Джордж Мартин - Танец с драконами

Ему стало интересно, куда его занесло. Даже воздух здесь пахнет по-другому. Странные ароматы витали в прохладном осеннем воздухе, а с улиц за стеной до него доносился слабый отзвук незнакомой речи. Язык был похож на валирийский, но он мог разобрать лишь одно слово из пяти. Нет, это не Браавос, решил он. Но и не Тирош. Облетевшие деревья и холодный ветер также говорили против Лисса, Мира и Волантиса.

Услышав звук открывающейся двери за спиной, Тирион обернулся к своему толстому хозяину.

— Это Пентос, не так ли?

— Точно. Где ж еще нам быть?

Пентос. Да уж, не Королевская Гавань, что и говорить.

— Куда отправляются шлюхи? — услышал он собственный вопрос.

— Здесь, как и в Вестеросе, шлюх можно найти в любом борделе. Но тебе они не потребуются, мой маленький друг. Выбирай любую из моих служанок. Ни одна не посмеет тебе отказать.

— Рабыни? — многозначительно уточнил карлик.

Толстяк погладил один из зубцов своей напомаженной желтой бороды жестом, показавшимся Тириону в высшей степени неприличным.

— Рабство в Пентосе запрещено по условиям соглашения, заключенного нами с Браавосом сотню лет тому назад. Тем не менее, они тебе не откажут, — Иллирио неуклюже поклонился. — А сейчас мой маленький друг должен меня извинить. Я имею честь быть магистром этого города, и нас призывает к себе на совещание принц, — он улыбнулся, продемонстрировав полный рот кривых желтых зубов.

— Если хочешь, прогуляйся по поместью и его угодьям, но не вздумай выбираться за стену. Лучше никому не знать, что ты был здесь.

— Был? Разве я еще куда-то собираюсь?

— Вечером будет предостаточно времени обсудить это. Мы с моим маленьким другом поедим, выпьем и составим великие планы, да?

— Да, мой толстый друг, — ответил Тирион.

Он хочет использовать меня для собственной выгоды. Торговые принцы Вольных городов всегда думали только о собственной выгоде. "Солдаты пряностей и сырные лорды", с презрением отзывался о них его отец. Если как-то утром Иллирио Мопатис вдруг решит, что для него больше пользы от мертвого карлика, чем от живого, то уже вечером он вновь окажется упакованным в бочку. И лучше бы мне убраться отсюда, пока это день не настал. А в том, что он настанет, Тирион нисколько не сомневался: Серсея ни за что его не простит, да и Джейме не поблагодарит за стрелу в отцовском брюхе.

Легкий ветерок взволновал воду в пруду вокруг мальчика с мечом. Это напомнило ему, как Тиша трепала его волосы во время их фальшивого медового месяца, до того, как он помог отцовским солдатам изнасиловать ее. За время свого бегства он часто думал о тех солдатах, пытаясь припомнить, сколько же их было. Казалось, что такое не забывается, но нет. Десять? Дюжина? Сотня? Он не мог сказать. Они все были взрослыми мужчинами, высокими и сильными… хотя тринадцатилетнему карлику все мужчины кажутся великанами. Тиша точно знала, сколько их было. Каждый дал ей серебряного оленя, так что ей нужно было просто сосчитать монеты. Серебряный за каждого из них и золотой от меня. Отец настоял, чтобы он тоже заплатил. Ланнистеры всегда платят свои долги.

"Куда все шлюхи отправляются", вновь услышал он голос лорда Тайвина и звук тренькнувшей тетивы.

Магистр пригласил его осмотреть поместье. Тирион разыскал чистую одежду в сундуке из кедра, украшенного ляписом и перламутром. Облачаясь, он понял, что та была сшита на ребенка. Ткань выглядела довольно дорогой, разве что несколько старомодной, но штаны были велики, а рукава — коротки. Воротник же оказался таким узким, что, попытайся он его застегнуть, лицо бы почернело похуже, чем у Джоффри. Моль над ней тоже славно потрудилась. По крайней мере она не воняет рвотой.

Свое обследование Тирион начал с кухни, где обнаружились две толстухи и поваренок, которые с опаской наблюдали за тем, как он накладывает себе сыр, хлеб и фиги.

— Доброго утра, милые дамы, — обратился он к ним с поклоном. — Вы случаем не в курсе, куда отправляются шлюхи?

Когда они не ответили, он повторил свой вопрос на высоком валирийском, хотя вместо слова "шлюхи" употребил "куртизанки". На этот раз более молодая и толстая повариха пожала плечами.

Ему стало интересно, что будет, если он возьмет их под руки и потащит в спальню. Ни одна не посмеет тебе отказать, заявил Иллирио, но Тириону что-то подсказывало, что эти две не входили в их число. Женщина помоложе годилась ему в матери, а та, что постарше, могла быть матерью первой. Обе были почти такими же толстыми, как Иллирио, с сиськами больше головы Тириона. Я могу просто утонуть в их телесах. Хотя были способы умереть и похуже этого. Например так, как умер его отец. Нужно было сперва заставить его высрать немного золота. Лорд Тайвин всегда был скуп на похвалы и привязанности, но неизменно щедр, если дело заходило о золоте. Только одно на всем свете может быть печальнее безносого карлика — нищий безносый карлик.

Тирион оставил толстух с их хлебом и кастрюлями, и отправился на поиски винного погреба, в котором Иллирио прошлой ночью достал его из бочки. Найти его не составило труда. Здесь было столько вина, что можно было не просыхать сотню лет: сладкие красные вина Простора и сухие красные из Дорна, янтарное вино Пентоса и зеленый нектар из Мира, три десятка бочек борского золотого и даже вина сказочного Востока — из Миэрина, Кварта, и Асшая, что у края Тени. Наконец, Тирион выбрал бочонок крепленого вина, отмеченный личной печатью лорда Рунсфорда Редвина — дедушки нынешнего лорда Бора. У него был терпкий, обжигающий вкус и такой глубокий пурпурный цвет, что в полумраке винного погреба оно казалось черным. Тирион наполнил чашу и бутыль вдобавок, и понес их в сад, чтобы выпить под вишнями, которые видел из окна.

Вышло так, что он ошибся дверью и не сумел их отыскать, но это не имело значения. Сады с другой стороны дома оказались такими же прекрасными и даже более обширными. Он немного побродил по ним, прихлебывая вино. Окружающие его стены могли бы посрамить любой настоящий замок, а венчающие их декоративные пики выглядели удивительно голыми без украшения из человеческих голов. Тирион представил себе, как смотрелась бы голова сестры на одной из них: со смолой на золотых волосах, облепленная мухами, роящимися вокруг распахнутого рта. О да, и голова Джейме по соседству, решил он. Никто не смеет разлучать моего брата с сестрой.

Будь у него верёвка с крюком, он мог бы перелезть через эту стену. У него крепкие руки и небольшой вес. Он сумеет перебраться на ту сторону, если при этом не насадит себя на пику. Завтра поищу веревку, принял он решение.