Евгений Щепетнов - Перекресток судеб

И какого демона я сейчас решаю, что будет ПОСЛЕ, пока это ПОСЛЕ не наступило? Действовать надо, а не строить планы! Сказано древними – «Если не знаешь, что делать, делай шаг вперед!»

Жересар мгновенно переместился туда, где в караульной сидели пятеро стражников ночной стражи. Они сидели за дощатым столом, катали игральные кости и вяло переругивались, вспоминая какие‑то служебные дела и дружно, все вместе, ругая сержанта, который несправедливо вычел из их жалованья по целому золотому за какие‑то прегрешения.

С кого начать? У кого ключи, кто здесь главный? Минут десять Жересар пытался решить, кто тут командир, но так и не понял. Знаков различия не было. Ключи висели на стене – вязанка здоровенных ключей от всех пяти камер. 

В этой темнице было пять камер, и на каждой висело два здоровенных замка, запирающих стальные засовы. Лекарь сразу сделал вывод – если взять ключи, незаметно для остальных стражников дверь не откроешь, лязгу и грохота будет на всю округу.

Итак, с кого начать? Вероятно – с самого большого и сильного, чтобы мог сопротивляться остальным. Кто из них?

Осмотрел всех – нет, мужчины, выделяющегося особой статью не имеется – все какие‑то усредненные, плюгавые, как будто их недостаточно кормили. Удивился – какого демона такую мелкоту берут в стражники? Недомерки! Потом решил – а зачем тут, в тюремщиках, особо сильные люди? Замок запереть много силы не надо. А если перевозить заключенных – так все равно им не доверят, пришлют кого‑то поосновательнее. Ну – наверное так. Жересар в тюремщиках не разбирался, потому мог лишь строить предположения.

Тогда – кто попадется, тот и будет жертвой! 

Стоп! Слетать, посмотреть – что с телом! Метнулся, завис над собой – все в порядке. Камера спит, храпит и пускает газы. Можно заняться делом.

Назад, в караулку. 

Повис над одним, шустрым человечком виртуозно матерящимся, когда кости ложились не так, как ему надо. 

Рывком – в голову! Ну! И?!

Стражник вздрогнул, схватился за голову и замер, покраснев, как вареный краб.

Жересар не ожидал такого ожесточенного сопротивления – душа стражника сопротивлялась со всем отчаянием человека, борющегося за свою жизнь. Жересара выталкивало наружу, как пробку из бутылки с игристым вином, и он со всей силы сопротивлялся, пока его все‑таки не выкинуло наружу – стражник оказался человеком с железной волей.

— Что? Что с тобой? – забеспокоились сослуживцы стражника, но лекарь не дал совей жертве возможности ответить. С яростью, достойной демона, он снова бросился на приступ чужого мозга. 

Рывок, сопротивление, и… хлоп! В нос ударил запах дешевого вина, пота, оружейного масла и железа. Где‑то в глубине мозга копошился червячок сознания стражника, загнанный в свою норку, но тело уже было под контролем лекаря.

— Все в порядке – хрипло сказал стражник–Жересар и взяв со стула тряпку, протер лоб, вытирая выступивший пот – поиграйте пока без меня. Я пойду воздухом подышу.

— Ты чего? Ты же знаешь – нам нельзя покидать пост! У тебя чего с головой?! Узнают – вылетишь со службы, как птица!

— Да, да… знаю – буркнул Жересар и встал – ноги разомну. Без меня играйте.

Стражники пожали плечами – мол, как хочешь. Жересар отошел к стене за спинами своих коллег и огляделся в стражницкой, потягиваясь и проверяя, как работают руки и ноги.

Странно было ощущать себя в другом теле – каком‑то мелким и слабосильном по сравнению с собственным. А еще – нарастало что‑то вроде зуда, как будто организм старался исторгнуть из себя чуждый разум. Похоже – нужно торопиться.

Постояв минуты три, Жересар взял в руки короткую деревянную дубинку с петлей на конце, просунул руку в петлю, прикинул оружие на вес. Дубинка была увесистой, окованной стальными кольцами для крепости, и махать ей не так просто. Серьезное оружие, особенно против невооруженных заключенных и стражников, сидящих без шлемов спиной к нападавшему.

Бам! Бам! Бам! – дубинка со стуком врезалась в черепа стражников, и они повалились на пол, как деревянные чурки – только загрохотало надетое на них железо. 

— Ты что?! Аааа! Ты что?! – четвертый стражник, сидевший лицом к лекарю, вскочил на ноги, и отпрыгнув к стене, потянул из ножен меч, ухватив за рукоять трясущейся рукой.

Спасло положение то, что рукоять, сквозь которую был протянут кожаный ремешок, стражник привязал к ножнам, видимо для того, чтобы не выпал клинок, когда меч снят с пояса – дома, например. И чтобы вытащить меч, надо дернуть за кончик завязки, распустить узел. А догадаться развязать узел, после того, как увидел бессмысленное, безумное нападение своего товарища, которого знал много лет – стражник просто не смог. Мозг впал в ступор от страха и нереальности происходящего. И получив удар тяжелой дубинкой – отключился.

Жересар хотел присесть на скамью – ноги противно дрожали и накатывала слабость. Нападение на стражников забрало у него силы, а кроме того – пришлось удерживать непокорное тело в подчинении. Оно тряслось, дергалось и грозило чем дальше, тем больше выйти из под контроля. Нужно торопиться. 

Лекарь мог убить всех стражников, легко и просто – как сделал это с преступниками. Но то были преступники, а это… это все‑таки солдаты, несущие свою службу. И они ему ничего не сделали. Даже сейчас Жересар не мог пойти проторенным путем, остатки прежнего Жересара не давали ему это сделать. Так что пришлось использовать дубинку – глушить, рискуя провалить операцию. Впрочем – чем он рисковал? В случае провала, он все равно мог вернуться к первому варианту – всех убить.

Сорвав со стены вязанку ключей, стражник–Жересар побрел по длинному, тускло освещенному коридору туда, где над дверью камеры мерцал масляный фонарь. Подойдя к двери, долго возился, отыскивая нужные ключи, пробовал, пока не подобрал, и через десять минут оба замка были вынуты из петель. Аккуратно, чтобы не зашуметь, один за другим положил замки на пол, с трудом отодвинул тяжелые полосы засовов, и сосредоточившись, погрузился в организм стражника, выскочив из его мозга. Подумал секунду – как свалить этого человека, и не нашел ничего лучшего, как пережать сосуд на шее. Жересар знал, что если на некоторое время перекрыть этот сосуд, человек вырубается на несколько минут – что и требовалось.

Стражник мягко осел на пол, так и не успев понять, что случилось, а лекарь выскочил из чужого тела и метнулся к себе, с облегчением заняв родной организм.

Жересар поднял голову, прислушался – тихо, темно. Все спят. Встал, и тихо, аккуратно шагая, стараясь не задеть спящих людей, пошел к двери.

Дверь открылась неожиданно легко – видимо по контрасту с хилым стражником, для которого физические усилия были раз в десять более трудоемки, чем для лекаря. Впрочем – может просто петли этой двери были хорошо смазаны.