Вадбольский 3 (СИ) - Никитин Юрий Александрович
Я сказал гордо и с достоинством:
— Молодое поколение, как говаривал мой батюшка, не должно на готовенькое, а призвано трудом и усердием доказывать свою полезность стране и Отечеству!
Он вздохнул, посмотрел мне в глаза.
— Будет трудно, юноша. Но, если хватит сил, выбор вообще-то, несмотря на риск… верный.
— Спасибо, ваше сиятельство, — сказал я скромно.
Он повернулся в сторону слушающего нас внимательно Тишку.
— Распорядись, — велел он, — чтобы все необходимые бумаги собрали и сегодня же отправили в Имперскую Канцелярию по земельным наделам! Кстати, озаботься, чтобы не тянули. Намекни, что граф Басманов осерчает.
Эту неделю я только и думал, ещё ли сделал правильно, ставка безумно высока, могу получить огромный земельный участок и прилагающийся к нему титул барона, но если с мазью вдруг что-то да пойдет не так, все мои мечты рухнут…
Ну, не совсем уж и рухнут, буду искать другие варианты подняться, чтобы начать приносить пользу не только себе любимому, но и обществу, но это баронство так близко, так возможно…
Чтобы перестать долбить себя этой надеждой, почти неделю не вылезал из новой Щели Дьявола, где за каждый заход набивал по двадцать-тридцать синих кристаллов и десятки тёмных жемчужин.
Конечно, только в облике Джамала. Целенаправленно убивал монстров и вслушивался в организм, ещё отчетливее ощущая, как с каждым убийством твари по телу прокатывается странная волна, а в нём остаётся некая частица странной мощи. За последние дни ощутил, что могу ещё больше укрепить кожу и кости, хотя вроде бы предела достиг пару недель назад.
Возможно, виной ещё та же сила, которую поглощаю, но есть в ней и ещё нечто, к чему не могу подобраться. Анатомию своего тела знаю хорошо, да что там анатомию, знаю о нём ещё, что могут знать мировые медицинские центры, однако то было до соприкосновения с тёмной материей.
Но пробудить в себе накопленную мощь никак не удается, зря прочитал на эту темы все книги в Академической библиотеке. Там сказано, надо чувствовать, но я человек рациональный, с детства приучен знать и понимать. Это будь на моём месте художник или музыкант… Нет, тоже хрен бы почувствовали, все мы дети рационального мира.
Сегодня вышел из Щели усталый, но довольный. В мешке двадцать восемь ярко-синих кристаллов и тёмных жемчужин. На этот раз прошло, как по маслу, на меня никто особо не нападал, а кто и пытался, я справлялся неприлично легко, а сам сосредотачивался на том, чтобы убить как можно больше.
Вернулся поздно, ещё издали заметил укрывшегося в кустах за забором Элиазара, домик приходится охранять днём и ночью, а ещё из тёмного окна улицу просматривает Тадэуш.
Я издали помахал рукой, дескать, не стреляйте, свой, а во меня дворе встретил выбежавший навстречу радостный Иван, в руке конверт из белой бумаги.
— Ваше благородие!
Моё сердце радостно и вместе с тем тревожно подпрыгнуло.
— Говори!
— Письмо вам, — сказал он счастливо. — Посыльный сказал, что от самого графа Басманова!
Я выхватил конверт и, даже не заходя в дом, вскрыл, торопливо выхватил небольшой лист, узнал почерк графа. Это было не письмо, а короткая записка, что из Императорской Канцелярии вернулись с нарочным все необходимые документы, подписанные, пропечатанные и внесённые в государственный реестр.
Иван, Элеазар и выбежавшие навстречу Тадэуш и Антон смотрели на меня во все глаза. Где это видано, чтобы не просто граф, а граф из графов, писал какому-то баронету!
Я прочел, сказал почему-то шёпотом, словно сильная рука сдавила горло:
— Ребята… нас ожидают большие… перемены.
Глава 5
Умею засыпать и просыпаться в заказанное время, но в этот раз проворочался полночи, прикидывая всяческие расклады и пытаясь сообразить, что нужно делать сразу, а что ещё раньше, чем немедленно.
Как и говорила графиня, для Басманова потеря этих земель абсолютно не скажется ни на его сказочных доходах, ни на репутации. Это меньше, чем бравому гусару на какой-то пирушке выпить на фужер шампанского меньше. Завтра выпьет больше.
