Левиафан. Проклятые земли - Алексей Фролов
– Не колдовал, – согласился Лейв. – Просто чувствую, знаю. Бывает у меня такое.
– Такое, – сказал Аудун с нажимом. – У всех бывает.
Они бы посмеялись, если бы не были заняты греблей. Но лодка летела вперед, точно подгоняемая владычицей Ран, и до берега оставалось меньше хальфвара. В столь поздний час городская пристань пустовала. Два кнорра, что он видел днем, остались на своих местах, а вот снеккар куда-то делся. Зато рыбацких лодок прибавилось, потому как к вечеру рыбаки, что ходили на север за хортенский мыс, возвращались домой, к семьям.
В хортенской корчме, что обнаружилась прямо за пристанью, Аудун снял две комнаты, но прежде, чем отправиться на боковую, пригласил Лейва за один из дубовых столов, массивные доски которого насквозь пропитались медом, блевотиной и другими продуктами людской жизнедеятельности, по большей части – еще менее приятными к узнаванию. Воин прикинул, что раз уж эриль увязался за ним, стоит хоть немного разузнать о юном шамане, а пара кружек меда в этом деле точно не повредит.
Они сели в дальнем углу большого квадратного зала с арочными перекрытиями, недалеко от металлической жаровни, что давала черного удушливого дыма не меньше, чем тусклого желтого света. Но была уже поздняя ночь и посетителей корчмы, обедневших на пару бронзовых брактеатов, подобные мелочи уже мало волновали, тогда как корчмарские служанки, толстые и неказистые бабы в летах, казались неизмеримо краше, чем минувшим вечером, что тоже шло в плюс корчмарю.
– Пусть стезя наша полна будет славы! – провозгласил Лейв, поднимая здоровенную деревянную кружку (а иных в корчме и не было, ну не пили нордманы из малой тары). – Скьель!
– Скьель! – поддакнул Аудун, улыбнувшись. Вокруг царил веселый гвалт и шум, посреди которого он чувствовал себя довольно сносно, почти как дома. Он давно уже не посещал таких мест и воспоминания о далекой юности нахлынули штормовой волной, вмиг разметавший все тревоги и сомнения.
– Кстати, я надеюсь, что ты все же поделишься со мной своими мыслями насчет этой самой стези, – заявил эриль, в два огромных глотка осушив кружку и смачно после сего действа рыгнув. Пил он как нордман, не отнять. – Я имею ввиду…
– Я понял, что ты имеешь ввиду, – перебил его Аудун, у которого имелись собственные вопросы. – Обязательно, но позже. Скажи-ка лучше, ты ведь эриль Хортена?
– Верно, – кивнул Лейв, потом окрикнул одну из служанок-трэллов и, когда та обратила на него внимание, поднял над головой кружку, перевернув ее вверх дном. Из кружки выпало пару капель меда, знак получился недвусмысленный. – Как понял?
– Никак, – хмыкнул Аудун. – Иногда можно не думать, а просто слушать. О тебе до Тёнсберга слухи доходят. Слишком молод ты для эриля, но у годи Хортена, как я понял, не было выбора.
– Помер старший эриль, – пожал плечами парень. Осоловелый взгляд подернулся пеленой инстинктивной грусти. – Учитель мой, хороший был человек, мудрец великий. Но время его пришло, и отправился он сквозь Железный лес.
– Учитель твой меня мало интересует, – довольно резко ответил воин. – А вот ты, несмотря на младость свою, не дурак и не слабак. В этом я и сам убедился уже. Да только как же берсерки тебя спеленали? А главное – по что?
– А так, Хель их забери, и спеленали! – злобно гаркнул Лейв, принимая у служанки две кружки меда. Грусть мгновенно улетучилась из его прозрачных, едва синеватых глаз. – Ага, погоди. Так ведь Хель их и забрала, видать! Хах!
– Ближе к сути, – с натянутой улыбкой проговорил Аудун, ударяя свою кружку о поднятую кружку шамана.
– Отказался я им настои целебные делать, вот почто, – Лейв внезапно посерьезнел. Мед был хороши несмотря на то, что эриль жадно поглощал принесенную к питью баранину и хлеб, пьянел он быстро. А еще, надо думать, сказалось пребывание в плену. – Они пригрозили, тогда я их послал далеко и надолго, пообещав проклятие навести. Надо было, кстати! Псы эти не рискнули ко мне в открытую лезть, но ночью трое пробрались в мой дом, что на краю Хортена стоял и взяли меня. С амулетом тем были, а я ведь не знал, даже клинка не схватил, когда они в окна щеманулись. Голыми руками на них полез, на колдовство в расчете. А оно вон как вышло!
– А что с домом? – уточнил Аудун, не имевший привычки упускать детали. Хотя переспрашивал он редко, обычно довольно быстро сам приходил к нужным выводам и находил верный ответ.
– А? – Лейв оторвался от смачного куска баранины и посмотрел на собеседника блуждающим взглядом.
– Ты сказал, дом «стоял», а не «стоит» на краю города, – пояснил воин. – Сожгли что ль?
– Ага, – кивнул Лейв с набитым ртом, потом натужно проглотил мясо. – Это ж отступники, но слову годи – вне закона. Для них, псов войны, ничего святого нет. А еще берсерки! Да сам Всеотец от них сразу отрекся, будь уверен!
– Буду, – пообещал Аудун и опрокинул в горло кружку меда.
– Ну а теперь насчет моего вопроса, – Лейв хоть и захмелел мальца, а все ж не спешил расставаться с трезвым рассудком. – План то у нас какой?
– Помнишь, что ты мне сказал? – спросил в ответ воин. – Почему я не смогу одолеть своего врага в одиночку?
– Потому что с ним король и войско! – процитировал шаман собственные слова. Кажется, он сам был искренне удивлен тому, что так легко и точно сумел их воспроизвести.
– Значит, мне нужен свой король и свое войско, – без тени улыбки констатировал Аудун. Мгновение Лейв молча смотрел на него, потому хотел уже разразиться дичайшим смехом, но в последнее мгновение что-то остановило его. Вполне возможно – взгляд Аудуна. Взгляд человека, который не остановится ни перед чем, пока не получит желаемое.
– Это ведь не шутка, – сглотнул Лейв. Не от испуга, отнюдь. Скорее от осознания невероятности слов, произнесенных его собеседником.
– Не шутка, – кивнул Аудун, явно наслаждаясь произведенным эффектом. Затем он перевел взгляд с эриля на кого-то позади. Сощурился, присматриваясь. Потом глаза его округлились, а губы разошлись в непроизвольной улыбке. Как показалось шаману – плотоядной, хищнической.
– И знаешь, что, – продолжил воин, едва не лучась от восторга, внезапно осенившего его лицо. –
