Куно Ольга - Голос моей души

- Спасибо! - сказала я сокамернику, привычно пристроившись под потолком.

- За что? - поднял голову Андре.

- Ты меня не выдал.

- С какой стати мне было это делать? - удивился он.

- Да мало ли. Кто я тебе в сущности? Не жена, не невеста, не сестра. Совершенно посторонний призрак. Ты мог бы попытаться выторговать для себя какие-нибудь поблажки в награду за ценную информацию.

- Неужели? И какие? - с фальшивым воодушевлением поинтересовался Андре. - Вроде лишнего куска хлеба в придачу к здешней каше?

- Ты не успел как следует наголодаться, - хмуро усмехнулась я. - Со временем поймёшь, что лишний кусок хлеба в день - это тоже совсем не мало.

- Может, ты и права, - равнодушно отозвался сокамерник. - Но я не собираюсь пресмыкаться перед кем бы то ни было ради этого хлеба. Тем более - сдавать своих таким, как Йорам альт Ратгор.

- А разве призрак может быть своим? - поинтересовалась я.

- А почему нет? - откликнулся Андре. - Лучше скажи, почему считаешь информацию, которой я располагаю, настолько для него ценной.

- Не знаю, - в отчаянии ответила я, сбившись со счёта, в который раз за последнее время произношу эти слова. - Но почему-то для него это важно. Он меня ненавидит. И ждёт моей окончательной смерти. Хоть и считает, что фактически меня уже нет. И, наверное, он где-то прав.

- Спорный вопрос, - возразил сокамерник. - Любопытно, почему твоя судьба так для него важна. Не думаю, что глава магического ведомства Риннолии многих посещает в тюрьме.

- Не знаю, - только и могла повторить я. - А ты бы в следующий раз поостерёгся провоцировать этих скотов. Они ведь ударят безоружного мечом и не дрогнут. Да и потом им ничего не будет, учитывая социальный статус таких, как мы с тобой.

- В общем-то ты права, - поморщился Андре. - Но иногда мне кажется, что так даже лучше. Не думаю, что меня долго продержат здесь в живых. Не уверен, конечно, но... вероятность три к двум, что мне раньше или позже устроят какой-нибудь несчастный случай. Погиб во время драки. Редко ли такое бывает в тюрьме? А если так, уж лучше я буду бороться в этот момент. А не подставлю кинжалу спину.

- Понимаю, - согласилась я. И, немного подумав, добавила: - Знаешь, если тебя действительно убьют... Попробуй меня подождать. Не думаю, что я задержусь здесь ещё надолго. Пойдём дальше вместе. Ты не против?

Андре очень серьёзно посмотрел под потолок, как раз туда, где я находилась.

- Нет, - ответил он, - я не против.

За ним пришли через два дня. Снова стражники, снова в нестандартное время. На этот раз трое. Прежде, чем вывести его из камеры, на руки надели кандалы.

- Ну вот, кажется, и оно, - тихо сказал Андре, повернувшись к стене. Вроде бы как бормотал себе под нос, но я-то знала, что он обращается ко мне. И подлетела совсем близко, чтобы слышать. - Если не вернусь, то прощай. И...держись. Ты же не так просто выжила.

Стражник, не церемонясь, схватил его за плечо и толкнул к выходу.

- Я пойду с тобой! - решительно заявила я.

Ясное дело, охрана меня слышать не могла.

Я вылетела из камеры сквозь решётку и последовала за ними. Мы прошли по коридору, потом поднялись на два лестничных пролёта. Дальше снова был коридор, гораздо лучше освещённый, чем наш. Я видела, как Андре щурится с непривычки. Потом его ввели в какую-то комнату. Двое стражников остались снаружи. Тяжёлую, толстенную дверь сразу же закрыли. Я попыталась просочиться внутрь, но не тут-то было. Как будто натыкаюсь на стену. Причём не на ту, каменную, которую мне ничего не стоит преодолеть, а невидимую. Магическую. За время своего призрачного существования я столкнулась с подобным впервые. Впрочем, не так уж и много я перемещалась в качестве призрака. Так или иначе, меня эта оболочка не пропускала. Я облетела камеру со всех сторон. Даже попробовала проникнуть туда сквозь потолок. Не вышло. Поэтому я осталась ждать снаружи, вместе с не подозревающими о моём присутствии стражниками. А вскоре из-за двери послышались крики.

Звук был приглушённый, на грани слышимости, но я отлично понимала: для того, чтобы он проник в коридор из хорошо изолированной комнаты, кричать должны громко. Сомнений касательно того, кто именно кричит, тоже было мало. Я вдруг пожалела о том, что не могу заткнуть уши. Но стоило мне об этом подумать, как пришло понимание: Даже если бы такая возможность была, я всё равно бы этого не сделала. В конце концов, спрятать голову в песок мне легче лёгкого и сейчас: вернулась в камеру, и всё, никакой слышимости. Но я оставалась здесь, у самой двери, над головами привычно скучающих стражников, мечась из стороны в сторону, до самого конца.

Сколько прошло времени, не знаю, я вообще плохо его ощущала теперь, когда стала призраком. Полчаса, сорок минут, час? Не могу сказать наверняка. Крики, наконец, стихли. Спустя ещё какое-то время дверь приоткрылась, стражников позвали внутрь. Я попыталась проскользнуть в помещение вместе с ними, но натолкнулась всё на ту же незримую стену. Впрочем, ждать уже оставалось недолго. Стражники почти сразу же вышли обратно в коридор. Андре несли на руках. Он был без сознания. Рубашка порвана ещё в нескольких местах, лицо перепачкано текущей из носа кровью. Кандалы сняли. На запястьях и щиколотках - следы от врезавшихся в кожу верёвок. Я подлетела к самым его губам, чуть-чуть приоткрытым. Прислушалась. Дышит.

Его протащили вниз по лестнице, поволокли по коридору и забросили в камеру, как досадно тяжёлый предмет. И ушли, сетуя на то, что кровь перепачкала им рукава, и неизвестно, легко ли отстирается пятно. А у одного из стражников стиркой занимается дома тёща, и она страшно сварливая...

Андре так и лежал на полу, как его бросили, не шевелясь и не подавая признаков жизни. Если бы я могла, хоть вытащила бы подвернувшуюся под бок руку, вытерла бы с лица кровь. Ну вот, мрачно подумалось мне, поотжимался? Поддержал физическую форму?

- Андре! - позвала я.

Никакой реакции. Я решила немного подождать. Нервничая, принялась метаться из угла в угол. Бессмысленное занятие. Дань памяти о прошлой жизни. Сейчас оно не занимает времени и совсем не расходует силы. Стоит мне подумать о том, чтобы переместиться к противоположной стене камеры, и я уже там. Так что от волнения это не отвлекает и ни в малейшей степени не помогает.

Вскоре я снова позвала Андре. Он даже не шевельнулся. Занервничав ещё сильнее, я позвала громче. Опять и опять. Неужели умер? Запытать человека до смерти в этих застенках палачу ничего не стоит, явление нередкое. А почему я, собственно говоря, так переживаю? Я ведь и сама уже умерла.

- Андре! - что есть мочи заорала я.

Подлетела к нему совсем близко, пытаясь определить, дышит или нет. Я чувствовала себя как никогда беспомощной, не имея возможности ни потормошить его, ни дать воды, ни похлопать по щекам.