Максим Паршиков - Против всех!

Лук и колчан со стрелами. Взять что ли? Не умею же пользоваться. Однако жадность говорила — бери! Взял, натянул тетиву, а это оказалось совсем не просто — чуть пальцы не порезал себе. После этого немного ее оттянул, что было, не так уж и легко, и отпустил тетиву, после чего сразу же стал дуть на пальцы. Блин, чуть не срезал подушечки пальцев, и что за дауны пишут, что можно стрелять голыми руками? Найдя кожаные перчатки, снял латные рукавицы, надел кожаные перчатки и снова надел латные рукавицы. Вроде сидят удобно, не жмут.

Вторая попытка. В этот раз начинаю натягивать тетиву, однако сил не хватило ее удержать. И в третий раз та же песня, не могу нормально натянуть — срывается с пальцев. Нашел кольца, надел на пальцы, дело пошло. Натянув тетиву посильнее, отпустил ее. Послышался и почувствовался не хилый шлепок по латной рукавице. Да уж, если бы я был в этот момент без латных рукавиц, было бы больно, даже очень больно, хотя кожа перчаток, скорее всего не дала бы рассечь руку до кости, однако удивительно, что у нас пишут и говорят о стрельбе из лука, как о простом деле. Тут что бы тетиву натянуть, нужна сноровка, не говоря уже о стрельбе — покалечится, как два пальца обосс… в смысле просто как два пальца по ветру держать. Лук мне все-таки понравился, и я его взял — буду тренироваться, вдруг пригодится? Никогда не знаешь, в какой момент что понадобится! Повесив разобранный лук в специальном чехле за спину, и туда же колчан со стрелами, я был готов отправляться дальше в путь-дорогу.

Мдя, трудно живется покойникам, однако…

Глава 6

Жизнь после смерти хреновая штука. Чем дольше тут нахожусь, тем хуже. Физически тело в порядке, но только не морально. Усталость давит. Сколько убито стервятников? Сотни три-четыре? Давно перестал считать, где-то после второй сотни. Количество убитых медуз перевалило за полсотни. Летающих обезьян мне удалось завалить десятка три-четыре, а все из-за того что они любят нападать неожиданно и если первый удар не ранит жертву — скрываются бегством, единственный шанс — подстрелить.

Трофейных команд мне пока больше не встречалось.

Были новые для меня существа, которые все так же хотели мною закусить. Большинством закусил я, и всего один раз мне пришлось убегать (что само по себе невероятная удача). Я даже боя не принял — драконоподобную тварь с такой шеей да такой пастью, и такого размера мне точно не завалить, поэтому истратив все ножи, кинжалы и копья (лук не было времени собирать) что бы продырявить крылья, чтобы лишить врага возможности меня догнать. После чего принял очень умный маневр, называемый просто и незатейливо — "делай ноги, пока не поймали и не надавали".

Копья потом были найдены новые, наконечники были другие: розовый, коричневый и бирюзовый. Та же история с ножами и кинжалами, которые я теперь постоянно метал, во что-нибудь, чаще всего в тела, вид которых уже стал привычен, а смрад вообще не чувствовался.

Теперь я часто стрелял из лука, пока не заканчивались и ломались стрелы. Тогда лук собирался и убирался в чехол до того момента как не находился новый колчан.

Несколько раз мною были встречены души людей. Они были похожи на того безумного оборванца, ни одного слова — сразу нападение. У них не было ни единого шанса, с моей-то экипировкой.

Едва только мне слышался звук боя или виделось что-то подозрительное, как я тут же менял направление. Встревать в крупные разборки у меня не было ни малейшего желания.

Я становился все сильнее, однако в душе мне было все труднее и труднее. Апатия и безразличие подступали, душевная усталость копилась. Все это разгонялось лишь новой искрой. Но постоянно убивать тоже нельзя — стервятники чуяли меня все с большего расстояния, убегая, прячась или сбиваясь в стаи и нападая стаей. Одиночки совсем перестали мне попадаться.

Единственная радость — упражнение с оружием, стрельба из лука, метание ножей. Таким образом, я старался отвлекать себя, как только мог, и как можно чаще. Теперь весь мой путь постоянно что-то делал, крутил, придуманные связки мечем, копьем или топором, думал, как рациональнее использовать щит, принимать удары. У меня было много времени, что бы учится, однако все равно прекрасно понимаю, что самому мастером ну никак не стать, поэтому ограничивался только максимально эффективными связками для выживания, которые проверял на стервятниках.

Думаю, что начинаю сходить с ума. Но все еще не теряю надежды. Большие надежды возлагаю на встречу новой трофейной команды — нужна информация. Уже всерьез думаю, о способах пыток чертей, для выбивания информации. Мелькают мысли пленить душу и попытаться достучатся до разума. Идея нравится, думаю над ее реализацией. Да, это вполне осуществимо. Определенно следующую душу пробую пленить, но как назло они не встречаются. Вообще заметно, что они тут редкость.

Блин, мысли путаются. Непонятно сколько мною проведено тут дней или недель при этом ни разу не спал, не ел, не пил. Осеняет идея, может быть в этом все дело? Нужно проверить!

С небывалым энтузиазмом начинаю раскидывать тела. Ложусь в полученную яму и засыпаю себя телами. До чего дошел — сплю меж мертвых тел! И ничего — эмоций ноль. Пытаюсь заснуть и надеюсь, что меня никто не почует, а медуза обойдет стороной.

Просыпаюсь. Выкапываюсь и прислушиваюсь к себе. Действительно стало чуть-чуть легче. Апатия отступала, появились хоть какие-то эмоции. Быть может, если поесть и попить станет еще легче? Или еще немного поспать? Да ну, бред какой-то, я же мертв, а тут только мой дух. Ну да, дух, который сражается, спит, чувствует и ощущает, ходит и размышляет — начинаю возражать сам себе. Думаю скоро уже, и разговаривать буду сам с собой. А что? Вполне возможно. Вот так люди и сходят с ума.

И вообще что за бред? Я же уже умер! Сраные ангелы с не менее сраными демонами, да еще и голимый творец всего этого безобразия, кто-нибудь, объясните мне, наконец, какого хрена тут вообще происходит? Меня постоянно хотят убить, причем как можно жестче и быстрее. Такое впечатление, что на мне написано "Съешь меня и получи Мир в подарок". В одно место такое послесмертие, мама роди меня обратно! Вечно все через "не так" как должно быть.

— Да я вас всех раком загибал, не выдержав, вслух продолжил я. — Делать, что ли больше нечего, кроме как друг другу глотки резать? И ладно, режьте, я-то тут причем? Вон все время по колено в трупах, нос забит смрадом, в ботинках кровь хлюпает. Даже посра… и посса… нормально не могу, хотя бы спать можно, что мною только недавно и было выяснено. Так тут еще и есть нечего. За все время ни дерева, ни ручья, даже травы не видно, одни медленно гниющие трупы. Даже убирать не научились за собой, судя по всему весь мир засрали трупами своими мудо… еба…, еба… вас всех больно и долго, вечно. Хотя нет, вечно не смогу — устану.