Екатерина Стадникова - Дом на холме

– Вот я и пытаюсь понять, чего в нем такого, что даже спустя тысячу лет его тело держат в подземелье, – прищурилась она. – Сделали из него пугало... а это просто кусок льда.

– Сама-то понимаешь, что говоришь? – Собеседник пригубил горячий ароматный кофе.

– Не понимала бы – молчала. – Дайна настроилась на долгий спор.

– Если бы не он, девочка, не распивала бы ты сейчас кофеи со мной, старым козлом. – Найджел грустно усмехнулся. – Не пряталась от солнца, опасаясь потерять силу. Не моталась из города в город, не коротала бы одинокие часы в ожидании следующего вызова. И не было бы у тебя... белых пятен в биографии. Ты жила бы с родителями, вышла замуж и узнала бы, что такое настоящее счастье.

С этим трудно было поспорить... но...

– Приятель, а тебе не кажется, что все это немного не о том? – Она отставила чашечку. – При чем тут свежемороженый старик тысячелетней давности?

– Он заварил кашу, которую мы все еще расхлебываем! – продолжал мистер Борджес с таким видом, будто перед ним маленький ребенок. – Думаешь, я всегда был таким?

Он небрежно просунул палец в дырку под воротником старой грязной рубашки.

– Нет, моя дорогая. Не был. – Дайна чувствовала, что Найджела понесло. – Когда-то... очень давно... я был моложе, имел дом, работу, друзей. И женат я... был. Сослуживцы завидовали тому, как я держался! А потом в город пришли Дивные и отобрали это. С тех пор я служу Ордену, как умею. Насколько «таланта» хватает.

– Раньше ты ничего о себе не рассказывал... – Мисс Уиквилд отвела взгляд.

– Только не говори, что Леди Дайну интересовала личность ее Связного! – в скудном свете оконного проема фигура женщины казалась немым изваянием. – Я был для тебя просто сумасшедшим уродцем, который сует нос в твои дела, попутно вытаскивая из разного рода неприятностей. Не пытайся обманывать. Я слишком хорошо знаю тебя.

Дайне показалось, что где-то в груди лопнула струна... одинокий звук глупо заметался по бесконечной черноте пустой памяти. Разуму хотелось списать тираду на пьяный бред...

– Давай закроем тему, если тебе неприятно, – предложила она.

– Если тебе неприятно, – подался вперед тот.

– Ты прав. Мне неприятно, – согласилась мисс Уиквилд. – Забыла, как оно – быть сволочью.

Едва ли шутка получилась удачной. Тишина звенела в ушах.

– Прости, я не хотел... – слабое утешение.

– Понимаю, – кивнула Дайна. – Мы сейчас не станем обсуждать, как с кем обошлась жизнь, и выяснять отношения. Не знаю, сделается тебе от этого легче или нет, но теперь я смотрю на тебя совсем другими глазами.

Часы летели незаметно. Никодемас охрип, а Эмили замерзла, но ребята продолжали болтать, завернувшись в старую темно-синюю штору.

– Кхм... – Никто не заметил, как мадам Александра вышла на пирс. – И что вы двое тут делаете?

Вопрос застал врасплох. Девочка вздрогнула и зажмурилась... Никогда не угадаешь: собирается Альхен поругать или помочь.

– Не думаю, что господа обрадуются, узнав о странной любви своей дочери к ночным прогулкам. – Легкий смешок развеял все сомнения. – Стоит отправляться спать. Если, конечно, кто-то не жаждет остаться без Рождества, дня рождения и многих других радостей жизни. Знаем мы вашу матушку.

– Я... я выпала из окна – и... – промямлила Эмили.

– И оборвала штору, – закончила за нее невозмутимая женщина. – Вижу. Следуйте за мной, мисс. А ты, горе, живо в постель!

Никодемас поднялся на ноги и подал девочке руку. Мадам Александра закатила глаза. Когда мальчик скрылся за дверью коттеджа, они свернули с дороги и направились вдоль аккуратно остриженных кустиков.

– Дай мне слово, что больше так никогда не будешь делать.

Этого стоило ожидать.

– Честное слово. – Эмили скрестила пальцы за спиной... ведь «никогда» – это слишком долго.

– Синюю тряпку отдашь мне, – продолжила Альхен. – Ей поможет только стирка. Боковым проходом никто не пользуется, но через него можно попасть в дом тихо и незаметно. Вот ключ. Утром отдашь.

Они вплотную подошли к оплетенной виноградом стене. Дверь, незаметная с дорожки, оказалась хитро укрыта листьями.

– Теперь сама, – подытожила мадам Александра, принимая из рук девочки бывшую штору.

Эмили быстро справилась с замком и протиснулась внутрь, закрыв за собой. Узкий коридорчик, еще проход, а по правую руку виднелся холл. Девочка прокралась, как мышь, на свой третий этаж... поминутно останавливаясь и настороженно прислушиваясь. На случай, если бы она встретила маму, в сознании сложилась отличная версия: мол, ходила в ванную вымыть руки, потому что разлила мятное масло, от сильного запаха которого закружилась голова.

По счастью, это ей не пригодилось: родители крепко спали. Но вот сама Эмили что-то не спешила ложиться в постель. Девочка закрыла окно, из которого виднелся пирс и звездное небо.

Ей вдруг захотелось плакать... Мисс Варлоу усадила всех своих мишек и заек мордочками к противоположной стене, взобралась на подоконник и... дала волю эмоциям. Девочка понимала, что Никодемас на самом деле никуда больше не вернется. Во-первых, кто ему позволит, а во-вторых, кто его пустит! Тем более после «приключений» с окном и прогулками.

Мадам Александра бесконечно добра, но отцу скорее всего расскажет и про падение, и про пирс. Это же не какие-нибудь залитые чернилами бумаги или дырочка на раздражающем розовом платье. Папа, естественно, ругаться не станет: посмотрит в глаза так, что захочется провалиться сквозь землю, и отправит сюда, «в комнату, подумать над своим поведением».

В любом случае, дела плохи, хотя теперь Эмили точно знала, что у нее есть друг.

Дайна запахнула форменную мантию, ставшую второй кожей. В волшебной утренней мгле можно было идти без Маски. До рассвета оставалось еще время, главное – не попасться людям на глаза. Для этого не нужно прилагать особых усилий – спасибо все той же форме. Достаточно не делать резких движений и не кричать.

Мисс Уиквилд не проявляла способностей к настоящему полету, но жалеть об этом приходилось слишком редко. Вот сейчас она с огромным удовольствием шла по спящему кварталу на самом краю города. Не имело значения, что путь предстоял нешуточный, просто хотелось почувствовать, как жизнь бьется внутри, как стучит сердце и пульсирует кровь.

Дайна не любила суету, царившую в Центральном Управлении Ордена, и про себя жалела тех, кто по роду деятельности обязан появляться там регулярно. Общее приподнятое настроение подкреплялось предписанием явиться в течение суток в штаб своего подразделения. Иными словами, в «Улье» ее сегодня не увидят.

С чего это, интересно, такая честь? Неужели наконец-то закончились простые задания? Мисс Уиквилд последние несколько лет тратила талант и силы впустую: на отлов мелких контрабандистов, на проверки лояльности Танцоров... еще более безупречных, чем она сама... Бедняжке начало казаться, что в Ордене не верят в нее!