Владислав Жеребьёв - Другие возможности

Заведение, в которое мы отправились, на самом деле называлось трактиром только в угоду традиции, а на деле представляло собой вполне уютное кафе с десятком столиков и террасой во дворе, где один из местных поварят жарил мясо на углях. Присев за столик я потянул носом воздух, вдохнув терпкий запах специй и шашлыка, и только сейчас понял, насколько голоден. Петр усмехнулся и поманил пальцем официанта, который сновал между столиков.

— Две порции сосисок с капустой, два салата и по кружке "Темного" на брата.

— Будет сделано. — Кивнул официант и умчался с заказом на кухню, а я откинулся на спинку плетеного ротангового кресла и осмотрелся. Народу, несмотря на обеденное время, в "Гусе" было не много и большинство почему-то предпочли веранде общий зал о четырех стенах, под крышей, что, на мой взгляд, было просто преступлением в такую чудесную погоду.

— Знаешь, Петр, — я в задумчивости пожевал губу.

— Спрашивай, отвечу на все, что смогу.

— Помнишь, ты говорил по поводу особенностей, которые я вдруг могу почувствовать?

— Ну, так и?.. — Петр заинтересованно приблизился ко мне.

— Курить не хочется. — Признался я. — Вообще.

— Это еще что. — Усмехнулся Петр. — Скажем так, особые свойства портала. Курят, конечно, и здесь, но в основном кальян, а вот то, что все прошедшие в портал, вдруг разом лишаются своих вредных привычек — это факт.

— Даже наркоманы? — Подивился я.

— На счет наркоманов, не знаю, — признался Петр, — прецедентов на моей памяти не было, а вот по поводу алкоголизма — чистая правда. Сам такой был. За воротник заложить — милое дело, а если повод найдется, так и того хуже. Сейчас же вообще ровно дышу ко всему спиртному. Могу выпить хорошего пива, вина, могу даже накидаться в дрова на какой праздник, но чтобы, как раньше было — ни-ни. Вспомнить противно.

— А болезни, к примеру? — Поинтересовался я. — Ну, там туберкулез или рак?

— На этот счет мы тоже задумывались. — Почесал затылок Петр. — Три седмицы назад свалился профессор физики один, умнейший человек, только хворый был, аж жуть, и именно по легким. Уехал к морю, живет сейчас вроде в каком-то пограничном городке и мастерит удивительные по прочности рыболовные снасти. Это его способность, кстати. Сети получаются на загляденье. Я его, надо сказать, встречал тоже, так вот письмо прислал с оказией. Говорит, что кашель отпустил и, вообще, цветом лица стал получше, но, может — это чудотворные возможности портала, а может и климат? Тут смотреть надо.

За разговором появился официант и составил на стол с большого подноса две огромные благоухающие тарелки с аппетитными толстенькими сосисками с целой горой капусты и две высокие глиняные кружки с темным пенным напитком.

— Приступим, помолясь, — заявил Петр, в предвкушении потерев руки.

Некоторое время мы в молчании набивали желудки. Я уж насколько был голодный, но осилить свою порцию смог только наполовину, и сейчас с опасением смотрел на своего собеседника который, как ни в чем не бывало, отправлял содержимое блюда себе в рот и запивал пивом. По моим ощущениям казалось, еще немного и Петр взорвется от такого обильного обеда. Этого конечно не случилось. Еще несколько минут мы сидели в тишине дворовой террасы, наслаждаясь, отмечу, довольно неплохим пивом.

— Интересно? А почему тут все говорят по-русски? — Поинтересовался я, отхлебывая из глиняной кружки.

— Тут скорее наоборот. — Петр последовал моему примеру и сделал солидный глоток. Тут, в своем роде, какая-то адаптация происходит при перемещении, причем адаптация на очень сильно подсознательном уровне. Вот прочитай вывеску — он ткнул в сторону двери в дальнем конце здания, где ясно виделось написанное белой краской "Кухня".

— Ну, кухня. — Я кивнул в сторону двери.

— А теперь повнимательней посмотри на надпись. У тебя это должно получиться, ты тут совсем недавно.

Я сфокусировал взгляд на надписи и стал внимательно вглядываться, и буквы как по волшебству, расплылись и сложились во что-то совсем не знакомее, То ли китайские иероглифы, то ли что посложнее. Я моргнул и помотал головой. Надпись "Кухня", в старой знакомой мне интерпретации, вновь оказалась на своем законном месте.

— Потрясающе. — Прошептал я. — То есть, если воспринимать все как есть, то я обладаю азами грамоты данного мира и могу разговаривать на их языке.

— Не на их, а на общем. — Поправил меня Петр. — На общем языке разговаривают люди. У подгорного и лесного народа язык гораздо сложнее и его приходиться учить, возможно, в силу того, что эти языки лишь отдаленно напоминают людские. С языком людей все просто, и мы, пройдя через портал, получаем базовые знания языка, как, скажем, любой школьник, знающий, что свинья это свинья, а лошадь, не иначе как лошадь. Более тонкие материи, науки и прочее, приходиться постигать самостоятельно, при том условии, что у тебя нет к ним своего бонуса. Ну, а вот и наши.

Я оглянулся. К нашему столику продвигался высокий седовласый старик с орлиным профилем. Скинув на спинку свободного стула свой, не по погоде теплый плащ, он приветливо поздоровался с Петром и вопросительно взглянул на меня.

— Это Сергей, из наших, из перешедших. — Поспешил представить меня Петр старику.

— Никодим. — Кивнул седовласый. — Здешний лекарь, по бонусам. Судя по тому, что специализацию свою ты не назвал, она у тебя еще не открылась.

— Предполагается, что — кулачный боец, — я кивнул в сторону Петра. — Вот Петр выдвинул теорию.

Никодим скептически осмотрел меня сверху донизу.

— Ну что же, вполне возможно. Только это тебе точно в простой драке не определить. Сейчас в городе турнир проходит по рукопашному бою, тебе бы на него успеть записаться.

— А что так? — Встрепенулся Петр. — Мы туда и собираемся, а время записи до второй половину среды.

— А сейчас что? — Ехидно прищурился старик.

— Вот я пустая голова, — аж взвился Петр. — Сегодня же среда, и обед уже заканчивается! Официант!! Рассчитайте нас!!!

Бросив на стол несколько медных монет, Петр схватил меня за рукав и потянул на выход.

— Давай быстрее, когда только еще представиться такая возможность! Ты, кстати, документы прихватил?

— А то. — Я похлопал себя по карману жилета.

— Ну и славно. Нам бы успеть.

Мы с Петром бежали по узким мощеным улочкам города, пока, наконец, не выбежали на центральную площадь, где рядом с ратушей, в гуще торговых палаток возвышался бело-синий шатер судейской коллегии кулачных бойцов.

— Успели. — Ртом хватая воздух, произнес Петр, показывая рукой на часы на башне ратуши. — Самое оно, еще пол часа в запасе. Держись за мной и не зевай. — И он вклинился в толпу, пробираясь в нужном направлении, периодически помогая себе криком и локтями, а я, что было сил, пытался не отставать. Движение против толпы напоминает по ощущениям бурную реку, против течения которой, тебе вдруг приключилось прогуляться. Дело это хлопотное, утомительное и после обеда крайне вредное. Я уж не говорю о пробежке по городу.