Валерий Самохин - Турнир

Вовка тогда плюнул от злости и, не обращая внимания на обиженную остроухую, направился к лежаку. Отжимая от груди привычные две сотни, попытался сосредоточиться на чем-нибудь другом. Не получилось. В итоге, пришлось воспользоваться услугами знакомого агентства.

Едва взглянув на приехавшую по вызову троллиху, он сразу же направился к холодильнику за литровым кувшином "Silver Smirnoff". Серебро, обычно гарантированно помогавшее от любой нечисти, в этот раз оказалось бессильно. Поэтому, к этим сказочным персонажам он также относился без особой любви.

Орки были хуже гоблинов и троллей, взятых вместе. Это ненасытное племя рыскало по весям в поисках заблудшего путника, и беззастенчиво грабило его, угрожая своими полосатыми дубинками из придорожных засад. Вовка предпочитал с ними не связываться и молча отдавал положенную дань. Иногда, если орк попадался молодой и глупый, получалось его развести.

Тропинка постепенно становилась шире, освещаясь первыми лучами восходящего солнца. Вовка шел уже больше часа, но никаких признаков жизни на глаза не попадалось. Вечный лес потихоньку оживал щебетанием птиц и громким тресков кустов, сквозь которые продирались какие-то крупные животные. Одно из таких высунуло из колючих веток желтой магнолии любопытный пятачок и незамедлительно схлопотало по оному подошвой кроссовка.

– Звиздец, ежики распоясались! – праведным гневом возмутился Вовка и продолжил путешествие, не обращая внимания на обиженное хрюканье дикобраза.

Единственными обитателями этого мира, с которыми он не встречался в той жизни, могли оказаться маги. С волшебниками Вовка до сих пор не сталкивался, хотя видеть приходилось почти ежедневно. Они частенько появлялись на голубом экране, и от их заклинаний дурно становилось даже Зануде. Опыта общения с ними Вовка не имел.

Тропинка, наконец-то, вывела его на небольшую лужайку, где мирно паслись несколько домашних животных. Сказочные коровы, свиньи и козы имели с точки зрения Вовки вполне обыденный вид, и неведомых зверушек среди них не наблюдалось. Из-за поредевших деревьев мелькали крыши небольших избушек, и доносился аромат свежеиспеченного хлеба. Настроение потихонечку пошло в гору.

– Стой, мил-человек, приехали. Дорожная служба.

Путь преградили пятеро мужиков, достаточно опрятных, деревенского вида и с дубинами в руках. Один из них, одетый в потертую замшевую куртку и вязаную шапочку, держал в руках приличных размеров кинжал. Он и выступил вперед остальных.

– Сымай все с себя, сударь, и ложись на землю мордой вниз.

Бородатый детина, почти не уступающий габаритами попаданцу, оскалился в глумливой щербатой улыбке и почесал лезвием за ухом. Ассоциативная цепочка, перекинувшись от эльфиек к услышанному предложению, подготовила вполне логичный ответ.

– Вам что, коз в лесу не хватает? – с ленцой осведомился Вовка, кивая на привязанного к колышку кудрявого барана с длинными клыками, выпирающими из-под отвислой верхней губы. – Или друг дружке уже надоели?

Мужики, нисколько не обидевшись, радостно заржали, а главарь, подняв широкую мозолистую ладонь в примирительном жесте, дружелюбно произнес:

– Ты, паря, на нас не кукся, мы люди подневольные. Есть приказ всех подозрительных задерживать вплоть до прибытия господина десятника.

– У вас, что, война здесь идет?

– Она самая, – охотно подтвердил детина и тут же подозрительно прищурился: – А ты, можно подумать, и не знаешь?

– Дык, не местный он, сразу же видно, – вмешался другой патрульный, напоминающий мелкими чертами лица усатого хорька. – Может, он, и в самом деле лазутчик? На сайшивила уж больно похож.

– Да не-ет, те другие, – рассудительно протянул старший. – У них и нос горбатый, и поволосатее они будут.

– Значит, либо с Диких гор, либо терранец, – не унимался настырный хорек. – Вязать его надо и в холодную. Стража подъедет, сами разберутся.

– А вы кто будете? – угрюмо поинтересовался Вовка.

– Мы-то? – недоуменно переспросил детина. – Славийцы и будем. Кто ж еще?

Происходящее явно выбивалось из запланированного сценария. Спасение принцессы и битва с Темным Властелином откладывались, а вместо этого предстояла разборка с деревенскими мужиками. Вовка привычно покрутил головой, разминая шею, и сделал незаметный шажок в сторону – так, чтобы противник оказался на одной линии, мешая друг другу. Вступать в бессмысленную драку с вооруженным патрулем он не собирался и действовал рефлекторно.

Постановка неожиданно прервалась, и на сцене появились новые участники: два вооруженных стражника на изнывающих под непомерной тяжестью вислоухих лошадках. Их огромные животы сами по себе являлись неплохим доспехом, а устрашающе-красные от беспробудного пьянства физиономии могли повергнуть в бегство любого врага. Панцирные кожаные куртки были увешаны блестящими значками, видимо подтверждавшими личную доблесть их владельцев, а сыромятные тесемки шлемов, завязанные под тяжелыми подбородками, с трудом справлялись с непосильной задачей, не давая треснуть жирным и наглым мордам.

Один из стражников, обладатель кривого прыщавого носа и густых черных бровей, сытно рыгнул и лениво поинтересовался у мужиков, подчеркнуто не обращая внимания на задержанного:

– Это еще что за хрен с бугра?

Поляну накрыло сивушным перегаром. Деревенский патруль подобострастно захихикал. Вовка, не спускавший такого обращения даже родным ментам, не утерпел и здесь.

– Пасть прикрой, урод, не то скотина вокруг передохнет.

– Ты кому, быдлячье семя, только что это сказал? – с угрозой отозвался стражник, мигом потеряв показное безразличие. – На кол захотелось?

– Обыскать его! – приказал второй, вытаскивая из ножен саблю. Его, похожий на свиной пятак, розоватый нос, пискляво свистнул в унисон извлекаемому оружию

Мужики мигом обступили не оказывающего сопротивления Вовку и неумело начали охлопывать его по бокам. Не найдя под курткой никакого оружия, один из них сдернул ее с владельца. Руки, державшие пленника, испуганно отдернулись, а кривоносый стражник ошеломленно выдохнул еще одну порцию перегара:

– Кошка! Ночная!

В понимании Вовки, кошка эта была сродни ночной же бабочке, и он уже собирался выдать весь свой немалый словарный запас непереводимых на местный диалект идиом, когда неожиданно вмешался Зануда:

– В цугундере давно не были, ублюдки?

Тесемка кривоносого, не выдержав напряжения, звучно лопнула, высвобождая на долгожданную свободу доселе скрытый от глаз четвертый подбородок. Свиной пятак второго стражника хрюкнул еще раз и выдул из левого отверстия полупрозрачный зеленоватый шарик размером с перепелиное яйцо.