Гейл Карсон Ливайн - Самая красивая

Мы с ней словно принадлежали к разным видам. Она – эфирное создание, а я – земное. Было бы глупо вообразить, что между нами есть хоть малейшая связь.

Она приближалась размеренным шагом, как того требовала церемония. Лицо серьезное, глаза прикованы к королю Оскаро, лишь мимолетный взгляд брошен в зал. Невеста увидела наше изумление, улыбнулась – как мне показалось, торжествующе – и снова стала серьезной.

Она присоединилась к королю Оскаро на сцене, и мы опустились в кресла.

Сэр Уэллу, хормейстер, пропел:

– Король Оскаро!

Вся свадебная церемония, разумеется, должна быть пропета.

– Да, Айорта! – прозвучал в ответ густой бас короля Оскаро.

– Дева Иви! – пропел сэр Уэллу.

Иви закашлялась.

Флейтист снова сбился с такта.

– Да, Айорта! – прошептала Иви.

В зале послышались стоны. Все жалели невесту, потерявшую голос в день своей свадьбы. Но, кроме жалости, мы испытывали страх. Потеря голоса – плохое предзнаменование. Сулит несчастье. У нас в Амонте, к примеру, больное горло считалось достаточной причиной, чтобы отложить свадьбу. Однако королевскую свадьбу, на которую съехалось столько сановников, видимо, нельзя перенести.

Сэр Уэллу повернулся к нам лицом и пропел:

– Айортийцы!

– Да, Айорта! – дружно ответили мы пением.

После этого сэр Уэллу пропел, что это свадьба троих: короля Оскаро, Иви и Айорты. Дева, заключающая брак с королем, также заключает брак с королевством, а королевство, в свою очередь, с ней.

Сэр Уэллу сравнил короля, королеву и страну с Тройным деревом, которое росло только в Айорте. Тройное дерево действительно состояло из трех: белой обирки, красной алмины и умбру с черной корой. Их стволы росли в дюйме друг от друга, не больше, а корни и ветки переплетались.

Сэр Уэллу затянул «Песню Тройного дерева», известную также как «Песнь Айорты». Все дружно подхватили:

Ветер колышет твою крону,Мое Тройное дерево.Твоя листва шелестит —Шуршит,Шепчет,Вздыхает.

И ушахсу итити акса убенсу,Иньи Уху Уллову.Узару овро ижати —Эснессе,Иихи,Эффоссе.

Я пела «Песнь Айорты» сотни раз, но ни разу с королем. Я хотела запомнить все: ароматы духов, радость короля, красоту невесты (и ее шепот), уши принца, его пса, птичьи трели, поющие статуи.

Ветер проходит сквозь тебя,Мое Тройное дерево.Твои ветви раскачиваются —Со свистом,Шумом,Скрипом!

Ии ушахсу итити акса убенсу,Иньи Уху Уллову.Узару иволки ара —Уцику!Улу!Ицики!

Моя обирка, высокая и душистая, —Айорта!Моя алмина, славная и светлая, —Айорта!Моя умбру, темная и загадочная, —Айорта!

Иньи обирко, алара икви усчу —Айорта!Иньи алмина, одгу икви исчи —Айорта!Иньи умбру, ускуру икви асча —Айорта!

Король пропел свою Свадебную песню, назвав причины, почему он полюбил невесту.

Она заставляет меняСмеяться и плакать.Я отражаю ее сияниеИ верю, что я тожеИзлучаю свет.Я дарю ей минутную радость,А сам радуюсь целую неделю.Она как молния и гром,Ярость и веселье.Она вдыхает высокие нотыИ выдыхает низкие.Она будит меня,И я пою.

Иви заулыбалась. Потом дотронулась до своего горла и не издала ни звука.

После церемонии мы с герцогиней вышли в коридор перед Залом песни, где присоединились к очереди ожидающих предстать перед королем. Перед нами оказалось человек пятьдесят. Очередь начала двигаться. Герцогиня шагнула вперед. Я попятилась назад.

– Эза!

Охваченная растущей паникой, я снова заняла свое место, прикрыв лицо рукой. Никак не ожидала, что придется знакомиться с королем, королевой и принцем. Знай я об этом раньше, то выбросилась бы из кареты по дороге сюда.

Растопырив пальцы, я украдкой наблюдала, как принц Айори, возле ног которого примостился Учу, приветствует гостей и объявляет их имена. Мы с герцогиней снова продвинулись вперед. Я пыталась уговорить себя не бояться. Все будут вежливы. Король и королева слишком заняты друг другом, чтобы обратить на меня внимание. А у принца и так хватает хлопот.

Я сосредоточенно рассматривала королевскую чету и принца, пытаясь подготовиться. В том, что король и королева любят друг друга, сомневаться не приходилось. Она приникла к нему, крепко обвила, точно плющ. Он сиял, глядя на нее, и держался даже горделивее айортийского лирохвоста. Иви вдруг проказливо посмотрела на мужа – восхитительно посмотрела – и, дотронувшись до его щеки, что-то прошептала ему на ухо. Он на миг растерялся. Потом разразился смехом, а она осталась довольна собой.

Мне стало неловко наблюдать за ними, и я посмотрела на принца, который в тот момент по-собачьи наклонил голову, выслушивая очередного гостя. Он со всеми шутил. Видимо, отличался легким нравом и острым языком.

Затем гость подходил к королю, державшему свою королеву за руку. Иви шептала каждому: «Благодарю вас» – я сама не слышала, но читала по губам. Королева улыбалась одной и той же улыбкой, ослепительной, но заученной, холодной. Своего мужа она одаривала совсем другими улыбками – нежными и теплыми.

Я терзалась отчаянием. Перед нами оставалось не больше десятка гостей.

Многие из них просто произносили свои поздравления, но некоторые пели стихи собственного сочинения. У одной гостьи, смуглой дамы с тонкими чертами лица, очень красивой (хотя с королевой, конечно, не сравнить), оказалось безупречное сопрано. Дама пропела:

Поздравляю!Пусть ваши голоса поютДолго и в унисон.

Тут герцогиня прошептала мне:

– Мы ожидали, что король женится на леди Ароне, которая составила бы ему гораздо лучшую партию. И у нас не было бы такой неблагоприятной свадьбы, стань Арона невестой.

Совсем не обязательно. У леди Ароны тоже могло бы разболеться горло.

Долго и в унисон.Пусть ваши две жизниСольются в одну мелодию…

Улыбка на лице Иви померкла. Она пригладила седую прядь мужа и заложила ему за ухо. Тем самым она продемонстрировала, что не потерпит чужих притязаний. Она ревновала!

Вечной радости,Вечной радости,Вечной радости!

Король Оскаро погладил Иви по руке. Теперь меня уколола ревность. Его жест был полон любви. Мою руку никогда так не погладят.