Друиды - Морган Лливелин
— Как это «в голове»? — не понял я.
— Я имею в виду силу твоего разума. Тот, кто наделен такой силой, должен учиться, должен работать с собой, чтобы когда-нибудь стать членом Ордена Мудрых. Я не знаю пока, под каким дубом зарыты твои таланты. Может, ты способен читать предзнаменования, может, будешь запоминать стихи, хранящие нашу историю. Назначено ли тебе судьбой принести себя в жертву людям, исцелять их болезни, учить других, как учу я — пока неведомо. Но каждый из нас владеет какими-нибудь тайными навыками, помимо умения обращаться с оружием или лепить горшки из глины.
Я осторожно потрогал собственную голову — такую ценную вещь, как выяснилось.
— Так я смогу стать друидом? — едва слышно посмел спросить я.
Менуа с сомнением оглядел меня с ног до головы.
— Может быть, и станешь. Когда-нибудь... Но уж точно не скоро. Друиды послушны закону, а ты сегодня нарушил многие из них. Если так и дальше пойдет, придется тебе познакомиться с Дианом Кетом. Он судья. Если он решит, что ты преступник, на том твой путь и закончится.
Я знал, как друиды поступают с преступниками.
— Я в жизни никогда больше не нарушу даже малейшего запрета, — с чувством воскликнул я. — Обещаю!
От уголков глаз Менуа разбежались морщинки. По-моему, он так смеялся.
— А вот мне кажется, что неприятностей от тебя мы увидим еще немало, чтобы ты там не говорил. Я только надеюсь, что ты стоишь тех сил, которые я собираюсь на тебя потратить. Ну, и если твоего терпения хватит. А теперь иди, возьми свою постель из дома Розмерты. Я, как видишь, гостей принимать не собирался.
Так и получилось, что с этой ночи я спал в доме верховного друида. Наш старый домик передадут первой семье, у которой получится зачать ребенка после Белтейна, праздника весны и плодородия.
Но это будет потом. А пока я лежал в темноте и размышлял, как же это мне удалось сотворить великую магию, прямо связанную с Источником Всего Сущего? Как это я сумел высечь искру жизни?
Глава третья
Мое обучение началось здесь же, за столом. Менуа посматривал на меня со скептическим интересом, и кончилось тем, что меня разнесли в пух и прах за мои манеры, и вообще за то, как я двигался. А ведь я ничего такого не сделал, и не понимал, чем я мог вызвать неодобрение верховного друида.
— Посмотри на себя, — посоветовал друид. — Любое существо, выходящее из Котла Творения, настолько совершенно, насколько позволяет его физическая стать. Так в меру своих возможностей и водяная крыса, и приречная ива чтят собственную жизнь. Жизнь — священная искра, рожденная Источником Всего Сущего. А ты? Твои кости и суставы движутся, как придется. Ты не умеешь управлять ими. Ты наткнулся на лавку, уронил еду, вон, зацепился и порвал одежду, а кто-то, между прочим, потратил на нее силы и умение. Я помню, что ты из клана воинов. Тебя начали учить с девяти лет. Ну и как? С оружием ты обращаешься так же неуклюже, как с лавкой в моем доме?
Уши у меня горели.
— Я хорошо владею копьем. И пращой тоже. А еще прошлым летом я и до меча дорос!
— Раз так, — Менуа посуровел, — значит, можно ожидать, что про контроль над мышцами ты хотя бы слышал. Тогда почему я не вижу в каждом твоем жесте благодарность Творцу, давшему тебе такое замечательное тело? — Тыча в меня пальцем, Менуа приказал: — А ну, покажи, как ты Ему благодарен!
И странное дело: мои кости послушались приказа. Сутулость, свойственная всем растущим мальчишкам, пропала, спина выпрямилась. Рука, которой я только что схватил кусок хлеба от Дамоны, остановилась и дальше двигалась сдержанно и без спешки. Я впервые обратил внимание на то, как ловко и согласованно могут действовать мои рука и запястье.
Менуа одобрительно кивнул.
— Вот! Это уже больше похоже на человека, а не на свинью, копающуюся в мусорной куче. Для свиней оно, может, и ничего, а для человека не годится. Отныне ты будешь получать удовольствие от своих движений, и помнить о благодати.
Я подумал о том, что главный друид действительно никогда не позволяет себе неловких жестов, даже если собирается просто почесаться. Каждым своим движением он словно праздновал свою способность двигаться. Я проникся, причем настолько, что мне показалось, будто друид даже пукнул как-то особенно музыкально.
Вскоре нас посетил король карнутов Нанторус. Его крепость Ценабум стояла южнее, и он явился на север, чтобы поздравить друидов, сумевших повернуть погоду. Я видел его и раньше, он часто посещал Священную Рощу. Это и понятно. Чтобы сохранить свое положение, королю нужна поддержка Потустороннего мира. Нанторус не был королевской крови, его избрали друиды и старейшины, и он не забывал об этом.
Выглядел король великолепно и очень воинственно в бронзовом шлеме с плюмажем, в кожаном плаще, скроенном ромбом и отороченным красной каймой. Высокий и статный, с пышными усами он воплощал в себе воинственный дух карнутов. И двигался он с королевской грацией, на что тут же обратил мое внимание учитель.
Менуа принимал его у себя дома, а я пристроился за очагом, стараясь держать рот закрытым и прислушиваясь к каждому слову.
Нанторус спросил обо мне.
— Какие у тебя планы на этого парня, Менуа? Разве он не готовится заменить своего отца на поле битвы?
— Я решил спасти его, — усмехнулся Менуа. — А то еще съедят, когда запасы совсем кончатся.
Нанторус усмехнулся шутке, но тут же посерьезнел.
— Надеюсь, при римских торговцах тебе не придет в голову так шутить? — покачал он головой. — Римляне не понимают шуток, тем более, шуток друидов. И глазом не успеешь моргнуть, а молва уже прославит карнутов людоедами.
— Римляне... — скривился Менуа с отвращением. — Греки были лучше. У тех все было в порядке и с шутками и с сарказмом. А эти... Я бы лучше пошутил с медведем, чем с римлянином. Медведь бы меня понял.
— Вижу, ты по-прежнему недолюбливаешь римлян.
— Не то чтобы недолюбливаю, просто стараюсь быть с ними настороже, чего и тебе советую, между прочим.
Я уже достаточно изучил
