Коготь берсерка - Сертаков Виталий Владимирович
— Нет… это Ивар. Я не хотел…
— Тебя не будут бить. Хотя вы били меня одного. Выбирай — один на один или присягнешь мне кровью. При свидетелях. Победишь меня — свободен. Но тебе придется меня убить. Если присягнешь… и хоть раз отступишь от клятвы, клянусь, я убью тебя. Пусть все слышат. Что ты выбираешь?
Эгиль молча подставил ладонь под нож.
Конопатые братья-близнецы Хельги и Хлив помогали старшим, обрубали ветки и сучья с упавших стволов, затем впрягали лошадей и оттаскивали деревья на опушку. Близнецам Хельги и Хливу давно надоело рубить сучья и таскать на себе топоры, слишком тяжелые для мальчишек. Но Свейн Волчья Пасть не унимался, он приказал работать даже в темноте. Мороз крепчал, вокруг потрескивали деревья…
— Хлив, гляди, это же Торвальд! — толкнул брата Хельги.
— Откуда ты взялся? — набросились близнецы на необычно тихого приятеля. — Вырву Глаз тебя вчера искал, чтобы идти на рыбалку! И нам не помогаешь, и дома тебя нет, и мать не знает…
— Я был в усадьбе Северянина, — признался краснощекий Торвальд. На его бровях повисли сосульки.
Близнецы вытаращили глаза.
— Что? И тебя там не убили?! Что ты там делал?!
— Мы строили шалаш. И делали запруду, там, где Бобровый Остров. Я там был с Эгилем, Дотиром и Торфинном. Еще был Харальд Сеновал и его старший брат… и парни с фермы Северянина. А потом мы ходили к ним в дом, там осталась куча еды от свадьбы. У них сразу две свадьбы, и нас угостили.
— Это как? — помертвел Хельги. — Как угостили? Как это парни Северянина? Вы там были и ничего не сказали Ивару?!
— Пошли со мной, я покажу вам что-то важное, — поманил Торвальд, честно глядя в глаза. — Там Эгиль и Дотир, они лучше меня говорят.
— Ладно, пошли! Но ты нам ответишь!
Торвальд свернул в лес. По скрипучей тропинке он привел братьев к избушке, где обычно отогревались пастухи. Из-за домика вышел Эгиль, с ним — Даг Северянин в широкой войлочной шапке. Близнецы потеряли дар речи. Хлив покрепче перехватил топор.
— Все просто, — сказал Эгиль. — Теперь нам можно ходить туда, на запруду, и на остров. А парням Дага можно ходить к нам. А скоро мы вместе пойдем охотиться, как взрослые. Даг сказал, что Горм Одноногий научит валить оленя одним ударом.
— Заткнись! — Хельги несильно заехал дураку в челюсть. — А то я тебя одним ударом. А Ивар вас в землю зароет за такое. Как вы могли подружиться с найденышем? А ты убирайся отсюда, это наш лес, не то мы тебе снова…
— Хельги, ты трус! — не замечая топора, бросил в лицо противнику Северянин. — Когда вы приходили к нам, Одноногий учил вас драться. Вы приходили два года, и никто вас не трогал. Когда Ивар тебе приказал избить меня, вы дрались не как мужчины, а как крысы. Давай один на один?
— Мы никогда не деремся отдельно, — смутился Хельги.
— Хлив? Давай один на один?
— А ты снова будешь с ножом? — учуял подвох Хлив.
— А мне так удобнее, — зло хохотнул Северянин. — Ты толще меня, вот и дерись без ножа. А я буду, как мне лучше. Давай, Хлив, покажи, что ты воин, а не охотничий пес Ивара!
— Я не служу Ивару! — теперь Хлив, несмотря на мороз, вспотел. Его взгляд был прикован к лезвию, зажатому в кулаке Северянина.
— Хлив, разве Ивар не твой херсир?
— Это просто так… это вроде как играть в римлян… — забормотал вконец сбитый с толка Хлив. — Мы ему не присягали и ничего не обещали… А с тобой я на ножах все равно не буду!
— А за то, что ты обозвал нас трусами, мы еще поквитаемся, — пригрозил Хельги.
— Поквитаемся, — дал согласие Даг. — Если ты не трус, ты сделаешь, как я. И твой брат тоже. Хлив, если сможешь повторить следом за мной, я при всех скажу, что я трус и девчонка!
— Что… повторить? — переспросил Хлив.
Он никак не мог взять в толк, отчего они вчетвером не скрутят этого зазнайку. Ведь их четверо, а он — один, и снова приперся драться. Но что-то мешало Хливу просто так дать чужаку в глаз. От волчонка, от его взгляда, и даже от его грубых слов исходила непонятная сила.
