Роман Суржиков - Стрела, монета, искра

— Не рань мое сердце еще глубже, жестокий отпрыск, — вздохнула герцогиня. — Они довольно неплохи каждый в отдельности, хотя вместе еще не сыгрались. Но я поработаю с ними вечером, ночью и завтра также.

Масштаб подготовки неприятно поразил Эрвина. Эта свадьба — жест отчаяния! Праздновать ее так бурно — все равно, что выставлять на показ собственный позор!

Да, возможно, Иона радуется отъезду из Первой Зимы — сам Эрвин тоже радовался, отправляясь в столицу. Да, может быть, со временем, сестра полюбит мужа. Но то и другое не имеет значения. Виттор Шейланд не высокороден и чертовски богат. Любой, у кого имеется в голове хоть унция мозгов, сделает из этого очевидные выводы. Великий Дом Ориджин проиграл очередную схватку с нищетой и выплачивает дань победителю.

Эрвину захотелось крикнуть во весь голос: "Остановитесь! Снимите проклятые гобелены, прекратите репетицию! Отмените этот праздник унижения!" Но — рано. Требуется отцовское "да", а до тех пор Эрвин не в силах повлиять на что-либо.

— Мама, расскажи мне, — учтиво спросил молодой лорд. — Как ты живешь? Что на душе?

Взгляд леди Софии уплыл к небу.

— Весна ли, свадьба ли… Я ощущаю проблеск теплого света, словно иду навстречу восходящему солнцу. Хочется, неймется передать это — тебе, Ионе, отцу, всему миру. Света может быть так много, его на всех хватило бы! Я жажду, чтобы все его почувствовали, и не могу найти способ. Все так тщетно…

Эрвин украдкой переглянулся с сестрой.

Два года назад нечто сместилось в душе герцогини. Рихард Ориджин — краса и гордость северного рыцарства, старший сын леди Софии — отплыл каравеллой из Беломорья, направляясь на юго-запад, в Закатный Берег. Экспедиция не была военной, молодой лорд Рихард по поручению отца должен был провести несложные переговоры с западниками, потому взял всего один корабль эскорта. Обе каравеллы исчезли без следа — не пришли в Закатный Берег и не вернулись в северные воды.

С тех пор герцогиня София Джессика вела с богами непрерывный мысленный, лишь ей одной понятный диалог. Она словно верила, что существует какой-то, хоть сколько-нибудь значимый ответ…

Леди София продолжала с упоением в голосе:

— Святые отцы ничего не знают, я давно убедилась в этом. Их слова — эхо других слов, а те были эхом третьих, а те — четвертых… Цепочка призраков. Во всем этом слишком мало жизни. Лишь творения богов — Священные Предметы — даруют подлинный свет. Эрвин, дорогой, ты непременно должен отправиться со мною в святилище. Я хочу научить тебя смотреть на Предметы моими глазами — в них столько радости!

— Да, миледи, — покорно кивнул Эрвин.

— Я составлю вам компанию, — подбодрила брата Иона, тронув за локоть.

— А верно ли говорят, — обратилась к Эрвину мать, — что император Адриан также близко заинтересовался Священными Предметами? Правда ли, что он изучает божественные творения, в надежде раскрыть их тайны, научиться говорить с ними?

— Да, миледи. Владыка Адриан поручил такую задачу магистрам Университета Фаунтерры.

— Как мудро! Предметы — это высшая истина, воплощенный свет! Они способны озарить и преобразить любую, даже самую ничтожную душу…

Невпопад резкая трель испортила концовку речи, и герцогиня воскликнула в сердцах:

— Прекратите, бездари! Утихните! Я займусь вами позже!

Эрвин пришел к выводу, что уделил матери достаточно времени, и дань вежливости отдана сполна. Спросил:

— Как отец? Занят ли он? Где могу его найти?

— Отец… — леди София Джессика скатилась с небес на землю. — Десмонд. Он неизменен. Есть люди, стоящие выше перемен. Однако он приготовил для тебя кое-что.

— Для меня?

— Да, мой милый. У Десмонда припасена одна задумка, и тебе отводится в ней важная роль. Надеюсь, тебе придется по душе. Я была бы счастлива оказаться на твоем месте.

Весьма странно! Отец никогда не отводил ему важной роли в чем-либо.

— И какова его задумка? — спросил Эрвин, но не успел получить ответ. Черно-алая фигура воздвиглась за его спиной.

— Милорд, отец желает видеть вас.

Эрвин повернулся к человеку. Если вдуматься, это забавно до дрожи: толщина каменной маски на лице — столь же верный показатель родовитости, как и количество имен. Данный утес зовется Артур Эльза Мей рода Глории, посвященный кайр, барон Хайрок и кастелян замка Первой Зимы. Левая рука герцога.

— Да, кайр, я иду.

Едва они покинули малую трапезную, Артур хмуро сообщил:

— Вам следовало поприветствовать отца прежде, чем мать и сестру.

— Тьма, я и пытался это сделать с момента своего прибытия! Ваши люди потратили целый час, чтобы доложить обо мне!

Дальше шли молча, гулко выбивали шаги по галереям, по винтовым каменным ступеням. У дверей отцовской комнаты двое красно-черных воинов разом положили руки на эфесы мечей. Двое кайров здесь? Парадный караул? Никак, к моему приезду, — сообразил Эрвин, и тут же на ум пришло памятное с детства: шестое правило общения с отцом — никогда не улыбайся, даже стоя за его дверью. Он вошел в комнату.

Герцог Десмонд Ориджин стоял спиной к сыну, у бойницы, упершись руками в стену. На нем была простая серая рубаха без ворота, но даже в ней он казался неуязвимым, словно закованным в броню. Тяжелая седая голова сидела на короткой шее. Фигура бога-быка, которому поклоняются кочевники на Западе…

Отец обернулся, и Эрвин склонил голову.

— Желаю здравия, милорд.

Герцог кивнул кастеляну:

— Можешь идти, Артур.

Тот ушел, хлопнула дверь.

— Эрвин… подойди.

Он подошел, герцог пожал ему руку.

— С возвращением, сын. Как сложилась дорога?

Эрвин сдержал бровь, поползшую было вверх. Сколь странная вежливость родителя!

— Дорога была легкой, милорд. Я старался добраться поскорее.

— Вот и хорошо. Садись.

Эрвин сел, герцог протянул ему кубок. Проклятая традиция — пить за встречу. Мерзкий, мерзкий ордж. На этот раз Эрвин почти не скривился.

Герцог осведомился о делах в столице, о Палате Представителей, о здоровье императора. Эрвин заверил, что столица процветает, Палата являет неизменную мудрость, а владыка Адриан — здоров и полон сил. Эрвин добавил, что счастлив служить империи столь же преданно, как и родной Первой Зиме.

— Это похвально, — кивнул герцог. — Рад слышать.

— Как обстоят дела на Севере, милорд? Каковы новости?

Эрвин прекрасно знал, что все новости сводятся к тем или иным затратам и новым тысячам эфесов, взятым взаймы. Разумеется, отец не станет говорить об этом — великий лорд презирает беседы о деньгах. Но он подумает о деньгах — как раз это и нужно Эрвину.