Надежда Первухина - От ведьмы слышу!

— Ладно, — решилась я. — Постараемся никого не обидеть. Сколько примерно продлится твое мероприятие?

— Часа полтора, потом еще час на экскурсию в исторический центр города, час на фуршет, минут сорок на автографы…

— Я создам морока на четыре с половиной часа. Наговори ему все указания и можешь смело отправляться со мной навстречу очередным приключениям.

…Морок, кстати, получился даже более презентабельным, чем мой супруг. И речи о специфике современной литературной жизни произносил с большим пафосом и знанием вопроса.

— Сойдет, — решили мы.

Через двадцать минут элегантный морок отправился во Дворец культуры моряков на встречу с любителями фантастики. А мы с мужем покинули гостиничный номер через балкон, чтобы у дежурного администратора при виде вновь выходящего из номера Авдея Белинского не случилось дежавю. А через балкон, с четвертого этажа я, никого не беспокоя и наложив заклятие общей невидимости, слевитировала вниз, волоча мужа за ворот ковбойки (хорошо — крепкая ткань, качественная) как мешок с цементом.

— Раскормила я тебя, Белинский, на свою шею! — отдуваясь, произнесла я, едва мы ощутили под ногами твердую брусчатку. — Сел бы ты на диету, что ли…

— Теща вернется — посадит, — вернул мне колкость любящий супруг.

Впрочем, препираться нам было некогда, да и не хотелось, чтобы случайные прохожие услышали голоса ниоткуда.

— Куда мы теперь направляемся? — шепнул Авдей, едва мы вышли из зоны видимости гостиницы.

Я ликвидировала заклятие, потом пошептала на свою левую ладонь. Ладонь засветилась, и на ней, как стрелка в компасе, задрожала верткая алая полоска, почти невидимая в потоках солнечных лучей. Но если внимательно приглядеться, то можно увидеть, что полоска, выходя за край моей ладони, мелькает среди платанов и акаций широкого бульвара. Курортники, одесситы и те, кто пытался притвориться одесситами, проходили сквозь нить моего целеуказателя, не замечая ее. Только у меня ладонь щекотало, когда очередная дама в соломенной шляпке и шифоновом сарафане шла поперек намеченного мной пути.

Это только казалось, что по волшебной нити будет легко отыскать бесценного отпрыска. Мы бродили по городу до позднего вечера, при этом старательно изображая просто гуляющую семейную пару, которая никуда не торопится. Ноги гудели, хотелось сесть за столик летнего кафе и выпить сразу литра три ледяного апельсинового сока (свежеотжатого!)… Но коль взялся за нить — не изволь временить.

— Вика, а морок наверняка давно вернулся в гостиницу… — протянул Авдей, видимо уже завидуя своему фантому, пожавшему лавры славы и не обязанному бродить по городу в роли ищейки.

— Глупости. Я закляла его через пятнадцать минут после выполнения всех обязанностей зайти в мужской туалет и просто испариться над унитазом или раковиной.

— Спасибо, любимая. Поприличней ничего не могла придумать?

— Ой, какие мы гордые… Это же всего-навсего морок.

— Да, но это мой морок.

— Хорошо. В следующий раз, когда буду создавать твоего морока, прикажу ему развоплощаться в баре с мужским стриптизом. У шеста. И с постепенным снятием одежды. Ты сразишь всех!

Авдей хихикнул, но тут же посерьезнел. Стало уже не до смеха, наше наблюдение слишком затягивалось. С одной стороны, это было даже красиво: среди темноты (а южные ночи всегда по-особому темны), зарослей роз и агав тянется в воздухе алый лучик-паутинка, но с другой стороны…

Ох и заставила нас эта паутинка попетлять! Словно наш псевдосынок знал о том, что мы устроим слежку, и старался запутать следы. Зря старался. Наше упорство было в конце концов вознаграждено. Где-то уже под сводами легендарной Аркадии мы наконец остановились перед странным сооружением, напоминавшим цирк-шапито.

— Дверей здесь, разумеется, не предусмотрено, — процедила я сквозь зубы, глядя на то, как алый целеуказатель упирается в глухую стену.

— Но он же прошел.

— Логично, дорогой. Ты как, не разучился еще колоть ударом руки каменные плиты?

— Каменные уже не потяну. Фанерные — куда ни шло…

— Ясненько. Опять мне работать.

Я погладила еще не остывший после жаркого дня камень рукой и властью, данной мне над всяким камнем и металлом, повелела повиноваться мне. Камень не противился. Он тихо рассыпался в прах.

Когда осела каменная крошка, в образовавшемся аккуратном проломе снова замерцала алая паутинка.

— Туда! — шепотом скомандовала я.

И первой шагнула в пролом, таща за руку Авдея.

И полетела вниз, как Алиса — в Страну Чудес!

— Ого-го! — завопил муж.

Точно. Ого-го.

И посадочка тоже. Эге-ге.

Мы немного посидели на неласково твердом полу, мысленно проводя инвентаризацию и профпригодность имеющихся у нас членов. После чего покряхтели и встали. Огляделись.

И перед нами и позади нас тянулся высверленный в толще ракушечника сумрачный коридор, освещенный странными светильниками, похожими на болотные гнилушки.

— Мне это напоминает компьютерную игру, — пробормотал муж. — Интересно, на каком мы уровне и сколько еще жизней у нас осталось?

— А вот это зависит от вас.

Голос, произнесший эти слова, не мог принадлежать человеку. И вообще никакому живому существу. Так могло бы говорить…

Привидение?

Я посмотрела вокруг истинным зрением. А потом сказала мужу:

— Помнишь, в путеводителе говорилось о знаменитых одесских катакомбах?

— Да. А что, собственно…

— Мне кажется, мы в них попали. Причем крепко. Ну что, идем?

— Куда?

— Вперед. Видишь, нить все еще тянется.

Мы несмело зашагали по коридору, поминутно цепляясь за стены и ожидая какого-нибудь подвоха в виде очередного провала. Но все было тихо. Правда, на самой грани слышимости можно было различить отдаленный шум, напоминавший то ли шепот прибоя, то ли веселое застолье…

— Странные эти катакомбы. Неправильные. Мне кажется, ни один коренной одессит и не подозревает об их существовании.

— Это как-то связано с магией? — поинтересовался муж.

— С обыденной, известной мне, — нет, — прошептала я, оглядываясь. — И пока я не могу распознать, что это за волшебная сила…

Господа и дамы! Джентльмены-леди!Рады пригласить вас в скромный наш Приют!Мы всегда готовы к дружеской беседе,Вам полусухого здесь всегда нальют!..А-а также нальют и водочки под кильватер лодочки!И наплещут коньячку молодому морячку!А кто соблюдает свой облик моральный,Пусть выпьет Особенной Минеральной!

Когда эти разудалые куплеты вдруг загремели под катакомбными сводами, я инстинктивно прижалась к крепкому мужниному плечу. Но потом вспомнила, что я как-никак ведьма, а ведьме не пристало быть пугливой и трепещущей от каждого встреченного скелета дамочкой…