Татьяна Талова - Королевская стража

Но, зачем, зачем, ему понадобилась девчонка, которая о нем и знать не знала?!

— Эйм-Онк, — Кайса остановился, сжимая в руке черную ленту. — Эйм-Онк, позволь искать… Оборотню позволь. Медведю позволь.

Кайса сделал шаг вперед и не почувствовал предостережения. Он глубоко вздохнул, оглянулся, положил ленту на землю.

…Быстро, не успеваешь даже вскрикнуть, дыхание перехватывает, в груди комок — и огромная тяжесть падает на плечи, глаза слепнут, чтобы через мгновенье открыться вновь. И все поменялось. И ты — тоже.

Большой взрослый медведь переступает с лапы на лапу, очень осторожно берет зубами ленту и идет в лес. А через плечо у него перекинут ремень обычной холщовой сумки.

Так будет легче. Запах ленты стал четче в пару раз. Теперь ошибиться было просто невозможно — и Кайса просто шел. В Эйм-Онке, как и в самом обычном лесу, живут медведи, волки, лоси… Оборотни случаются — это Кайса определил, сделав несколько шагов.

След вел к озеру. К небольшой лесному озерцу, которых в Эйм-Онке было всего два. Второе находилось куда как дальше и славилось довольно-таки злобным водным духом, которого жители деревень окрест столицы приноровились задабривать домашними настойками.

— Дух духом, — смеялся Тоннту, рассказывая постояльцу очередную байку, — а пьет похлеще менестреля, в стужу в замок забредшего…

— И тоже поет? — интересовался Кайса, как раз допивая медовый эффе из глиняной кружки. Тоннту, осознав, что высказался при барде не вполне вежливо, на миг смущался, но так же весело отвечал:

— Ага, еще как! Весь Эйм-Онк наш шумит.

— М-да, мне далеко до такого, — притворно вздыхал Кайса, неизменно нарываясь на похвалу.

Эйм-Онк и вправду шумел, а по озеру ходили волны — даром, что ветра не было и в помине. Но это — только когда пел водяной, и совсем в другой стороне леса. Здесь же — ничего странного, исключая только запах Вирхен, обрывающийся у воды. Превращаться в человека Кайса пока не стал — отошел подальше, перекинулся, вернулся обратно. Бросил сумку, зачем-то вытащил свой ремень, сделал петлю и одел его в таком виде на плечо.

Побродил по берегу, спрятав ленту в карман. Кроме яркого запаха человека имелись и вполне обычные лошадиные следы, и бард готов был поклясться, что копыта у этой лошади поставлены задом наперед. Не то чтобы он мог это определить по отпечаткам, нет, но представить, что чей-то конь вдоволь побегал по берегу у озера, а потом делся неизвестно куда, было еще сложнее.

Как заставить эквиску выйти из озера, да еще и утром, Кайса понятия не имел. И потому решил прибегнуть к весьма незамысловатому способу. Бард подошел к озеру и для начала наклонился и внимательно поглядел на воду.

— Какой ужас, — с чувством произнес Кайса. — И кто ж умудрился так озеро загадить?! А вроде бы — лес такой замечательный, да и люди приучились его уважать, а нет же — здесь как будто все сточные воды Кадме собрались!

Леший радеет за свой лес, болотница следит за своими топями, а водяной Эйм-Онка с удовольствием придушит любого за свое озеро. Живущая здесь эквиска вряд ли позволит пренебрежительно относится к своему жилищу, и уж тем более ругать его.

— Нет, это просто невообразимо! — Кайса удрученно покачал головой, зачерпнув ладонями чистейшую холодную воду. — Вот в другом озере водяной себе такого не позволяет — так все запустить!

Эйм-Онк посмеивался над приемом барда — этот смех слышался в ветре и шелесте листьев. «Не выдавай меня, — радостно подумал Кайса. — Не выдавай — гляди, что дальше будет!» Бард отряхнул руки и брезгливо вытер их о край рубашки. Потом принюхался и совсем уж печально добавил:

— И воняет вдобавок…

Кайса сделал шаг назад, увидев, как вода в середине озера вспенилась. Разведчик победно ухмыльнулся, превращаясь в медведя.

Чудесный конь, сказка и сон, волшебство в облике изящного длинногривого красавца! Точеные ноги, лоснящаяся черная шкура, грозно раздувающиеся ноздри… Прыжок из воды как полет… Кайса зацепил чудо когтями, получив по спине копытом. Встал на задние лапы, зарычав. Конь в ответ злобно заржал, прижав уши. И снова — броситься друг на друга. Один быстрее, другой — мощнее. Успеть превратиться вновь в человека и намертво вцепиться в конскую гриву… Эквиска даже обрадовалась, попытавшись рвануть в сторону озера. С человеком это бы прошло — с Кайсой она едва не лишилась клока гривы. И может, эквиска пожертвовала бы этим клоком, поняв, что зря поддалась вспышке гнева, но Кайса успел скинуть с плеча ременную петлю и набросить ее на мокрую лошадиную шею.

— Ну, побежишь теперь? — прошипел бард, мысленно готовясь в случае чего снова превращаться в медведя.

Эквиска замерла, а потом стала меняться. Кайса на пару мгновений застыл — крайне редко выдавалась ему возможность посмотреть со стороны на то, что сам проделывал, не задумываясь. Отчаянно блеснули голубые глаза на уже человеческом лице, парень сбросил теперь свободно болтающуюся петлю и метнулся к родному озеру, но Кайса не стал бы офицером для особых поручений, если б от него было так легко сбежать. Схватил сзади, за плечи, железной хваткой, повалил на землю, надавил коленом на спину, не давая подняться, перехватил руки.

— Даже не вздумай меняться, — пригрозил он. — А то я тоже превращусь, все кости переломаю!

Плененная эквиска что-то промычала. Бард удивленно изогнул бровь и догадался перевернуть нечисть на спину. Теперь колено упиралось в грудь.

— Ну, как ты? — поинтересовался бард, возвращаясь к своему обычному, вполне миролюбивому состоянию.

— Бывало и лучше, — фыркнул он.

— Звать-то как?

— Лэйшт…

— Ага. А я тебе свое имя не скажу. Но это нам не помешает, верно? — Кайса улыбнулся как мог дружелюбно. Наверное, это было странно, учитывая, что он по-прежнему крепко держал руки Лэйшта. Тот, впрочем, не выглядел особо опечаленным, поняв, что убивать его вроде не собираются.

— Ты оборотень. А два оборотня как-нибудь договорятся между собой.

— Правильно, — кивнул бард. — Итак, мне нужна девушка. Очень красивая девушка, которую ты наверняка недавно видел…

— Ну, допустим, не очень, и не красивая, но смотря на чей вкус…

— Много ты понимаешь! Ее следы обрываются как раз у этого озера…

— А… эта девушка? Да, красивая…

— Подожди, — Кайса помотал головой. — А про кого ты говорил сначала?

— А скажи сначала ты, — казалось, Лэйшт уже даже не испытывает неудобства из-за своего положения, — кто эта девчонка? Ну, которую я утащил на дно и которая красивая?

— Которую ты — что?! — Элле-Мир, побелев лицом, с такой силой сдавил запястья Лэйшта, что тот зашипел от боли.