— Вот так повторить, смотри! Эгиль, принеси мне топор!
Эгиль послушно метнулся к заиндевевшей дубовой колоде, с натугой выдернул из нее полукруглое лезвие. Даг улыбнулся и приложил тусклый металл к языку. На всю длину языка.
Хельги сглотнул. Даг стоял, прижимая к лицу сталь, и ухмылялся одними глазами. Говорить он, конечно, уже не мог.
— Он не трус, — негромко напомнил Дотир. — А ты, Хлив? Хельги?
Хлив зажмурился и приложился языком. Он догадывался, что должно произойти, недаром взрослые лесорубы работали в перчатках. Хельги засмеялся и тоже повторил подвиг найденыша, пользуясь своим маленьким топориком для подрубки сучьев. Дотир сбоку заглянул каждому в лицо, проверяя, чтобы никто не схитрил. Но близнецы не схитрили. Зато Даг легко отнял от языка топор и сплюнул.
— Я нагрел лезвие в костре, — засмеялся Северянин. — Что, Хельги? Повтори за мной, оторви железо от себя…
Хельги попытался, но не смог. С утра стоял трескучий мороз, язык намертво прилип к кислому железу. Малейшая попытка оторвать топор вызвала дикую боль. На глаза навернулись слезы. Его брат Хлив мычал и показывал рукой за избушку. Там у проклятого волчонка пылал костер, можно было спастись. Не топать же домой в таком виде!
— Вы оба глупее овец. — Даг присел, грея руки над огнем. — И вы оба струсили. Хельги, ты мог драться со мной один на один, как подобает воину. Но ты испугался ножа, да? Эй, все видели этих трусов? — обернулся он к звенящему лесу. — Все слышали, как я предлагал им честный поединок?
— Мы видели, Даг!
— Я тоже видел. Они нападают только со спины.
— Что нам сделать с ними, Даг? Отрежем яйца?
— Точно! Холостить этих уродов! Чтобы больше не бросались вшестером на одного!
Хлив почувствовал, что вот-вот обделается от страха. На полянку откуда ни возьмись вышли Аки и драчун Длинный Заяц, и Сигурд Северянин, а с ними… с ними были парни из хирда Ивара Вырву Глаз. И никто не собирался помогать близнецам.
— Теперь слушайте меня, — важно сказал Северянин. — У вашего Ивара больше нет хирда. Можете дальше служить ему, но тогда вам конец. Мы будем бить вас везде. Вас обоих. Проваливайте, лягушата!
Близнецы сопели, прижав к языкам топорики, переминались с ноги на ногу, но не двигались с места. Даг кивнул Сигурду.
— Вы можете пойти с нами, — разрешил Сигурд. — Тогда мы разморозим ваши языки. Но вы при всех принесете клятву верности настоящему херсиру. Клятву положено соблюдать, пока вы живете на ферме. В пути все отменяется. Это настоящий хирд, и Даг — настоящий херсир. Не такой, как Ивар. Мы будем сражаться друг за друга, как викинги из Йомса. Все, как братья… Ну что, идете с нами?
Дважды повторять Сигурду не пришлось.
За три дня Ивар Вырву Глаз лишился семерых преданных парней.
Глава пятая
В которой муж и брат скрипят зубами, Ивар вспоминает о чести, а Даг слышит голоса
Кузнецы едва успели разогреть горн для новой партии руды, как во дворе раздался стук копыт. Свейн Волчья Пасть явился мрачнее самой черной тучи. С ним были четверо верных лютых, Олаву это сразу не понравилось. Обычно, чтобы проскакать пару миль, родной брат Хильды обходился без охраны.
Свейн поступил, как положено родичу и другу. Обнялся с сестрой, принес малую жертву ванам, охраняющим семейный покой, принял угощение и лишь затем, не спеша, отправился на встречу с Олавом. С сестрой он говорить не стал, но Хильда, чуя неладное, направилась за ним в кузницу.
— Сестра, оставь нас.
— Это мой дом. Я буду там, где хочу.
На скулах херсира заиграли желваки. Олав молча ждал, скрестив на груди мощные ручищи. Сверкер ворочал в огне заготовки, трелли раздували меха. Подручные Свейна дипломатично рассматривали косы и плуги во дворе.
— Что случилось, брат мой?
Свейн вздохнул, взял себя в руки. Олав чувствовал, как тому непросто. Человеку, привыкшему повелевать дружиной и ни перед кем не склонявшему голову, трудно давались просительные интонации.
