Олег Бубела - Беглец

В итоге, подведём итоги: пока дойдём (а неизвестно, сколько ещё пилить по лесу), пройдёт ещё час-полтора, рынок отнимет часа три, потом переговорный пункт и назад — ещё столько же. Вернёмся в посёлок к вечеру (надеюсь на это!), а там два часа — и на боковую! Короче, всё, что планировал сегодня сделать, опять летит к чертям!

Нет, можно конечно, накупить продуктов и самому отправиться назад, не дожидаясь соседки. Но, зная о своём фантастическом умении ориентироваться на местности (отсутствует оно у меня напрочь, правда фантастика?), а тем более в лесу, я решил эту идею не рассматривать. Автобуса же мне ждать смысла нет никакого — пешком быстрее выйдет.

Так в размышлениях, я продолжал идти дальше, слушая щебетанье соседки и гадая, сколько же ещё осталось? За это время солнце поднялось в зенит и лучи его, проглядывающие сквозь густые кроны деревьев, начали припекать макушку. Я уже начал думать, что мы заблудились, когда наконец стали появляться признаки цивилизации. Мы миновали старую асфальтовую дорогу, затем несколько заброшенных халуп и вышли к железной дороге.

— Теперь уже немного осталось, — просветила меня Зина, прервавшись на минуту от обсуждения достоинств женских брючных костюмов.

С недоверием посмотрев на неё, я предпочёл промолчать. Но не прошло и пяти минут, как по обеим сторонам насыпи появились жилые домишки, а вскоре возникло знакомое здание вокзала. Поняв, что не всё так плохо, я приободрился и вместе со своими соседями устремился на рынок, что широко раскинулся за строениями.

Первым делом мы купили продуктов. Я тут же у первой бабушки взял несколько чебуреков и быстро их умял, заглушая голодные вопли желудка, который к этому времени разошёлся не на шутку. Дальше, понимая, что ни жарить, ни варить мне не в чем, я старался покупать то, что не нуждается в готовке или то, что можно приготовить в моей кружке. Так в моём рюкзаке появились две палки сухой колбасы, хлеб, пачка чая, фрукты (их готовить точно не нужно) несколько сухпродуктов от «Горячей кружки» и любимая (потому что частая) еда украинских студентов — лапша «Мивина». Эту дрянь я решил купить, чтобы оставить напоследок в качестве НЗ, если очень сильно припрёт и всё остальное закончится. Ну, ещё я купил немного печенья к чаю и маленький складной ножик. Его я взял, поскольку хлеб и колбасу резать чем-то надо, а свой я взять с собой не догадался.

Вот это всё я сгрузил в рюкзак, прикинув мимоходом, что тянет это килограмм на пять, и продолжил таскаться по рынку, сопровождая Зину с ребятами. Это сопровождение стоило мне большого количества нервных клеток. К концу я так вымотался, что больше решил в своей жизни никогда не ходить на рынок с женщиной, и детей принципиально не заводить.

Однако вечером я очень долго себя хвалил, потому что в тот момент и в том состоянии я всё-таки умудрился вспомнить про сегодняшнюю кошмарную ночь и, заприметив киоск со всякой всячиной, бросился к нему за средством от комаров. К моему сожалению, никаких мазей и дезодорантов против насекомых я там не обнаружил — одни только пластинки «Раптора», которые в моём случае были бесполезны. Их же нужно вставлять в нагревательный блок и вставлять в розетку, а электричеством у меня и не пахло.

Продавщица всякой всячины, заметив безмерное огорчение на моём лице, поинтересовалась о причинах моего разочарования, а потом долго смеялась.

— Чудак человек! Их же поджигать можно! — просветила она меня. — Поджёг пластинку, подымил в квартире — ни один комар не появится!

Выслушав столь интересный совет, я удивился (а зачем тогда приборы для розеток продавать?), и купил себе целый лист этих пластинок, про запас. Вспомнив, что сам я не курю, решил купить ещё и зажигалку, чтобы спички у соседей не стрелять. К счастью, долго искать мне не пришлось — недалеко стояла палатка, где торговали этими необходимыми каждому никотиноману предметами. И каких там только не было! У меня даже глаза разбежались, рассматривая это блестящее великолепие.

Я всегда был сорокой, заглядывался на различные блестящие штучки. В детстве это проявлялось особенно сильно. Какую только блестящую ерунду я не тащил себе в карман… Так и сейчас. Я просто не смог себя остановить и купил блестящую квадратную зажигалку «Зиппо» с рельефом оскаленного черепа на одной стороне.

— Ладно, — решил я. — Приеду домой, подарю Серёге, он как раз курит, а мне ему всё равно проставляться ещё.

Повертев гладкую блестящую цацку, я положил её в карман и вернулся к ожидающей меня Зине с сыновьями. Вместе мы пошли обратно на вокзал. Надо сказать, скупились они основательнее меня. Руки каждого оттягивали объёмные пакеты со всякой снедью. Нам же ещё идти чёрт знает, сколько, подумал я, но решил не заморачиваться чужими проблемами.

На вокзале я попросил попутчиков подождать минут пять и пошёл звонить родным. Сквозь треск и шорох помех я всё-таки смог услышать маму, быстро сказать, что всё у меня в порядке, получаю непередаваемые ощущения и тому подобную чепуху, а затем быстренько отключился. А то знаю я этих женщин, им лишь бы поболтать, будет ещё по нескольку раз переспрашивать, давать советы… Нет уж, приеду, потом расскажу, как я отдохнул. Так расскажу, что они лет пять меня и пытаться отправить никуда не будут!

Дорогу назад я помню смутно. Шли мы намного дольше, чем в первый раз. Продукты в рюкзаке давили на плечи, создавая впечатление, что количество их увеличивается с каждой минутой. Ноги гудели, я еле ими переставлял, солнце припекало голову, по спине тёк пот. В голове билась только одна мысль — «Лишь бы дойти!». Спасительные строения посёлка я увидел, когда совсем уж отчаявшись, решал, не рухнуть ли мне под ближайшим кустиком. Кое-как доползя до своего номера, я открыл дверь и буквально свалился на кровать. На пыль, поднявшуюся при этом, мне в буквальном смысле было начхать. Потом я чертыхнулся, извлёк из-под одеяла ноут в сумке, и пробормотав «Извини, Ася, я не специально…», положил его рядом с кроватью.

Ноги постепенно начали отходить, когда у меня появились силы снять кроссовки, я вообще испытал блаженство. Полежав так несколько минут и почувствовав, что проваливаюсь в объятия Морфея, я всё же совершил подвиг — встал и пошёл на кухню, где на скорую руку нарезал себе колбасы с хлебом и, быстренько всё это дело умяв, запил кружкой чая.

Когда я затем вернулся в номер, первым делом я нашёл пластинки от комаров и запалил сразу две, методично окуривая дымом всю комнату. Меня порадовало то, что комары, которых я замечал, от дыма начинали корчиться и, после непродолжительного полёта, падали на пол, где я их злобно растаптывал, мстя за ночные унижения.