Антон Орлов - Сказки Долгой Земли (сборник)

Эва, когда вернулась, предъявила права на свою долю сгущенки и шоколада, остальная провизия ее не заинтересовала. О колбасе она высказалась неодобрительно:

– Копченое мясо – это испорченное мясо, неполезно и невкусно.

– Упертая вегетарианка, – толкнув локтем Олу, шепнула Эрика. – Или из какого-нибудь движения за здоровое питание… От таких жирные заказики иногда перепадают!

Все это тихо, чтобы Эва не услышала.

Как она выглядела – было из разряда загадок. Просторная серо-зеленая куртка наглухо застегнута. Видавшие виды камуфляжные солдатские штаны, высокие шнурованные ботинки. Перчатки, темный платок, вуаль из блестящей черной сетки, настолько мелкой, что под ней ничего не разглядишь. Высокая, длинноногая, стройная – вот и все, что можно сказать об Эве наверняка.

– Почему ты носишь эту паранджу? – не удержалась Ола.

– Что такое паранджа?

– Твоя сетка. Почему ты прячешь лицо? Это, что ли, какой-то обычай?

– Потому что больная кожа.

– Оно не заразное? – насторожилась Эрика.

– Нет, не микроорганизмы, не зараза. Нехорошо смотреть. Из-за этой некрасивой проблемы на лице я имею комплекс неполноценности. Я застенчивая.

– У тебя зато голос красивый, – поддавшись неожиданному порыву, попыталась подбодрить ее Ола. – Такой нежный, мелодичный… Если бы у вас на Долгой было радио, тебя бы туда обязательно взяли.

– Польщена комплиментом, – жеманно, словно кокетничая с мужчиной, отозвалась из-под своей непроницаемой вуали Эва.

– Не расстраивайся, – подхватила Эрика. – По пьяни залезешь в койку с каким-нибудь набухавшимся парнем – и никаких делов, ночью все кошки серы!

Вот это понравилось Эве меньше. Откуда взялся нож, из кармана или из рукава, Ола не отследила. Просто не успела. Стремительное движение – и Эва уже стоит перед Эрикой, заломив ей руку и приставив острие к горлу. Разворот такой, чтобы остальных тоже держать в поле зрения, но Марат, похоже, решил, что в конфликтах между девчонками его дело сторона, а Ола тем более не собиралась заступаться за стервозную конкурентку.

– Кошки серы – это значит, я тоже такая серая? – прошипела Эва. – Какой намек ты хотела обо мне сказать?

– Ты с ума сошла?! Это же выражение такое! Ну, образное… – морщась, оправдывалась Эрика. – Пусти!

– Что ты имела в виду?

– Ну, все кошки по ночам кажутся серыми, потому что темно, а пьяному парню в постели все равно, какая у тебя кожа! Я не хотела тебя обидеть, убери свой дурацкий ножик! Да что вы стоите, скажите ей, что я ничего такого не говорила!

Наконец Эва отпустила ее и спрятала нож. Секунда – и все, Ола опять не поняла, где она его держит. Наверняка ей уже случалось пускать его в ход, и нелады с законом у нее нешуточные, по меньшей мере ограбление банка… Добывает деньги на дорогостоящую терапию? Это объяснение казалось правдоподобным. На Долгой Земле лечением болезней занимаются не только врачи, но еще и колдуны, и если не те, так другие что-нибудь придумают. Вероятно, от этой кожной дряни, из-за которой Эва ходит укутанная, избавиться можно, зато гонорары специалистам – ого-го какие!

Или она таких дел натворила, что ей грозит смертная казнь, вот и решила смыться через портал на параллельную Землю? Тогда ясно, почему прибилась к туристам… Тоже логичное объяснение.

В общем, одно из двух. Но получается, все к лучшему, потому что без Эвы им вряд ли бы удалось украсть машину. Надо иметь в виду, что она вспыльчивая, и постараться с ней не ссориться. Сделав такие выводы, Ола прильнула к окошку.

Там мало что рассмотришь: скользит мимо сплошная масса листвы – сотни оттенков зеленого, свисают лианы, вспархивают птицы. Стволы деревьев облеплены невзрачными при дневном свете грибами, лиловато-серыми или бледно-желтыми, а на этих грибах растут другие грибы, помельче, а на них – совсем крохотные, и так до бесконечности. Изредка попадаются невиданные роскошные цветы – жаль, нет времени разглядеть их как следует. Впрочем, иные из этих цветов вдруг начинали шевелиться, выпускали членистые лапки и уползали в травяные заросли. Олу передернуло, когда она заметила эту метаморфозу впервые. Пожалуй, лучше их вблизи не разглядывать.

Иногда Эва останавливала машину, заглушала двигатель, выбиралась наружу и, опустившись на колени, припадала к земле. Ключ от зажигания она каждый раз предусмотрительно вынимала и забирала с собой.

Слушает, нет ли погони. Ола сразу это поняла, а Эрика начала хихикать и острить, решив, что Эва молится. Правда, она позволяла себе хихикать, пока той не было рядом, а потом мигом замолкала.

«Я сообразительнее Эрики», – отметила Ола с удовольствием.

Марат отмалчивался. Внешняя пассивность, цепкий вдумчивый взгляд, неизменная улыбка с легким налетом фальши. Видно, что он все принимает к сведению и ни с кем не хочет портить отношения. Ола ничего не имела против такой позиции, и все-таки поведение Марата ее беспокоило. Словно он задумал какой-то подвох, но непонятно, против кого и с какой целью. Может, хочет бросить их и укатить в одиночку? Если да, зачем ему это нужно?

Позже, когда небо стало желтовато-розовым с переходом в сиреневый, вездеход остановился в низине серебристых кактусов – хотя на самом деле это были не кактусы, а непонятно что. Эва сказала, что усы у них съедобные, только надо искать молодые побеги, не успевшие затвердеть. На этой стадии они светло-зеленые, а серебристыми становятся, когда засыхают.

Усы оказались вкусными, с кислинкой, и напоминали хвою лиственницы, которую Ола объедала на турбазе в пригородном лесопарке.

Марат отсиживался в машине, Эва таинственно исчезла, захватив с собой ключ. Ола и Эрика увлеклись сочными кисловатыми побегами и остановиться не могли: взыграла та самая жадность, с какой набрасываешься на жареные семечки, или на землянику, или на засахаренный миндаль, а все остальное побоку.

Эва сказала не отходить далеко от машины, но сама-то ушла… И вовсе не далеко, вездеход стоит за теми «кактусами»… Они словно соревновались и, заметив среди сухого серебра прозелень молодых стебельков, сразу кидались на добычу, отталкивая друг друга.

Сами не заметили, как очутились на открытом месте. Или, точнее, на краю не то кратера, не то глубокого оврага в форме воронки. В диаметре около трех метров крутые склоны поросли пучками травы, а на дне как будто свалена ржавая арматура – привезли и выкинули посреди Леса. Присмотревшись, Ола поняла, что это не покореженные трубы, как показалось вначале, а всего лишь засохший кустарник. Путаница изломанных ветвей ржаво-коричневого цвета. Страшновато выглядит. Если туда скатишься, запросто свернешь шею. Первый импульс – поскорее отсюда уйти, но на кактусоподобных растениях, обрамляющих воронку, видимо-невидимо сочных побегов… Агрессивно переглянувшись, девушки принялись наперегонки обрывать съедобные стебли.