Татьяна Устименко - Лицо для Сумасшедшей принцессы

– Так предлагает ваш папенька принцу Лионелю трон вместо вас унаследовать, а вам в утешение выделить небольшой надел – например, Винсайский заповедный лес да деревенек самых завалящих штук двадцать.

– Ах вон оно что! – угрожающе протянул альбинос, хищно прищуривая алые глаза. – Обойти меня хотят, законных прав на трон лишить да заткнуть рот куском земли с парой сотней вилланов. Не выйдет!

– Вот и я думаю, что не выйдет! – с готовностью поддакнул гном.

Принц опустил голову на грудь и ненадолго задумался. Потом решительно встал и вынул из шкафа плащ ненавистного черного цвета.

– Пойду-ка я прогуляюсь в лавку к Кире. – Он предусмотрительно прикрыл голову широким капюшоном, совершенно скрывавшим его черты. – Посоветуюсь кое о чем!

Гнус, прекрасно знавший, о чем идет речь, согласно кивнул.

На Поющем Острове проживали не только эльфы. Вернее, эльфы изначально составляли весьма малую толику всего разномастного и разноплеменного населения. Когда-то, в разгар войны, после загадочного исчезновения храма Розы, на остров вместе с благородной расой перебрались и их верные слуги и союзники – орки, гномы и даже люди. С тех пор число последних продолжало неуклонно возрастать с каждым годом, в отличие от бессмертных господ, которых оставалось не больше нескольких сотен. Но прекрасную столицу Ширул-эль-шэн, «Стон опавших лепестков синей розы», или, как ее называли чаще, Ширулшэн, строили по исконным эльфийским канонам. Просторные площади и мостовые, вымощенные синими и серыми мраморными плитками, изысканные фонтаны, окаймленные серебряной чеканкой, сады и статуи, и как венец всего – изящный, будто выточенный из хрусталя, королевский дворец, резиденция правящего рода эль-Реанон.

Даже черствый душой Аберон и тот невольно замедлил шаг, любуясь резными балконами и золотыми шпилями своего воздушного замка, казалось, невесомо парящего над тихим городом. Стройные колонны, увитые стеблями геральдических синих роз, парадное крыльцо о тридцати ступенях, крытых узорчатой ковровой дорожкой, гнедые и рыжие жеребцы, горделиво гарцующие на лужайке… «И все это добровольно уступить рохле Лионелю? – на миг мелькнуло в голове. – Да ни за что! Уж лучше я сдохну… или… – Отвергнутый наследник до крови прикусил нижнюю губу. – Или я сам их всех убью! Всех! Отца, мать, брата, сестру Альзиру… – Тут Аберон неожиданно решил проявить милосердие: – Альзиру можно и помиловать, все равно она не в себе, и вреда от нее никакого, равно как и пользы».

Принц свернул в узкую боковую улочку. Из ближайшей харчевни плыли аппетитные запахи, дразня голодный желудок. За суетой и волнениями Холодный забыл позавтракать. Из двери высунулся упитанный поваренок, зазывая благородного господина заглянуть ненадолго – перекусить жарким из кролика или полакомиться подрумяненной свиной отбивной.

«Знаю я ваше хваленое меню, – беззлобно усмехнулся альбинос. – Жаркое, небось, час назад еще мяукало, а свинина на самом деле гнилая собачатина третьего сорта, рубленная вместе с будкой».

Он обогнал компанию толстых орок, пышными телесами перегородивших всю улицу и упоенно сплетничавших в полный голос о том, какого крупного леща поймала сегодня утром белобрысая Марта, жена невезучего рыбака Симона, забывшая разбудить мужа к пятичасовому лову… Миновал лавку садовых принадлежностей, магазинчик игрушек и толкнул неприметную, притаившуюся в тени бурой кирпичной стены дверь крохотной лавчонки. В глубине помещения приглушенно звякнул колокольчик. Аберон тщательно закрыл за собой дощатую створку и подошел к неопрятному прилавку. Тряпичная цветастая занавеска, заменявшая дверь подсобного помещения, отодвинулась, и из-за нее выступила сама хозяйка.

Красивые женщины редко рождаются умными. Кира была умна. Маленькая, невзрачная с виду лавчонка, скромно притулившаяся между двумя соседними, более солидными и заметными домами, давала ей пусть небольшой, но стабильный доход. Бизнес процветал и ширился год от году. Кира торговала свечами. Среди ее клиентов числились не только богатые купцы и эльфы-дворяне, проживающие в аристократическом квартале, но с некоторых пор и сама королевская семья. Роскошный дворец клана эль-Реанон ежедневно потреблял огромное множество самых разнообразных свечей. Толстых, долго сгорающих, из дешевого желтого воска и с пеньковым фитилем – для кухни. Тонких, витых, ароматизированных лавандой и жасмином, закрепленных на основе из шелковой нити – для монарших покоев. Высокие, белые, не дающие чада – заказывал принц Аберон, любящий допоздна засиживаться в своем тайном кабинете. Но все это служило лишь удобной вывеской, умело маскировавшей истинное занятие владелицы лавки: Кира из-под полы, противозаконно приторговывала контрабандными магическими вещицами и привозными амулетами. На почве этого преступного занятия, под страхом смертной казни давно запрещенного на Поющем Острове, она и познакомилась с нелюдимым альбиносом.

Наследник с неподдельным любопытством разглядывал неоднократно виденное и хорошо знакомое лицо ушлой торговки. Кире можно было дать и тридцать, и пятьдесят лет в зависимости от освещения или от того, насколько долго засиделась она вчера вечером в ближайшей пивной. Хозяйка доходного бизнеса не чуралась крепких напитков и случайных любовных утех, благо мужа у нее никогда не водилось и в помине, а наградить детьми Пресветлые боги ее отчего-то вовсе не торопились. Ну, богам-то всегда в таких щекотливых вопросах виднее, как следует поступить с тем или иным человеком. Язык не поворачивался назвать плоское лицо этой рослой женщины, испещренное плохо зажившими в детстве оспинами, красивым, но и совсем уродливой она тоже не выглядела. Кира даже была отчасти вполне лакомым кусочком для какого-нибудь смелого любителя крепких форм и не менее крепкого характера. Вот и сейчас, решительно уперев лоснящиеся от воска кулаки в квадратные бока, хозяйка отважно встретила пристальный кроваво-красный взгляд своего титулованного клиента. Присесть в реверансе она и не подумала – только слегка склонила черноволосую, гладко прилизанную голову. Слишком много глубоко запрятанных секретов связывало ее с этим необычным покупателем. Аберон криво улыбнулся и чуть наклонился над прилавком, брезгуя прикоснуться хоть краем плаща к его зеркально блестящей столешнице. Впрочем, в лавчонке блестел и лоснился каждый предмет, потому что воск и лярд неизбежно проникали повсюду, покрывая все предметы обстановки тончайшим маслянистым налетом.

– Здравствуйте, ваше высочество! – приветствовала постоянного клиента Кира.

Холодный благосклонно кивнул: