Вадим Арчер - Выбравший бездну

Кошмаров было слишком много, они не чувствовали боли. Плазменная струя сносила головы коней и тела женщин, но оставшиеся части еще держались на ногах и подбирались к нему, протягивая когтистые лапы. Пустое пространство вокруг Мага постепенно сужалось. Наконец он с облегчением услышал знакомый грохот колесницы Воина.

Воин перемещался в тонких мирах до смешного медленно, поэтому всегда пользовался своей грифоньей колесницей. Вот они появились в небе — Ксантогриффа, с золотистой шкурой, с гривой золотых волос вокруг белого женского лица, обычно улыбчивого, сейчас хищно оскаленного, и Меланогриффа, черногривая, черная, как Бездна. Ее мрачное смуглое лицо горело нетерпением ринуться в битву. Они были впряжены в двухколесную колесницу, на которой, натягивая вожжи, стоял рыжий Гелас, Воин.

Едва коснувшись лапами земли, грифоны сбросили упряжь и налетели на фантомов. Воин выхватил меч и бросился вслед за ними, пробиваясь к Магу.

— Уйми ты свою махалку! — закричал он издали. — Еще снесешь мне голову ненароком!

Маг поднялся с колена, опустил плащ и стал размахивать им перед собой, описывая восьмерки. Воин пробился к нему, они встали спина к спине, отбиваясь от наседающих кошмаров. В небе раздавались всплески грохота — один за другим прибывали остальные Власти. Судья перелетела границу и напала на кошмаров с мечом, заметалась в битве, словно язык пламени в своем оранжевом одеянии. Суровый Иерофант незаметно остановился у границы, но там, куда он указывал крестом, один из кошмаров бесследно исчезал.

Жрица и Императрица не владели боевой магией, но тоже прибыли сюда. Их помощь всегда была нужна и в битве, и после битвы. Кошмары стали редеть, но им на смену из глубины Зоны высыпала новая стая. Геката продолжала видеть сны.

Небо задрожало — в нем появился Император. Он занес над головой Посох Силы и издали метнул в битву пучок молний. Воздух вокруг Мага с Воином побелел и наполнился отвратительным запахом горелой плоти. Не дожидаясь второго пучка, они оба взмыли вверх и понеслись к границе.

Когда Император поднял Посох для второго удара, в Зоне остались одни кошмары, ошалевшие от ослепительного блеска, мечущиеся обезумевшим клубком. Сквозь грохот молний, сквозь рев сигнала тревоги в воздухе раздалась колыбельная песня. Это было бы смешно, если бы не было единственным средством прекратить нашествие кошмаров.

Жрица баюкала Гекату, чтобы та успокоилась и перестала видеть жуткие сны. Император жег вновь появлявшихся кошмаров молниями, вонь становилась все гуще и невыносимее. Вскоре Зона опустела.

Очередное нашествие закончилось. Только теперь Маг почувствовал боль в ноге и увидел, что оттуда выдран клок плоти. Видимо, он не заметил, как его зацепил какой-то из кошмаров. Он приглушил боль и стал останавливать кровь, но тут к нему подошла Жрица и взглянула на рану:

— Ты ранен? Давай, я тебя вылечу.

Почувствовав взгляд Мага, Воин обернулся к нему. Они встретились глазами и радостно заулыбались друг другу.

— Славно подрались! — крикнул Воин издали. Ему было прекрасно известно, что этот беловолосый мальчишка любит подраться не меньше, чем он сам.

— Хорошо пошумели! — прокричал в ответ Маг.

Императрица с жезлом изобилия подошла к границе и стала штопать выеденную кошмарами прореху. Рядом с ней опустился Император:

— Много они съели, Аллат?

— Больше, чем обычно, — ответила она. — Мы поздно услышали сигнал. Может быть, тебе лучше сделать так, чтобы купол Вильнаррата пропускал звуки внешнего мира?

— Это ничтожная случайность, что в эту ночь все мы были в Вильнаррате. — Он взглянул на Мага. — Интересно, давно он здесь? Не всю же ночь…

— Всю ночь он не продержался бы, — заметила Императрица. — Хотя… никогда не знаешь, на что он способен.

— Вот именно, — проворчал Император.

Они оба переглянулись и одновременно взглянули на Мага. Тот поднялся на ноги и пошел к Воину, за ним поспешила Жрица. Когда они подошли, грифоны оставили своего хозяина, уступая ей место, и уселись неподалеку зализывать свои раны. Жрица взялась лечить Воина, Маг остановился рядом.

— Цел? — спросил он, выражая таким образом сочувствие.

— Более-менее, — ухмыльнулся в ответ тот. — Бывало и хуже. А ты как?

— По крайней мере, не придется отращивать новую голову, — в тон ему ответил Маг.

— Ну, для тебя это не потеря…

— Кто бы говорил…

Несмотря на вечные взаимные шуточки и подкалывания, между ними не было настоящей вражды. Они никогда не признались бы в этом, но, пожалуй, оба относились друг к другу с большой долей симпатии, хотя были очень разными. Воин считал Мага легкомысленным, пустоголовым мальчишкой и при любой возможности говорил об этом во всеуслышание, но про себя соглашался, что этот мальчишка не так пуст и ветрен, как кажется. Маг не имел привычки скрывать, что считает Воина недоразвитым тупицей, не способным ни к чему, кроме как махать мечом, но в глубине души сознавал, что колодец предназначения не выбирает во Власти кого попало.

Сейчас, как и после каждой удачной пакости, Маг испытывал по отношению к Геласу что-то вроде вины. Глядя на его широкое, заросшее курчавой рыжей бородкой лицо, на мускулистые, покрытые рыжим пушком ноги, над которыми хлопотала Жрица, он вспоминал самца в саду Эдема и невольно думал, что и в Воине заметна та же прочность, основательность плотного вещества, в которой нет нужды в тонких мирах. Вот уж действительно по образу и подобию… нет, стыдно поддразнивать такое простодушие. Раскаяние шевельнулось у него внутри.

— Где ты, собственно, мотался всю ночь? — вдруг спросил у него Воин.

— Я же тебя не спрашиваю, где ты мотаешься по ночам. — На лице Мага проступило выражение полнейшей невинности, даже Воину показавшееся чрезвычайно подозрительным.

Жрица подняла голову и настороженно взглянула на Мага. Все здесь слишком давно знали друг друга, чтобы кого-то можно было обмануть притворной невинностью.

— Я и не сказал «по ночам», — поправил его Воин, не обращая внимания на скрытую в его словах колкость. — Просто мне стало интересно, где может находиться кто-то из Властей в ночь семнадцати лун, если не в Вильнаррате.

— Что ты сказал, Гелас? — вздрогнул Маг. — В какую ночь?

— В ночь семнадцати лун. Могу повторить и еще раз, если ты опять не расслышал — в ночь семнадцати лун.

— Вот как… — растерянно пробормотал про себя Маг. — Я и забыл…

— А что ты вообще помнишь? — тут же поинтересовался Воин.

— Просто я долго пробыл в промежуточных мирах. — Маг уже овладел собой. — Ты же знаешь, что время там идет иначе.