Выбор - Лисий Хвост
— Ясно, — протянул я. — Что ж. Полагаю, пока мы можем обойтись без стражи. В конце концов, Кинару это не понравилось бы.
— А что вас связывало, виконт?
— Ну, он помогал мне с закупками.
— Одну минуту, господин.
С этими словами Тамкарра вышла из-за стойки и вскоре вернулась, держа в руках мешочек с фиолетово-чёрным шнурком. — Ваши цвета.
Я взвесил кошель в руке и задумчиво посмотрел на неё.
— Десять лет в приграничье, да?
— Верно, господин, — кивнула она.
— Хорошо. Знакомо ли тебе понятие «преемственности»?
— Боюсь, не совсем понимаю вас.
— Полагаю, за годы работы у тебя появилось немало самых разных знакомых верно?
Дождавшись кивка я продолжил:
— В таком случае, вот тебе моё предложение. Время от времени мне может что-то понадобиться. Какая-то информация, или, может, что-то достать. Тогда я буду приходить к тебе. Это аванс! — я положил кошель на стойку. — Ну, и, зачем тебе кобольд, спрашивать не стану.
— Исключительно приятно иметь с вами дело, виконт! — широко улыбнулась Тамкарра, сгребая кошель. — Кстати, вы не собираетесь его развязать?
Позабытый всеми, Чол так и лежал на столе. На секунду мне померещились вилка и нож по бокам от него, но, откинув заманчивые фантазии, я всё же разрезал верёвки.
— Ну? — спросил я, дождавшись, когда растирающий конечности хвостатик посмотрит на меня.
— Что это было, Чол? Зачем ты следил за мной?
— Не следил, нет! Подойти к одному. Разговор важен. Решался долго. Господин большой мастер. Важная просьба.
— Конечно, стало гораздо понятнее, — прервал я возбуждённо тараторящего кобольда. — Что за просьба?
— Смотрите! — неожиданно Чол вскочил, и метнувшись к весело потрескивающему очагу, разлегся вдоль него, выставив на обозрение нос. — Видно? Видно! Сверкает. Как дракон!
Издав восхищённое, по всей вероятности, шипение, Чол вернулся за стол.
— Ни у кого нет. Только у Чола красивый нос. Благодаря зелье господин.
— Я рад за тебя, Чол, — сказал я, — но чего ты от меня хочешь?
— Сделка. Чол предлагает сделку. Зелье для хвоста на штуковину. У Чола есть штуковина.
Всё. Это уже край. Обхватив голову руками, я вспомнил всё, что уже успело сегодня произойти. А ведь меня еще ждёт ужин с роднёй.
— Хорошо, мой носатый друг, — тяжело вздохнул я, — я верю, что у тебя самая штуковинистая штука для меня, в обмен на зелье. Ты ведь не обманешь меня?
— Нет! — подскочил на стуле тот, замотав своим носом во все стороны. — Всё честно. Ценность на ценность. Договор?
— Договор, — кивнул я, — куда от тебя денешься-то. Завтра найдёшь меня на рынке.
— Да, да.
— И, Чол… Не болтай.
Проводив взглядом стрелой умчавшегося кобольда, я поднялся на ноги.
— Хорошего вечера, Тамкарра.
— И вам, господин. Только позвольте один вопрос…
Увидев поощряющий кивок, она продолжила.
— Что за зелье привело его в такой восторг?
— Да не зелье это, а, скорее, паста. Мыльный корень с золой и песком. Нанеси на нос и три тряпкой до блеска. Все кобольды завидовать будут.
Глава 6
Как пусть и формальный, но всё же наследник, я сидел прямо напротив отца, возглавляющего стол. Место справа от него принадлежало моей матери и пустовало с тех пор, как четыре года назад она, забрав Эринию, уехала к своим родственникам в Умелан. Там она обучала мою маленькую сестрёнку тайнам родовой магии. Ей предстояла непростая задача. Обычно на пробуждение и стабилизацию родовой магии уходит лет 5 минимум. Именно поэтому, несмотря на то, что церемония пробуждения источника проводится в 10 лет, демонстрация силы происходит только в 16. Чтобы все успели. Сестрёнка же скоро должна была отправиться в обратный путь. Как же я скучаю, мама, Эри. Вздохнув, и устроившись поудобнее, я принялся разглядывать тех, кто по идее, должны были быть мне самыми близкими людьми. По левую руку от графа восседала, иначе и не скажешь, леди Ингилио Тарсэ. Родная сестра отца, мать двух дочек, что учились сейчас в королевской академии. Наверное, именно она наглядно продемонстрировала мне, что такое двуличие. Насколько хорошо она ко мне относилась в детстве, настолько же я стал ей противен позже. Она никогда не упускала случая каким-либо образом поддеть меня, и можно было быть уверенным, что сегодняшний день не станет исключением. Помню, как, после инициации, пока мама с отцом о чём-то разговаривали, я пошёл к ней за утешением. Тётушка вылила на меня ушат помоев, и, доведённый до слёз, я весь вечер прятался в конюшне. Кстати. в клане она как раз отвечала за лошадей и всё живое. Наши пастбища, птичники, стада — всё находилось в её компетенции. Рядом с ней сидел её муж, Менулис Тарсэ. Он контролировал всю алхимию и зельеварение графства и был, надо сказать, достаточно странным типом. Во всём, что касалось его непосредственных обязанностей, он был безупречен. Но когда дело выходило за привычные ему рамки, он отчебучивал что-нибудь эдакое. Однажды у нас в гостях были представители рода Амелир. Одна из них после торжественного ужина принялась настойчиво интересоваться мнением Менулиса о модной столичной пьесе. Какое-то время он молчал, после чего резко встав, выпалил:
— Вы чудо посреди ингридиентов!
И быстро удалился. Тёте пришлось постараться, чтобы объяснить, что это был такой комплимент. Впрочем, кажется, она и сама была в этом не уверена. В общем, это был весьма неплохой дядька. Напротив него сидел старый, почти дряхлый мужчина. Это был мой дед со стороны отца. Вот кого я уважал за честность. Его отношение ко мне не менялось, чтобы не происходило. Он всегда меня недолюбливал. Причина, полагаю, была в его старой ссоре с моей матерью. Не знаю, что там между ними произошло, но никакие попытки отца их примирить ни к чему не привели. В силу возраста Сарцей Тарсэ ни за что не отвечал, но занимал пост старейшины. За свою жизнь он действительно повидал очень немало, и, сохраняя еще ясность ума, мог дать отличный совет практически по любому поводу. Я не стеснялся обращаться к нему в затруднительных ситуациях, и он никогда не подводил. Хотя отношение сквозило, да. Справа от него сидела Шелирра Тарсэ, являющаяся его женой и моей бабушкой, пусть и не родной. Была она почти на четверть века моложе деда, и всё еще могла завлечь неосторожного беднягу в свои сети. Ухаживала она за собой, не жалея средств, и была в отличных отношениях с Менулисом. Тот бегал к ней всякий раз, когда ему удавалось улучшить какой-либо эликсир. Понятно, что это не вызывало восторга у Ингилио. Бабушка была, наверное, единственной, кто относился ко мне,