Но граф считает, что в нашей сделке выиграл намного больше. Вообще-то с точки зрения местных реалий так и есть. У многих в его возрасте либо катаракта, либо глаукома, а то и кератит или конъюнктивит вплоть до птеригия. Хорошо, что трахому одолели, у той ещё и вид отвратный.
Так что да, он выиграл.
Но ещё больше выиграл я, даже если сам граф Басманов так не думает.
Оставив автомобиль у ворот его усадьбы, я бегом преодолел величественную мраморную лестницу, без всякой степенности перепрыгивая через две ступеньки, на шаг перешел только в холле, да и то, чтобы не пугать местную прислугу.
Глава рода находился в своем роскошнейшем кабинете, я вошел, поклонился с порога. Он поднялся из кресла, быстро подошел и отечески обнял.
— Спасибо, дорогой, вчера у меня были гости, старые военные приятели… Все в восторге! И все тебя хвалили. Так что не вся молодежь у нас никчемушная. Пойдем к столу, документы прибыли, ознакомься.
От него пахнуло мощным перегаром, но держится бодро, явно домашние лекари умеют справляться с похмельем.
Усадив меня в кресло, придвинул целую стопку бумаг, и здесь бюрократия, но, как оказалось, ещё нужное. Заодно передал мне и опись того, что расположено на отныне моих землях: количество пашен, озер, земля измерялась в казенных десятинах, а также в хозяйственных, домашних, сотенных, круглых, от чего я сразу перестал соображать, зато обратил внимание, что на моих землях три десятка лесопилок, десяток водяных мельниц и восемнадцать ветряных, а ещё куча производств, но ещё такое мелкое, кустарное…
— Это вот теперь твоё, — сообщил он и придвинул бумаги ко мне. — Береги, у меня вторых экземпляров нет.
Подрагивающими руками, ещё недоставало, чтоб затряслись, я как можно бережнее сложил в сумку, до этого момента ещё страшился, что вот-вот облом, ещё рухнет.
В кабинет неслышно вошла его жена, сложила руки на животе, на меня смотрит материнским взглядом.
Бережно застегивая крышку сумки на деревянную пуговицу, я сказал самым почтительным голосом:
— Ваше высокопревосходительство… Я сделал анализ капель… гм…
Он насторожился, приподнялся в кресле.
— Что?.. Что не так?
Я поклонился, позволил себе чуть раздвинуть губы в улыбке.
— Вам не нужно закапывать ежедневно. Теперь можно раз в неделю. А потом и вообще раз в месяц. Больше никакого лечения.
Он с шумом выдохнул, обрушился обратно в кресло.
— Фух!. Как вы меня напугали, барон!.. Однако новость в самом деле прекрасная. Могу для вас что-нибудь ещё?
Я учтиво поклонился.
— Ваше сиятельство, вы и так сделали для меня очень много. Это я у вас в долгу и буду оставаться им.
Он улыбнулся, зачем-то переглянулся с женой, она чуть опустила голову, явно с чем-то соглашаясь, он произнес благодушно:
— Ещё передаю права на один тут домишко. В конце Большой Невской першпективы, что в народе зовут просто Большой дорогой… Нет-нет, перестань благодарить! У меня в столице их полдюжины, держу на всякий случай, вдруг слишком много гостей нагрянет… Тебе не помешает, ты в арендуемой хибарке, знаю. И, не тяни, заселяйся сразу. Вот дарственная на этот дом. Да, кстати… Первый год содержание слуг в имении и доме на Невском на мне! Так что не отвлекайся на эти мелочи.
Я выдохнул с жаром:
— Ваше сиятельство!.. Всегда и во всем можете рассчитывать на меня!.. Только, ваше сиятельство…
Он насторожился.
— Что-то не так?
Я сказал просительно:
— Ваше сиятельство, мне очень не хочется, чтобы меня считали каким-то лекарем, тьфу. Я из древнего рода воителей! Будущий боевой офицер, мечтающий о суровой мужской службе на благо Отечества! Это же так прекрасно, погибнуть во славу Империи и умереть со словами благодарности нашему Императору!
Он понимающе улыбнулся.
— Обещаю, никому ни слова. А ваша карьера, как догадываюсь, сейчас только начинается! Весь Петербург судачит о подвиге суфражисток, но мы, мужчины, понимаем вашу роль, ха-ха!
