Роман Афанасьев - Война чудовищ

Вдалеке раздались шаги, и Сигмон скосил глаза. Идет человек – уверенный и усталый. Мастер возвращается из кузницы задними дворами, решив срезать дорогу – точно так, как тан и предполагал. Ну что же, осталось только подождать немного и все станет ясно.

Не хрустнула ветка, не зашуршала одежда, не сгустились тучи. Просто из темноты потянуло холодком, и пальцы Сигмона крепче сжали черное дерево дубинки. Упырь здесь. Он пришел. Выскользнул из-за дома, притаился в тени, а теперь, почуяв добычу, выдал себя.

Тан бесшумно втянул носом ночной воздух и попытался рассмотреть того, кто таился в чернильной темноте заднего двора. Пальцы дрогнули. Два. Два кровососа! Проклятье! Говорили же только об одном, откуда взялся еще один? Неужели из-за его ошибки теперь все пойдет не так как нужно?

Сигмон забеспокоился и пошевелился. План разваливался на глазах. Минуту назад он был уверен, что успеет перехватить одного упыря, но двоих разом... Не успел тан как следует удивиться, как вдруг почувствовал еще одно касание. Легкое, мимолетное, словно след весеннего ветерка в летнюю ночь. Третий! Три упыря таились в тени. Два неуклюжих, воняющих тленом упыря и третий – легкий и загадочный, умело прятавший свою сущность. Старший.

Тан даже привстал, уже не заботясь о том, что его заметят. Пусть. Он трепетал, не в силах поверить в то, что его поиски окончены. Это было бы слишком просто. Но этот третий... Да, он похож.

Все случилось очень быстро. Мастеровой – широкоплечий мужик в прожженном искрами кафтане – скользнул по двору, стараясь побыстрее миновать глухие задворки. Навстречу ему из глубокой тени шагнули два темных силуэта. Один из них коснулся плеча кузнеца, тот рванулся назад, с неожиданной силой вырываясь из смертельных объятий. Ему это почти удалось, но второй упырь схватил его за шею, и тело мастера сникло, безвольно повалилось в пыль. Упыри склонились над ним, а из темноты к ним вышел третий – легко и бесшумно, как призрак. И только тогда тан очнулся.

– Арли! – крикнул он.

И прыгнул в темноту.

Граф Эрмин де Грилл опустился на корточки и сунул в чадящий камин длинную кочергу с деревянной ручкой. Стараясь не обращать внимания на удушливый дым, он начал ворочать кочергой направо и налево, сражаясь с затухающими угольями так яростно, словно они были изменниками. По чести говоря, советник короля даже не догадывался, что нужно сделать, чтобы этот проклятый камин перестал чадить и вел себя как положено законопослушному очагу. Но просьба короля – это воля монарха, не больше и не меньше.

– Что там, Эрмин? – осведомился Геордор, отвернувшись от стола.

Этим вечером король зажег сразу три свечи, стараясь не думать о том, что свет могут заметить снаружи. Проклятые карты, что принес маршал, были сплошь усеяны мелкими значками, и в полутьме секретной комнаты король никак не мог их разобрать. А еще проклятый камин душит гарью, словно шпион-отравитель.

– Пока ничего, ваше величество, – мрачно отозвался граф, тыча кочергой в огромный кусок только что принесенного им угля.

Король кашлянул и склонился над картой восточного герцогства. Иссохший палец с пожелтевшим старческим ногтем скользил по хитросплетению стрелок и черточек, а Геордор бормотал про себя проклятия. Дышать становилось все труднее. Наконец он не выдержал.

– Эрмин, хватит. Стало только хуже. Невозможно дышать!

Граф с отрешенным видом поднялся на ноги и аккуратно прислонил кочергу к железной решетке. Потом скрестил руки на груди, испачкав сажей ворот свежей сорочки, видневшейся из-под темно-зеленого камзола, и взглянул на монарха.

– Послушай, Эрмин, – сказал Геордор, заметив в глазах графа немой укор, – неужели ты не можешь найти человека из прислуги, которому мы смогли бы доверить тайну этой комнаты?

– Нет, ваше величество, – отозвался де Грилл. – Больше того. Я бы хотел уменьшить число тех, кто знает о вашем убежище. Один удар кинжалом...

– Перестань, – король нахмурился. – Это уже не так смешно, как раньше.

Граф коротко поклонился и замолчал. Король посмотрел на карту, прикрыл глаза, а потом снова взглянул на графа.

– Как там последыш? – спросил он. – Ты его нашел?

– Да, ваше величество, – тихо отозвался Эрмин. – Я знаю, где он.

– Ты уже отдал ему приказ?

– Еще нет, сир. Нам еще не довелось поговорить.

– Вот как? Поторопись с этим, Эрмин. Времени остается все меньше. Западные гарнизоны отправляются на восток – решение принято и его не отменить. Армия будет идти долго. Это не так просто – переправить войска с одного края страны на другой. И все же... С кровососами нужно управиться как можно скорее. Я хочу знать, что они замышляют. Пока у меня есть еще время отдать приказ и оставить на восточной границе резервные силы. Но это ослабит восток, а там нам нужны все наши силы, все – до последнего отряда. Я хочу, чтобы последыш немедленно отправился в Дарелен.

– Да, сир. Понимаю.

– Где он сейчас?

– В городе Вегате, сир.

– Это недалеко от Дарелена. Хорошо. Пусть немедленно отправляется на границу. Слышишь, Эрмин, немедленно.

Король нахмурился, словно припомнил нечто важное, что упустил из виду.

– А как ты заставил его слушаться? – спросил он. – Ведь вы же еще не разговаривали?

– Он сам захочет этого, сир, – отозвался граф, и его губы тронула едва заметная улыбка.

– Ты уверен?

– Верьте, мне, сир. Все устроится как нельзя лучше.

– Хорошо.

Король нахмурился и склонился над картой. Камин погас, и дышать стало легче. Из окна, приоткрытого старым копьем, пополз вечерний холод. Король, углубившийся в планы обороны, составленные маршалом, поежился и стал нащупывать одеяло. Заслышав за спиной шорох, он вскинул голову.

– Ты еще тут? Эрмин, ступай. Я сказал – немедленно. Сделай все, чтобы он отправился к упырям.

Граф моргнул обоими глазами словно птица, и Геордор поморщился – он терпеть не мог, когда Эрмин вел себя как измененный. Надо напомнить ему об этом. Еще раз.

Но де Грилл коротко поклонился и пропал в темном углу. Король посмотрел ему вслед, покачал головой и снова склонился над картами. Сегодня он не мог позволить себе лечь спать. Сегодня, завтра, послезавтра...

Мирное время кончилось. Близилась война.

Сигмон упал в пыль и присел, коснувшись земли коленом. Уже на лету он все понял и даже успел застонать от разочарования. Опять.

Двое упырей неуклюже терзали упавшего кузнеца и только приподняли головы при появлении тана. Третий подался назад, спрятавшись от света луны в темном уголке, и замер, наблюдая за незваным гостем. Но, перед тем как вампир исчез, Сигмон успел рассмотреть его лицо. Вампир не принял облик упыря, и тан увидел лицо юноши, едва разменявшего третий десяток лет. Юноши злого, испорченного, со злорадной усмешкой на устах.