Анастасия Вернер - Кровавый закон

— Так, ладно, — решил уйти от сколькой темы Лекс. — Проводишь меня?

— Конечно, — кивнула Шина.

Девушка поднялась и опасливо покосилась на дверь. Хоть его подружка и была «лапочкой», Шине все равно было жаль ее. Такого обращения никто не заслужил. Как бы эту мысль еще до Лекса донести? Шина перевела взгляд на своего друга. Высокий, почти на полторы головы выше нее самой, стройный, с карими глазами и кожей бронзового отлива. Особенно ей нравились его волосы — темные, с коричневым оттенком, казалось, что они мягкие-мягкие. Признаться, у девушки иногда возникало такое острое желание пощупать их, что она еле сдерживалась. К сожалению, он их никогда не отращивал — только они достигали плеч, он тут же вызывал цирюльника.

Ее друг собрал последние нужные вещи и поинтересовался:

— Ну что, идем?

— Идем, — кивнула Шина.

Они вышли на улицу, и пошли вдоль домов и лавок разных купцов. Пока им не «посчастливилось» встретить кого-нибудь из отцовских знакомых, Шина быстро отыскала своих служанок. Они все вместе отправились на площадь, и Лекс завел свою шарманку:

— Как ты можешь так спокойно жить, зная, что скоро от твоей свободы останется один шиш?

— Ой, Лекс, замужество это еще не конец света, — мягко ответила Шина, хотя эта тема начала ее изрядно напрягать.

— Как это не конец света? Представь, у тебя появится муж. С друзьями не погулять, любовника не завести — точнее завести, но это тебе очень дорого обойдется, никакого разнообразия. Тебе останется только по утрам носить ему тапочки, подавать кофе к завтраку и следить за порядком в доме. А потом, за один-единственный раз вашего совместного разделения супружеского ложа, ты забеременеешь, а как разродишься — разжиреешь, а за тобой и твой муж, чтобы не выделяться. И будет у вас прекрасная семейная жизнь: он с любовницей, ты с детьми, оба неудовлетворенные жизнью.

— Лекс! — возмутилась Шина. — Прекрати! Я не ты! Мне не нужны любовники!

— Да? — скептически поднял бровь ее друг. — Посмотрим, что ты скажешь после десяти лет воздержания.

— Лекс! У нас с мужем будет хорошая семья! Он будет заниматься торговлей, а я домашним хозяйством. У нас будет трое детей, — разошлась девушка и мечтательно закатила глаза. — Два мальчика и девочка. Но сперва появятся мальчики, чтобы защищать мою принцессу. Тем более мы с мужем будем прекрасно ладить друг с другом, так что нужда в каких-либо посторонних похождениях сама собой отпадет.

— А собака? — покачал головой Лекс. Он прекрасно понимал, каким ударом станет для нее реальность. Никакой идиллии, никакого обоюдного доверия. Да и вряд ли они полюбят друг друга, только на мозги друг другу будут капать.

— Что?

— Собака. У вас будет собака?

— Эм… наверное, да. Только маленькая, чтобы не покалечила детишек.

Лекс удивленно присвистнул.

— Ты его видела?

— Кого? — Шина недоуменно посмотрела на друга.

— Женишка своего.

— Лекс! Он не женишок!

— Ну так, видела?

Шина замялась.

— Пока еще нет.

Лекс резко остановился, посмотрел на нее, как на полоумную, а затем бессовестно расхохотался.

— Прекрати! — обиделась девушка.

— Шина, ты же его не видела ни разу!

— И что?

— Может быть он прыщавый толстый коротышка.

— Не в красоте дело, — насупилась в ответ на такое мерзкое предположение девушка.

— А в чем?

— В любви, во взаимопонимании и уважении.

— Какая любовь, если вы даже не виделись с ним? — недоумевал Лекс. Конечно, он был прекрасно осведомлен о том, что девчонка со своим принцем ни разу не встречалась, просто ему нужно было намекнуть ей, что это дело уже попахивает безумием.

— Придет со временем, — отрезала девушка.

— Как придет, сообщи мне.

Некоторое время они шли в молчании, лишь позади них слышалось заговорщицкое щебетание служанок. Шина глубоко вдыхала, стараясь не поддаваться панике. А что, если Лекс прав? Она же ни разу не видела своего жениха. А если они не полюбят друг друга?

Ее раздумья прервал радостный детский голосок:

— Лекс!!!

К ним навстречу бежал младший брат Лекса — Дик. Озорной мальчуган двенадцати лет, с такими же карими глазами и темными волосами, как у ее друга. Дик тоже должен был стать Перводружинником, наверняка, сейчас возвращался с тренировки. Он добежал до нас и тут же получил подзатыльник.

— Знаешь за что? — осведомился Лекс.

Дик только понуро опустил голову и кивнул. Шина удивленно уставилась на Лекса — раздавать подзатыльники не входило в его правила. Но в следующую секунду ее друг потрепал мальчугана по голове, и тот весело улыбнулся.

— А на площади Народное собрание сейчас, — ябедничал он по дороге.

— Кого судят? — без особой жалости спросил Лекс. Пока эти потасовки не закончатся, не начнется строевая подготовка.

— Какую-то «лапочку», — пожал плечами мальчишка.

Лекс кивнул. Отлично, все закончится в два раза быстрее.

— А за что, не знаешь? — уныло спросила Шина.

Дик отрицательно покачал головой.

Вдалеке послышались громкие голоса людей. Шина уставилась в землю, стараясь не показать своего волнения. Она неожиданно поняла, что не хочет идти на площадь, но и оставить Лекса одного тоже не могла. Они прошли еще несколько ярко расписанных домов, и попали в водоворот кричащих, ликующих, мельтешащих людей. Лекс полез сквозь эту толпу, и Шине ничего не оставалось, как последовать за ним. Парень, как мог, отпихивал людей, чтобы расчистить путь.

Наконец, Шина добралась до середины площади. Стражники вели пол локотки вырывающуюся «лапочку», за ними медленно потянулась и вся остальная процессия. Шину подхватил этот нескончаемый поток людей, они обогнули площадь, преодолели ворота, отделяющие Правское княжество от пустыни, и остановились перед Песчаной Завесой.

«Лапочка» верещала во весь голос:

— Нет!!! Я ни в чем не виновата!! Это все Кург, я ничего не сделала, слышите, ничего!! Отпустите меня!! Это все он! Меня подставили!!

В это время Старейшина зачитывал приговор, но сквозь этот дикий визг что-то разобрать было невозможно. Шина даже не прислушивалась. Она заметила в толпе маленькую ревущую девочку. Глаза у нее были небесно-голубого цвета, прямо, как у «лапочки». Да и волосы такие же, и линия подбородка… Шина вдруг подумала, что если бы на месте этой «лапочки» оказалась ее собственная мама, то она бы не ревела, а пыталась добраться до нее, не отпускать, бороться. Хоть и впустую.

Осужденной вручили какой-то мешочек, и стражники снова схватили ее под локотки, чтобы завести за Песчаную Завесу. Оттуда не было выхода. Как только «лапочка» преодолела границу, тут же плюхнулась на песок и разревелась. Но ни голоса, ни всхлипов слышно не было.