Барышня с подвохом или гонка на выживание продолжается - Ксения Ос
— Вижу, что наследница и признанная источником Глава Рода, но вы женщина и распоряжаться финансами разумно не можете, — выдал он возмущенно, — вот опекуна мужчину или мужа приведете, тогда добро пожаловать, а пока я ничего переоформлять не буду. Вот еще! Не хватало, чтобы вы капиталы на тряпки да бесполезные украшения спустили.
Надежду даже подкинуло от хамства абсолютно чужого человека. Это сколько же сейчас сделать для рода можно, а этот гаденыш между ней и ее планами вставать вздумал? Ну, уж нет! Такого она точно допустить не могла. Сжав губы и кулаки, чтобы ледяная ярость не вырвалась на свободу, девушка уставилась на банковского сотрудника.
— Да вы! Да кто вы такой, чтобы мои же деньги мне не отдать? — вскинулась она зло, — вы кто? Учетчик? Вот сидите и учитывайте, а в чужой карман нечего заглядывать. Не ваше дело, куда я СВОИ деньги тратить буду, — выделила она главное голосом.
Мужчина подскочил, покрываясь красными пятнами от возмущения, но слушать его Надежда не стала. Бросив разъярённый взгляд на наслаждающегося скандалом Петра Васильевича, она фыркнула зло и выскочила из кабинета.
— Управляющего мне! Немедленно! Срочно! — рявкнула женщина парню, что так и ждал ее под дверью.
В общем, договориться с серьезным, несколько высокомерным управляющим ей удалось. Пришлось правда пригрозить, что отзовет все свои счета, а также откажется от услуг банка — благо, что он не единственный, хоть и основной. Потом, что будет добиваться справедливости через царя, обвинив банк в воровстве и уничтожив репутацию заведения, ну и вишенкой на торте позвонила Забродину и потребовала прислать ей ее личного законника для составления жалобы на неправомерность действий сотрудников банка.
Управляющий извивался как угорь на сковороде, юлил и отмахивался от обвинений, но все же, под давлением появившегося Матвея Владимировича сдался, предоставив доходны и расходные документы по счетам, за последние пять лет. Тут то и выяснился еще один совсем не маленький нюанс.
Оказалось, что счета раньше пополнялись за счет предприятий. То есть со счета каждой принадлежавшей Роду компании, их доля падала на один общий счет Иворовых, а уж потом, в процентном соотношении, распределялись уже по личным, именным, на имя отца, Надежды и других признанных детей, оставляя львиную долю денег на главном. Самого же этого счета в списке отчего-то не оказалось вовсе.
Надежда напряглась и переглянулась с Матвеем Владимировичем.
— Таак! И где данные по общему счету? — буравя управляющего тяжелым взглядом, спросила она.
Управляющий снова засуетился, пригладил итак прилизанные рыжеватые волосы нервной рукой и пообещал, что все сейчас предоставит.
К сожалению, общий счет хоть и порадовал девушку еще несколькими миллионами, но надежд не оправдал.
— Магомобиль и земля на Урале перед самой трагедией оплачены, а больше он и не пополнялся ни разу, — шепнул на ухо ухмыльнувшийся Петр Васильевич.
Размечтавшаяся уже о богатствах Надежда, кивнула уныло.
— Ну, почти четырнадцать миллионов тоже не плохо, — подытожила она, понимая, что даже этих денег на законный выкуп основных предприятий не хватит. А ведь еще надо усадьбу на что-то содержать и охрану нанять.
Надежда вздохнула уныло.
Впрочем, можно же пока приобрести парочку не крупных фирм, да раскрутить их, прежде чем к основным, крупным производственным предприятиям соваться, да и те же не законные методы в голове крутятся.
Решив обдумать все более предметно, Надежда проконтролировала переоформление счетов на свое имя и с чувством победы, хотя и уставшая, словно мешки таскала, покинула заведение.
Несколько комнат в не слишком дорогом, но приличном доходном доме, Надежда сняла быстро, но ни поесть, ни обдумать планируемые на завтра дела не успела, поскольку уснула даже до душа не добравшись.
7. Подбор персонала
Утро встретило девушку стуком в дверь и нудным голосом Петра Васильевича, который оповестил, что встреча с кандидатами на должность охранников назначена на утро в офисе Забродина, а времени на сборы практически не осталось.
Пришлось Надежде очень быстро бежать в душ, благо хоть здесь он в апартаментах предусмотрен оказался, а потом, проигнорировав завтрак собираться еще быстрее.
Прибыли они почти вовремя, но в кабинете их уже ждали. Сам Забродин выглядел замечательно, словно помолодел от навалившихся забот, а вот сидящий напротив него темноволосый крупный мужчина в чуть поношенном сюртуке и усталым глазами выглядел напряженным.
Быстро освободив место, Марк Соломонович раскланялся с Надеждой, а потом, шепнув, чтобы она присмотрелась к Сергею Никитичу, быстро ретировался. Девушка кивнула согласно и, проводив законника долгим взглядом, внимательно посмотрела на кандидата. К ее удивлению, Петр Васильевич также сердечно поздоровался с мужчиной и, похлопав его по плечу, устроился на соседнем стуле.
Вообще, все эти дни наставник вел себя странно. Во всех неоднозначных ситуациях он хоть и старался присутствовать рядом, но в дела Рода не вмешивался, словно давал возможность подопечной лично проявить себя. А может и просто испытывал ее — справится ли, не отступит и глупостей не наделает.
Стало даже интересно — вмешается ли он, если ее действительно куда-то не туда занесет. Впрочем, проверять этого желания пока не было.
Надежда усмехнулась невесело и уже внимательно прислушалась к посетителю.
Оказалось, что Крохин Сергей Никитич служил роду Иворовых, но на момент нападения отсутствовал в имении.
— Нас три брата: я старший, Семен, ну и Степан, младший наш, — признался он тихо, — у нас тогда матушка захворала сильно, вот ваш батюшка ваш, Константин Валентинович, денег дал наперед, да и отпустил нас на седьмицу. Широкой души человек был, что уж и говорить теперь, разве, что благодати Единого пожелать.
Крохин замялся на мгновение, оглянулся на Петра Васильевича, и получив ободряющий взгляд, вздохнул расстроено.
— Не успели мы, — признался он глухо, — матушка померла на второй день как прибыли мы, вот и пришлось задержаться с братьями да погребением заняться. Только когда назад собрались, так и пришла весть, что погиб род Иворовых, да не нужны мы больше никому стали.
Крохин снова замолчал, а Надежда кивнула и постучала пальцами по столу. К сожалению, наставник ее на столь явный намек не отреагировал. Пришлось Надежде Константиновне задействовать дар родовой и самой убедиться, что тех ощущений, когда человек говорит ложь, она не чувствует.
Посему получалось, что не врал Сергей Крохин, а еще выяснилось, что брать бывших охранников, не сохранивших охраняемый род, никто не хотел, а потому нуждались они сильно, перебиваясь небольшими заработками при сопровождении грузов.
Догадавшись, что помощи от наставника
