Вячеслав Грацкий - Темный Мечник

— Да, мой лорд…

Упав с эшафота, голова казненной покатилась по мостовой, пока не остановилась рядом с Гатсом. Он подхватил голову и заглянул в ее расширенные от ужаса глаза.

— Сестра! — донесся плачущий детский крик и из толпы вырвался мальчик лет семи-восьми.

— Куда?! — взревел один из стражников и ударом копья отшвырнул мальчишку. — В подземелье захотел?! Все, кто симпатизирует еретикам должны быть наказаны, даже если это только дети!

Мальчишку поспешно утащила в толпу какая-то сердобольная женщина, а стражник шагнул к Гатсу.

— Эй, ты! Тебе лучше бы это отдать! — стражник кивнул на голову.

— Как скажешь!

Ухмыльнувшись, Гатс размахнулся и зашвырнул голову точно под графский шатер. Толпа ахнула, раскрыл рот стражник, пораженный такой дерзостью, попятился в ужасе священник. Граф же легко и невозмутимо поймал летящую голову.

— Ах ты… Ублюдок!

Стражник замахнулся копьем. Гатс коротко ткнул его левой рукой в лицо и воин грохнулся как подкошенный.

Граф с любопытством повертел в руках голову. Обнаружив на ее лбу выведенную кровью метку, нахмурился.

— Это же… Клеймо…

Его взгляд упал на стоявшего внизу воина. Гатс демонстративно коснулся двумя пальцами своей шеи и вытянул их в сторону графа. С пальцев закапала кровь.

— Кто он такой? — вытаращил глаза священник.

Гатс вновь коснулся окровавленными пальцами шеи, но на этот раз выразительно чиркнул себя поперек горла. Затем развернулся и быстрым шагом покинул площадь.

Священник сбежал по лестнице на эшафот и заорал на стражников.

— Чего вы стоите, олухи?! Быстро за ним!

Расталкивая толпу, солдаты кинулись за Гатсом. Священник опасливо покосился на графа, но тот ничуть не гневался. Напротив, на лице графа проступила усмешка.

— Темный Мечник, — прошептал он. — Интересно, он что, объявил мне войну?

Граф стиснул руками голову казненной, и она с хрустом лопнула, разбрызгивая кровь и мозги. Граф брезгливо отбросил то, что осталось, и захохотал.

Наблюдавший за ним священник судорожно сглотнул. Граф уже много лет внушал ему, да и не только ему, животный ужас. Но сейчас, в этот краткий миг граф показался священнику порождением ночного кошмара.

У Гатса не было желания встречаться с воинами графа. Он нырял то в один проулок, то в другой, но его подвело незнание города. Свернув в очередной раз, он вдруг оказался в тупике.

За спиной загрохотали подкованные сапоги и Гатс резко обернулся. Три дюжины тяжеловооруженных латников спешили к нему, в несколько рядов перегородив улицу. Громыхая железом, вперед выступил высокий, могучего сложения рыцарь с капитанским значком.

— Ты задержан по подозрению в ереси и должен проследовать с нами! — объявил он. — Если ты откажешься, нам придется применить силу!

Гатс не ответил и к нему шагнули двое, вынимая мечи. Усмехнувшись, Гатс выдернул из-под плаща меч и рыцари упали, рассеченные надвое. Среди остальных пробежала волна удивления.

— Это что — меч? — донеслось до Гатса.

— Взять его! — рявкнул капитан.

Рыцари с криками бросились на Гатса. И тотчас вокруг него повисла кровавая пелена. На камни посыпался настоящий дождь из кусков перерубленных тел. Меч Гатса прорубал все и вся. Доспехи, шлемы, мечи, копья, человеческую плоть. Ему было без разницы. Он крушил все подряд.

В рядах нападавших возникло смятение и они отступили, поглядывая на капитана.

— Это не человек! — закричал кто-то. — Он чудовище!

На балкон соседнего дома осторожно прокрались двое арбалетчиков, но не успели они прицелиться как воздух разорвал пронзительный крик:

— Гатс, оглянись!

Выскочивший невесть откуда Пак с воплем набросился на арбалетчиков. Зависнув прямо перед ними, эльф вдруг ослепительно ярко вспыхнул и люди невольно отшатнулись, прикрывая глаза руками.

Одним прыжком Гатс достиг дома и перерубил деревянную опору балкона. Арбалетчики с криками посыпались вниз.

— Я тебя спас! — радостно защебетал Пак. — Я тебя спас! Слышишь? Я тебя спас!

— Ты все еще здесь? — покосился на эльфа Гатс.

— Теперь ты должен признать, что от меня есть польза!

Довольный Пак так увлекся, что не заметил как к нему подобрался один из воинов и накрыл своими ладонями. Пак испуганно пискнул, рядом прошипел огромный меч и эльф полетел вниз вместе с отрубленными руками рыцаря.

— Это ты называешь пользой? — уронил Гатс.

Пак с трудом выбрался из железных объятий, рядом громыхнул рыцарский сапог и эльф поспешно отпрянул. Навстречу Гатсу двинулся капитан. Они сблизились, и Пак с ужасом заметил, что капитан на целую голову выше Гатса.

— Капитан Зондак! — среди рыцарей послышались довольные возгласы. — Капитан Зондак убьет его!

— Впервые в жизни вижу такой огромный меч, — усмехнулся Зондак. — И мне странно, что столь большой меч достался такому мальчишке как ты! Ну что ж, давай-ка посмотрим, на что способен твой меч против моей секиры.

Он взмахнул секирой, по размерам мало чем уступающей мечу Гатса. Темный Мечник сдвинулся в сторону и стальное лезвие с грохотом выбило из мостовой искры и тучу камней.

Зондак вновь размахнулся и случайно зацепил чересчур близко подошедших рыцарей. Один из них рухнул с проломленным черепом, но капитан даже не заметил этого.

Гатс увернулся, и удар секиры проломил стену.

— Похоже, этот меч слишком велик для тебя, парень! — презрительно бросил Зондак. — Зачем ты его таскаешь с собой?

Они ударили одновременно и Зондак зарычал от боли и ярости. Меч Гатса вдребезги разнес не только секиру капитана, но и его шлем. Осколки шлема вонзились в лицо Зондака, и он рухнул на мостовую, обливаясь кровью.

Гатс опустил на его голову сапог.

— Я согласен с тобой! — улыбнулся Гатс. — Меч мне совсем не нужен.

Он отвел ногу в сторону и с размаха ударил капитана в лицо. Зондака

отбросило, и он захрипел, закашлял, отхаркивая кровь.

— Гатс! — испуганно вскрикнул Пак.

Гатс обернулся и смерил взглядом еще один отряд рыцарей, вынырнувший из переулка.

— Да эти ребята никогда не закончатся! — процедил он.

Он перехватил поудобнее меч и в этот момент по мостовой покатились, источая дым, небольшие шарики. В считанные секунды рыцарей отделила от Гатса плотная стена дыма.

— Эй, ты! Сюда, быстро!

Гатс оглянулся на крик и в самом низу стены увидел маленькое окошко городской канализации, забранное толстыми железными прутьями. Сейчас, впрочем, часть прутьев лежали на мостовой, а в окошке маячила чья-то физиономия.