В оковах тишины (СИ) - Ларц Максим

Глава 4

Роман проснулся ранним утром. Грудь немного чесалась и зудела, но он знал, что рану сейчас ни в коем случае нельзя тревожить. К собственному удивлению, он был бодр и свеж — может быть, потому что сновидения этой ночью обошли его стороной. Какое-то время Роман сидел на кровати, чувствуя необычное спокойствие, и неспешно вдыхал ароматы нового дня — казалось, будто сам воздух был наполнен почти осязаемой звенящей энергией.

В комнату, как и в прошлый раз, снова вошли без стука — это был тот самый мужчина, который помогал ему вчера. Роман на секунду поразился, как вовремя к нему пришли, но не стал заострять на этом внимание. Роману вдруг захотелось узнать имя этого человека. Он указал рукой на себя и медленно произнёс:

— Роман. Рома.

Мужчина недоумённо уставился на него, а спустя мгновение в его глазах появилось понимание — он ткнул себя в грудь большим пальцем и сказал:

— Саад.

— Са-ад, — в два слога повторил Роман.

— Саад, — кивнул мужчина, а потом, указав в сторону Романа, добавил: — Роман. Рома.

Роман активно закивал, подтверждая произношение своего имени.

Утренние процедуры, по обыкновению, не заняли много времени. Саад почти сразу проводил Романа в одну из столовых — как и ожидалось, здесь уже было полно людей. И каждый из этих людей носил такую же простую неприметную одежду, как и у него. Если он не вглядывался в лица и не уделял тщательное внимание фигуре, то девушек и женщин удавалось различать с трудом: абсолютно все, даже дети, имели короткие стрижки и тёмные цвета волос. На миг Роман отметил про себя, что попал в причудливый человеческий муравейник.

Саад показал, где можно было взять посуду и получить порцию еды, а потом сел с ним за одним столом. Не успел Роман притронуться к ложке, как увидел, что на левой руке Саада не хватало трёх пальцев — невредимыми были лишь указательный и большой. Саад поймал его удивлённый взгляд и лишь беззаботно усмехнулся. Впрочем, немудрено, что вчера Роман заметил только рану на лице: Саад свободно использовал левую руку всё это время даже с двумя целыми пальцами.

Роман неторопливо ел и внимательно вслушивался в разговоры людей. Их язык казался грубым, резким и совершенно непонятным, но несмотря на это, время от времени удавалось услышать одинаковую последовательность звуков. Невзначай подглядывая за другими, Роман очень часто замечал шрамы и увечья — на руках, ногах, лицах. Он был уверен, что под одеждой этих людей скрывалось не меньше ранений. Ненароком Роман коснулся своей шеи и осознал, насколько сильно ему повезло выйти относительно невредимым из того злополучного ночного сражения.

Соскрёбывая остатки каши деревянной ложкой, Роман задумался о том, почему никто до сих пор не посадил его за решётку. Разве он не был чужаком? Разве не стоило сначала досконально его проверить? Он подозревал, что это было связано с монстрами — наверное, раз ты был человеком, то по определению относился к «своим».

После завтрака Саад повёл его осматривать территорию. Иногда Саад что-то говорил, указывая на постройки, и Роман пытался запомнить эти слова. Учитывая примитивный вид всех строений, неудивительно, что за всё время Роман не заметил ни единой таблички с надписями: вряд ли кто-то из строителей задумывался об удобствах или художественных образах.

Чем больше времени Роман проводил здесь, тем больше понимал, что это место являлось одним огромным военным лагерем или военным поселением: он видел столовые, бараки, кузницы, мастерские, тренировочные поля и склады.

Роман предполагал, что следует к чему-то готовится и ему жутко хотелось расспросить обо всём Саада, но вряд ли бы он смог объясниться только лишь жестами. Несмотря на новые впечатления, его по-прежнему беспокоило оказанное доверие — история народов его родной планеты давно доказала, что никто не станет принимать чужеземца просто так.

