Сергей Костин - Охотник за бабочками

Довольный собой и своим скверным поступком, я запихал чек в карман и, не спеша, побрел на стоянку такси.

Не надо думать, что я плохой. Я не плохой. И я не ненавижу людей. Но это именно они сделали меня таким. Злым и циничным. Может быть поступки мои смешны, но только так я могу отомстить им за то, что я такой. Не как они.

Шоферюга, изделие из пластика и биомассы, терпеливо придержало дверцу, пока я закарабкивался внутрь машины. Почему в этих такси не предусмотрены детские подножки?

— Место назначения или цель поездки? — изделие заняло свое место и подняло такси на уровень рабочего пилотажа.

— Центр. Мурманская улица. Дом Пяти Углов. Поместье. Не заблудишься? Там такой старинный…

— Можете не волноваться. В моей памяти заложены транспортные маршруты всех крупнейших мегаполисов Российской области. Доставлю быстро и без проблем.

Изделие дернуло за рычаги, и мы помчались навстречу к моему дому.

Проблемы у изделия начались на пятой минуте полета. Оно почему-то посчитало, что небольшой крюк от основной трассы, расстоянием до двухсот километров к объективным проблемам не относится. Я могу ошибаться, но, по-моему, мы даже отрезали клочок от Норвежской области. На мой вопрос: — «А мы правильно едем?», — изделие недовольно сморщилось и авторитетно заявило:

— Да перерыто все там. В объезд быстрее.

Я не стал оспаривать данное заявление. Может быть там, действительно, перерыли все трассу. Лишь бы это не отразилось на состоянии кошелька.

Однако на десятой минуте я окончательно понял, что у шоферюги основательные проблемы с навигационной настройкой. Иначе чем объяснить то, что несколько минут мы практически летели в непосредственном соприкосновении с куполом. Левая сторона такси скрежетала по оболочке, оставляя в воздухе огненный след. А в это время сам водитель, ничуть не смущаясь происходящим, рассказывал мне занятную историю о том, как на прошлой неделе столкнулся с каким-то любителем-чайником со странным именем на букву «Мы».

Впрочем, я его практически не слушал. Я давно не был на родине и сейчас просто любовался открывающимся мне видом. С одной стороны, под куполом, буйствовала заполярная зелень, залитая искусственным солнцем. Здоровенные пальмы и сосны. Спокойные озера и стада диких хомяков, разворовывающие железнодорожный состав с гуманитарным грузом зерна для Австралийской области.

А с другой стороны — ураган. Сквозь заряды бешеного снега виднелась заваленная небоскребами сугробов тундра. И ни кустика. И ни деревца. Снежная пустыня. Ан нет! Вон-вон-вон! Тот самый одинокий олень-шатун, разбрызгивая слюни, загоняет в заснеженную лощинку осоловевших от страха стаю волков. Загонит, и совершит с ними, черт знает что. Жаль, не увижу. Летим быстро.

— Прибыли, — возвестило изделие, элегантно паркуя такси у посадочной площадки моего дома, — С вас сто двадцать брюликов.

— А на счетчике только пятьдесят, — возразил я робко.

— Чаевые, — коротко, по-деловому, пояснило изделие.

Я открыл дверь и посмотрел вниз. До земли было еще как минимум метров десять. Внизу — чистый пластик.

— Так будем платить, или как? — пластиковое создание с легким треском проводки попыталось изобразить ехидную улыбку.

Я нервно кусал губы. Вот так всегда. Можно покорить пол-Галактики. Выбраться из самой невероятной переделки. А с простым таксистом влипнуть по самые уши.

— Ладно, — я обречено покивал головой, показывая, что со мной, как с личностью, покончено, — Будем платить.

Глаза изделия радостно переметнулись на вытащенный кошелек, и по заискрившим контактам я понял, что сейчас он запросит вдвое больше. Но лишь только таксист собрался открыть свою пластмассовую пасть, я совершенно неуклюже уронил кошелек и он, переворачиваясь в воздухе, шмякнулся об посадочную площадку.

— Ах, какой я неловкий! Ах, какой я рассеянный! — я, совершенно расстроенный, смотрел на свои руки, — А я хотел добавить и на кофе.

Изделие заметно расстроилось. Раз попался такой тюфяк, то надо выжимать все, что можно.

— Без проблем, — бодро произнесла обтянутая пластиком биомасса и совершила головокружительный бросок к пластиковой поверхности. Не успело такси выровняться, как я уже находился снаружи, запихивая кошелек подальше за пазуху.

— А брюлики? — изделие высунулось из такси и совершенно беззаботно ждало справедливой оплаты труда. Но таксист дурак. Высадил клиента, не взяв денег. Причем на его личной посадочной площадке.

— Дулю с машинным маслом, — прокомментировал я, собираясь уходить.

Скорее всего, у изделия был также небольшой брачок с оценкой своих пластмассовых способностей. Он вылез из машины, предварительно прихватив с собой нечто, напоминающее изогнутую палку. Металлическую такую штуковину, по первым прикидкам, весьма тяжелую.

— Ты что, урод, игрушки со мной играешь? — обидно так выругавшись, он стал приближаться, как-то неприятно постукивая этой самой гнутой железякой об ладонь. Звук был весьма специфичен.

Если каждая поганая машина, имеющая пару микросхем вместо мозгов, станет называть меня уродом!? Куда катится робототехника?

Не дожидаясь, пока изделие доберется до меня, я заорал, слегка напрягая связки:

— Служба охраны! Нападение на частную собственность. Принять меры.

Буквально после первых же слов вокруг меня и изделия образовался небольшой частокол штырей, каждый из которых заканчивался небольшим набалдашником. Несколько стандартных секунд система охраны дома внимательно изучала нас, сверяясь со своими матричными записями. Я только молил звезды, чтобы мое лицо показалось системе не слишком обветренным. Но так как данные обо мне собирались с грудного возраста, ошибиться, кто есть кто, было просто невозможно.

Изделие слишком поздно поняло, в какую переделку оно попало. Если, конечно, вообще поняло. Несколько тонких лучей, начинающихся на круглых набалдашниках, перекрестились на теле таксиста, звякнула о бетон изогнутая железяка, и мне только осталось отойти немного в сторону, чтобы пепел ненароком не попал на одежду.

Система охраны дома, выполнив поставленную перед ней задачу, исчезла.

Я постоял несколько мгновений, соображая, потом подошел к такси, оставил на сиденье небольшую пачку брюликов и привел в действие автопилот. Надеюсь, хозяин автопарка не будет иметь ничего против небольшого благотворительного взноса.

Проследив взглядом, удаляющееся такси, и убедившись, что никто не стал свидетелем не слишком правильного моего поступка, я развернулся и двинулся в сторону дома.

— Здравствуй Родина! Здравствуй Дом! Я вернулся!