Джеффри Лорд - Ветры Катраза

Опустил голову вниз, он внимательно осмотрел поверхность скалы под ногами. Базальт… Темноокрашенная магматическая порода с низким содержанием кремнезема… А эти полупрозрачные осколки — обсидиан… Показатель преломления — полтора, плотность — от двух и трех десятых до двух и четырех, твердость по шкале Мооса — пять единиц. Вполне естественно… Именно эти горные породы и должны присутствовать в кратере давно уснувшего вулкана…

С южной стороны утеса, на котором стоял Блейд, раскинулась небольшая рощица деревьев с глянцевитой листвой, усеянных круглыми желтовато-оранжевыми плодами. Это были те самые местные «грейпфруты», которыми он лакомился с большим удовольствием, но сейчас в голове у него всплыло не воспоминание об их сочной горьковатой мякоти, а странное слово — помпельмус. Да, помпельмус — субтропическое плодовое дерево группы цитрусовых — вот как называется ближайший земной аналог! Затем память услужливо развернула длинный список групп, видов, родов, классов детального ботанического реестра, и Блейда внезапно прошиб холодный пот. Он кое-как разбирался в горном деле и металлургии, помнил азы математики, но никогда — никогда! — не изучал ботаники! И астрономии! Он был абсолютно уверен, что до сего дня не имел ни малейшего понятия ни о классификации цитрусовых, ни о диаграмме Ресселла, связывающей массу и светимость звезд!

Ошеломленный, он опустился на теплую поверхность скалы. Итак, Лейтон добился своего! Дьявольская машина сработала! Стоило ему треснуться затылком о камень, как шок от удара заставил проявиться все Гималаи сведений, всю чудовищную библиотеку из тысяч и тысяч томов, которую компьютер перекачал в его мозг! С чувством, близким к панике, Блейд приступил к ревизии своего нынешнего интеллектуального достояния. Математика: дифференциальное и интегральное исчисление, аналитическая и дифференциальная геометрия, дифференциальные и интегральные уравнения, уравнения в частных производных, теория операторов, высшая алгебра, теория групп, теория целых чисел, комплексное переменное, статистика и теория вероятностей… О, Боже! Теперь он знал все о третьей проблеме Гильберта, об уравнении Фредгольма, о машине Тьюринга, о марковских процессах, о постулатах, леммах и теоремах Евклида, Ферма, Коши, Гаусса, Вейерштрасса, Декарта, Абеля, Кантора, Галуа, Римана, Лобачевского и десятков других великих математиков! Но гением он, безусловно, не стал, ибо девяносто девять процентов зафиксированных в его памяти сведений оставались ему совершенно непонятными.

Немного успокоенный, Блейд двинулся дальше. Так… Физика, астрономия, химия — органическая и неорганическая, геология, механика, материаловедение, теория машин и механизмов, минералогия, биология, антропология, ботаника, энтомология, медицина… Он бросил взгляд вниз, обозрев сначала свою мощную выпуклую грудь, затем — плоский мускулистый живот, под которым болтался поникший после вчерашних утех пенис, сильные бедра, колени, голени, щиколотки, ступни. Он знал, как называется каждая косточка, каждая мышца, каждый внутренний орган! Он мог перечислить — на латинском! — все пятьдесят семь тысяч триста восемьдесят восемь основных недугов, от которых страдали человечество и полмиллиона лекарств — с из химическими формулами — предназначенных для исцеления оных болезней.

Блейд довольно кивнул — эти сведения могли пригодиться. Он продолжил ревизию. Археология, история, социология, демография, философия, экономика… Так, экономика: общая теория, различные учения, понятие капитала, финансы, производительные силы… частные дисциплины: маркетинг и реклама, бухгалтерское дело, банковское дело, фирмы, корпорации, консорциумы, биржи, брокерские конторы… Дальше! О, юриспруденция! Римское право, адвокатура, презумпция невиновности, суд присяжных… Военные науки, превосходно! Тактика, стратегия, фронтальная атака, обхват, оружие массового уничтожения, средства защиты, тактико-технические данные радиолокационных систем, кораблей надводного и подводного флота, самолетов, танков… Всех армий всех стран — от России и Штатов до Кувейта и Парагвая! Откуда Лейтон выскреб все это? Блейд не сомневался, что значительная часть этих данных носит гриф «Совершенно секретно».

Дальше. Психология, этика, лингвистика, литературоведение, литература… Стоп! Он вновь покрылся холодным потом, сообразив, что в его мозг закачаны полные тексты не тысяч — миллионов! — книг, От Эврипида и Софокла, от Шекспира и Петрарки, от «Рамаяны» и «Старшей Эдды» — до Байрона, Бальзака, Достоевского, Стефана Цвейга, Марка Твена, Хэмингуэя и Торнтона Уайлера!

Блейд покачал головой. У него не создалось впечатления, что он действительно помнит все эти книги — кроме тех, которые он прочитал обычным и старым, как мир, способом Все прочие, насильно втиснутые ему под череп, пребывали там в некоем латентном состоянии, но тут же проявлялись в памяти, стоило лишь подумать о них. Он мысленно вызвал Грэма Грина, которого не любил и не читал, полагая, что сей известный романист совершенно неправильно трактует специфику разведслужбы.

Но теперь он был знаком с его книгами. Их названия одно за другим всплывали в памяти; он мог изложить сюжет, перечислить действующих лиц, назвать все издания и переиздания… Да что там! Он мог цитировать любой из романов Грина с любой страницы — хоть задом наперед!

Покачав головой, Блейд захлопнул дверь в свой библиотечный зал и завершил осмотр. В самом дальнем углу, за нумизматикой, филателией, живописью и хореографией, он обнаружил историю религиозных учений и бегло пролистал ее. Затем, повинуясь зову желудка, спустился к своему шалашу и позавтракал остатками кролика и фруктами. Был уже полдень.

Этот день он провел, бродя, словно сомнамбула, по пляжу. Сведения, которыми напичкал его компьютер, всплывали в памяти, стоило только коснуться определенной темы, раздела или отрасли знания. Видимо, все это богатство, — которое он теперь носил в голове, надо было еще привести в движение и надлежащим образом освоить — иначе оно оставалось лежащим втуне капиталом. Вскоре Блейд выяснил, что такое освоение лучше производить в состоянии легкого транса или самогипноза, основам которого он обучился на Востоке, не то в Гонконге, не то в Сингапуре.

Для первого эксперимента он выбрал почти неведомую ему науку энтомологию — тот ее раздел, который посвящен бабочкам. Совершенно бесполезные и абсолютно безопасные сведения, решил он, устроившись у большого валуна и разглядывая сверкающую пол закатным солнцем поверхность океана. Яркие блики помогли ему быстро войти в транс, вынырнув из коего Блейд знал о бабочках все. Чешуекрылые или лепидоптера, шестой отряд двенадцатого надотряда общей классификации насекомых… Бражники: алекто, винный, вьюнковый, глазастый, дубовый, липовый, молочайный, олеандровый, Прозерпина, сиреневый, сосновый… Пестрянки: зеленая, ложная, медвянцевая… Павлиноглазки, серпокрылки, шелкопряды, брамеи, волнянки, совки и обыкновенная платяная моль. Он мог изобразить рисунки их крыльев, помнил размеры, знал повадки, ареалы распространения, излюбленную пищу и массу прочих подробностей. Конечно, недостаток практики не позволял Блейду считать себя профессионалом; но если бы он попал в компанию ненормальных, коллекционирующих этих прелестных насекомых, то вполне сумел бы поддержать разговор.