Где-то на задворках разума ненавязчиво возникали мысли о том, что уже вряд ли когда-нибудь получится вернуться домой. Роман всячески пытался избегать эти мысли, предпочитая не обращать внимания на проблему, которую сейчас невозможно было решить даже в теории. В такие моменты мать любила говорить: «Нет неразрешимых проблем, есть неприятные решения». Роман знал, что мать не сама придумала эту фразу, но эти слова, звучавшие в её устах особенно твёрдо и честно, всегда успокаивали его.

Роман даже не заметил, как Саад перешёл на непрекращающийся монолог — оставалось лишь вежливо улыбаться и кивать. Саад, несмотря на грозный вид, по манере общения напоминал скорее добродушного приятеля, чем сурового солдата.

До вечера они успели обойти почти всё поселение. Роман, привыкший к беззаботной суете многомиллионного города, отметил про себя, что почти никто не слонялся без дела. Ближе к закату они второй раз за день отправились в столовую — похоже, жители поселения ели только дважды в день.

Принимаясь за еду, Роман решил, что всегда будет доедать свою порцию до конца.

Следующие дни превратились в одну бесконечную рутину. Саад непременно сопровождал его с раннего утра до самого вечера. Чаще всего они занимались полезными делами: убирали территорию, переносили инструменты и оружие, помогали раненым и даже уделяли время строительству.

Больше всего Романа удивило то, как скоро он привык к местному языку — ему удавалось подбирать нужные ассоциации к словам, без труда запоминать фразы, проворно различать звуки и жесты. Это вызывало неподдельный восторг, потому что он испытывал проблемы даже с английским языком, которому уделял свободное время последние несколько лет.

Погруженный в мирские хлопоты, он почти не заметил, как быстро свыкся с здешними правилами и распорядком дня. На третью неделю Роман даже перестал считать дни, проведённые в новом мире — настолько безмятежно он сейчас себя чувствовал. Возможно, это продолжалось бы ещё долгие месяцы, если бы в один из дней Саад не озадачил его новым известием.

— Тебе надо в совет, — сказал Саад, встретив Романа утром.

— Совет? — переспросил Роман.

— Поручение, — кивнул Саад. — Некоторые старейшины хотят тебя видеть.

«Интересно, когда он успел? — задумался Роман. — Я ведь совсем недавно проснулся».

— Прямо сейчас?

— Да, — кротко улыбнулся Саад и сразу развернулся, намекая, что выбора у Романа нет. Спустя секунду, не поворачивая головы, он добавил: — Поешь потом.

Роман пожал плечами и послушно пошёл следом. Он знал, что они идут в центр: именно там находилось главное здание, в котором, вроде как, часто бывали старейшины. По уверениям Саада, они занимали большую часть мест в совете, но последнее слово всегда оставалось за главнокомандующим.

Дойдя до центра, Роман и Саад остановились напротив входа на территорию совета. Внешний периметр этого места был окружён непроглядной стеной из грубого кирпича. Саад что-то негромко сказал стражу, и их пустили внутрь. Пройдя сквозь ворота, Роман удивился тому, как разительно изменилась обстановка: внутренний двор пестрил лиственными кустарниками, цветочными клумбами и аккуратными дорожками из камня, а посреди всей этой красоты находился облагороженный пруд. Неудивительно, что всё скрывалось за высоким забором: этот участок сильно отличался от остального поселения.

Роман неожиданно вспомнил свои сомнения, которые посещали его в первые дни жизни после перемещения. Старейшины внезапно решили, что теперь он готов к диалогу? Интересно, что его может ждать после этого разговора? Может быть, они рассчитывают, что он расскажет какую-то ценную информацию? Несмотря на то, что Роману особо нечего было утаивать, он здраво прикинул, что лучше не говорить лишнего. Возможно, безопаснее будет притвориться обыкновенным простаком.

«Почему я вспомнил об этом только сейчас?» — вдруг задал себе вопрос Роман.

Он хотел как следует обдумать эту мысль, но Саад уже постучал в одну из дверей. Роман даже не успел обратить внимания на то, как быстро они очутились возле нужного кабинета.