Иной Мир - Николай Воронов
— Стоять, сволочи! — Вышел я из своего укрытия. Магическая энергия пульсировала в теле, даруя чувство эйфории и легкости. — Сладенькое закончилось, пришел час расплаты. И похмелье, уверяю, будет у вас жестким!
Я зловеще рассмеялся в лицо обалдело смотрящих на меня гоблинов, вытянув в их сторону руку, сосредоточил взятую в источнике манну в ладони и выпустил ее в сторону замерших противников.
… Мать моя…! Секунда, другая, а я все так же стоял с раскрытой ладонью, глядя на совершенно невредимых гоблинов, которые в ответ так же непонимающе смотрели на меня. Наконец, в их глазах загорелась искорка понимания, которая не сулила, лично для меня, ничего хорошего.
Вскочив, они подобрали свои короткие копья, нацелив их острия мне в грудь, медленно двинулись ко мне, расходясь в стороны, задумав взять меня в клещи.
Ох ты, щука! Куда, блин, я полез со своей магией, если совершенно в ней ни черта не понимаю?! Говорил мне комбат, что военная наука писалась кровью, и любое оружие, сперва, тестировалось на поле боя, зачастую оплачиваясь кровью солдат. Если ты знаешь как использовать автомат правильно, значит до тебя уже испытали все его преимущества и недостатки, заплатив за это немалую цену.
Я отступил к стене пещеры, встав к ней спиной. Кистень звонко лязгнул распрямившейся цепью. Резким движением я крутанул рукой, раскручивая цепь. Гоблины подбирались все ближе, шаг за шагом, приближаясь ко мне. Их оружие явно было длиннее моего, и как только подобраться к ним на расстояние удара, не получив при этом дырку от копья, а то и две?!
Хаааа! — Выкрикнул я, не выдержав и первым бросившись на левого гоблина. Одним прыжком сократив расстояние, я попытался ударить кистенем, намотав цепь на копье и выдернув его из рук гоблина. Но куда там! Зеленокожий коротышка сделал всего один шаг назад, ловко и плавно уводя древко копья из-под удара после чего, поменяв хват на древке, тупым концом копья ударил меня под колено.
Еп, твою же…! — задохнулся от боли я. Выпущенный из рук кистень улетел в другой конец пещеры, а я едва успел увернуться от мелькнувшего в сантиметре от моего лица наконечника копья второго коротышки. Следующие десять секунд стали самыми долгими в моей жизни. Мне приходилось вертеться волчком, стараясь увернуться от мелькавших в сантиметрах от моего тела жал копий. Почувствовавшие вкус победы, гоблины не спешили меня добивать, видя, что противник им достался слабый, видимо решили немного поразвлечься на мой счет.
— Живым не дамся, твари! — Крикнул я, уклоняясь от очередного тычка в лицо правого гоблина. Зря я, конечно, это сделал — отвлекшись, пропустил удар левого. Пригнувшись, став еще меньше, он нанес резкий жалящий удар в ноги. Лишь в самый последний момент я почти успел уклониться — лезвие рассекло ткань штанов, оставив глубокую кровоточащею рану.
Собственно вот и все — доигрался в героя. Я уперся спиной в стену пещеры. Гоблины с мерзкими ухмылками на их и так отвратительных рожах, стали медленно подходить ко мне, поигрывая копьями, будто наносили мне удары, заставляя меня каждый раз вздрагивать. Их этот процесс явно безумно веселил.
В последней безумной попытке я выхватил из-за пояса кинжал, выставив его перед собой, прекрасно понимая, что это меня не спасет. Глядя на мои дрожащие руки, правый гоблин захохотал, сделав последний шаг ко мне, и захлебнулся собственной кровью. Лезвие ножа, внезапно возникшего за спиной зеленокожого коротышки человека, распороло горло. Тугой фонтан желтой крови ударил из рассеченных артерий, забрызгав меня с ног до головы.
Второй гоблин, заметивший постигшую судьбу своего приятеля, по звериному рыкнув, нанес незнакомцу колющий удар в ноги. В последний момент, хитро крутанув кистью, перевел удар с ног в голову. Но незнакомец на уловку не попался, сделав шаг навстречу удару, он блокировал древко копья плечом, одновременно нанося сокрушительный удар ногой в живот коротышки. Согнувшийся пополам гоблин выронил копье, начав извергать на пол пещеры, содержимое своего желудка. Встать он, конечно же, не успел. А подскочивший человек, вогнал нож по самую рукоять ему в основание черепа, для верности еще и крутанув свое оружие извлекая его из раны.
— Спасибо, что отвлек их. Без тебя было бы непросто подобраться к ним незамеченным. — Сказал он, явно не на русском языке, вытирая нож об одежду мертвого коротышки.
Услышав пусть и не русскую, но земную речь, я, облегченно вздохнув, сполз спиной по стене. Первые часы в этом гребанном мире едва не стали для меня последними в моей жизни. А ведь это только начало — четко осознал я. Что же дальше-то будет?! Меня била крупная дрожь.
Глава 4 — Интерлюдия
Ордасинская пуща. Где-то между Замгунским лесом и Кровавыми степями.
Тадах! С размаху каменный кулак элементаля врезался в землю, вновь промахнувшись по юркому противнику. Кар-сломанный клюв, устало смахнул пот со лба, окинув недовольным взглядом свое творение. Сколько сил было вложено, и все зря — так глупо и неумело опозориться перед зеленокожими детьми Шава!
Элементаль земли вновь перешел в наступление, пытаясь раздавить в своих каменных объятиях двух юрких духов, вселённых умелой рукой оппонента в древесные оболочки, собранные из веток и листвы. Пока один дух отвлекал внимание элементаля на себя, второй — подкрадывался сбоку и вонзал в стыки камней свои ветки-руки, пуская по телу духа-стихий импульсы манны, разрушая связь сущности элементаля — те узы, которыми Кар связал стихийный дух астрального плана с каменной оболочкой материального мира.
Краснокожий шаман вновь тяжело вздохнул, наблюдая, как истекают последние секунды псевдо-жизни его творения. А ведь еще каких-то пару циклов назад он с гордостью хвастался своему наставнику, великому шаману, о своих достижениях. Конечно, ведь он освоил тяжелейшую стезю — призыв в материальный мир элементалей. Не духов или Хардов, а именно могущественных порождений стихий. Да не водных или воздушных, а элементалей земли, призыв которых особенно сильно ценился среди шаманов его народа. Тот, кто говорит с землей, способен принести величие и процветание своему племени — часто повторял верховный шаман, с беззубой улыбкой, наблюдая за стараниями своего ученика.
И что теперь? Его детище, которое было на данный момент вершиной его способностей, обрушивается на землю комьями земли и грязи, поверженное жалкими древесными духами, которых способен призвать едва ли не каждый начинающий шаман-Шава. О предки, проявите милость, сомкнув свои всевидящие глаза, не наблюдайте за позором своего глупого и нерадивого
