Игра не для всех. Варяжское море. Воин (СИ) - Калинин Даниил Сергеевич

Первый же рубящий сверху удар старого, матерого викинга был столь стремителен, а сам вид озверевшего, обезумевшего от ярости Сверкера столь страшен, что я невольно попятился, рефлекторно выставив перед собой древко секиры. Меч разрубил ее, не дотянувшись до моей плоти считанного вершка! А я, оступившись, благополучно рухнул вниз, пребольно ударившись от днище корабля задницей, одновременно мертвея от первобытного ужаса перед скорым и неизбежнным концом…

Но вместо того, чтобы добить меня, Сверкер стремительно ринулся к лучникам. Первый стрелок успел развернуться к опасности и вскинуть лук — но в следующую секунду клинок ярла разрубил его, заодно пропахав незащищенную грудь руянца. Тот с отчаянным криком упал, а свей уже рванулся ко второму противнику, вонзив меч в живот несчастного. Ударом ноги викинг отбросил пронзенное насквозь тело венда, поймал в упор стрелу, пробившую кольчугу и погрузившуюся в грудь… И взревев пуще прежнего, бросился на шарахнувшегося в сторону от него лучника.

Все это время я лежал на палубе, ошеломленный увиденным, а мои руки тщетно шарили в поисках выпавшей во время падения секиры — словно бы и без моего участия. Я будто забыл, что топорище ее перерублено, и что вряд ли мне удастся воспользоваться бродексом (название само собой всплыло в голове) без надежной, крепкой рукояти.

Но внезапно пальцы нащупали древко, крепко ухватили его — и, скосив глаза на находку, я с удивлением и одновременно нарастающим восторгом уставился на копье Стуре. А секундой спустя вскочил на ноги — и звериная, первобытная ненависть, пришедшая на смену столь же первобытному страху смерти, затопило сознание. Я увидел спину ярла, напавшего на третьего лучника — и Сверкер, до того бывший источником охватившего меня ужаса, превратился в цель.

В жертву.

В добычу.

Наверное, я закричал. Нет, я наверняка закричал, только не услышал собственного крика. Но это и не важно — важно, что разделяющие нас с ярлом четыре метра я пролетел едва ли не за секунду.

А после широколезвийный стальной наконечник в форме листа вонзился в спину Сверкера, пробив кольчужные кольца. Древко ощутимо дернуло в руках, а викинг, оглушительно заорав от боли и ярости, резво развернулся, рубанув мечом по воздуху. И вновь я едва успел отшатнуться от сверкнувшего на солнце клинка, едва ли не дотянувшегося до моей шеи! Правда, при этом выпустил оружие из рук — и рыжебородый, свирепо ухмыльнувшись, сделал шаг ко мне. И ещё один нетвердый шаг, и третий… После чего глаза его вдруг закатились, и свей тяжело рухнул на живот. Только задрожало древко копья, торчащего из его спины…

— Отец!!!

Рев Эрика раздался устрашающе близко — оказалось, сын ярла уже спешил на помощь отцу, но путь ему преградили сразу двое руян. Я не знаю, как складывалась схватка до смерти Сверкера — но при виде родительской гибели такой же рыжебородый, но еще более крупный, молодой и сильный викинг буквально взорвался серией тяжелейших и стремительных ударов секиры! Рубанув наотмашь, он рассек древко топора варяга, атаковавшего его справа — и одновременно с этим от души врезал кромкой щита по щиту второго, напавшего слева противника, заставив его отшатнуться. В следующую секунду бродекс Эрика упал на него сверху вниз — и хотя славянин успел перекрыться щитом, но секира буквально отрубила с него край досок, ранив правую руку венда. И тут же сын ярла (хотя теперь он уже и сам ярл!) стремительно крутанулся — и, набрав в этом движение инерции, ударом щит в щит опрокинул выхватившего длинный нож варяга!

А после стремительно прыгнул на палубу нашего драккара, оказавшись всего в метре от меня…

Но путь свею преградил Ратибор.

Удар двуручной секиры вожака варягов расколол щит викинга пополам — и тот резво отпрыгнул назад, одновременно перекинув бродекс в левую руку, а правой выхватив меч. И вот удивительное дело: кипящая до того схватка стала вдруг сбавлять обороты, а некоторые руяне и свеи и вовсе опустили оружие, принявшись неотрывно смотреть на поединок вожаков. И с каждой секундой прекративших сражаться становиться все больше.

А вожди отчего-то не спешат продолжить бой. Обменявшись парой ударов, они замерли друг напротив друга, пока Эрик не обратился к Ратибору:

— Пусть это будет хольмганг! Победишь ты, и мои хирдманы сложат оружие, став твоими пленниками, ярл руян! Кровь твоих воинов больше не прольется! Но выиграю я — и мы все уйдем!

Немного поразмыслив, Ратибор ответил:

— Выиграешь ты — вы уйдете. Но добыча ваша достанется моим людям, как и пленники.

Свей нашел меня глазами и, обжигая бешеным взглядом, ответил:

— Все, кроме убийцы моего отца и обманщика, столкнувшего нас в бою! Он отправиться со мной и понесет заслуженное наказание! Я хочу, чтобы ты знал, ярл: мы взяли добычу не в землях вендов, а в Гардарике, в окрестностях Альдейгьборга!

На минуту взгляды всех присутствующих на борту воинов скрестились на мне — и стремительно побледнев, я попытался оправдаться:

— Я ромей из Константинополя! Я думал, что венды-варяги, служащие в гвардии базилевса, и венды Гардарики — это родственные народы, лишь разделенные морем!

Ратибор лишь скупо ухмыльнулся в ответ, после чего развернулся к Эрику:

— Я принимаю твои условия. Выиграешь, забирай ромея и один из драккаров, и уходи домой со своими людьми.

А после секундной паузы добавил:

— Но ты проиграешь, ярл.

Викинг обжег яростным взглядом уже варяга, после чего коротко рыкнул:

— Посмотрим.

А в следующую секунду одним рысьим прыжком дотянулся до Ратибора, одновременно обрушив сверху и меч, и топор…

Но вожак вендов каким-то чудом сумел отскочить вправо, уходя от удара и одновременно швырнув в лицо рыжебородого секиру, бесполезную в ближнем бою. Тот принял ее на клинок — а Ратибор уже выхватил меч из ножен и, продолжая движение, полосонул им по незащищенным бедрам свея. Ярл зашипел от боли в длинном порезе на левой ноге, рефлекторно отступив назад — а варяг быстрым, ловким движением перехватил щит из-за спины. Закрывшись им, он одновременно несильно ударил клинком по умбону, словно приглашая викинга атаковать — и Эрик, яростно закричав, атаковал, практически не потеряв в скорости! Он подскочил к противнику, рубанув топором по подставленному щиту — и тут же присел, ударив мечом ниже защиты Ратибора.

Но, кажется, венд сумел угадать атаку врага, неожиданно высоко подпрыгнув и пропуская сверкнувшую молнией полоску стали под собой. А когда ярл выпрямился (лицо его исказилось от резкой боли) и вновь широко рубанул мечом сверху вниз, варяг принял атаку на плоскость своего клинка, одновременно резко ударив умбоном по вооруженной кисти Эрика. Каролингский меч ярла вылетел из его руки и упал под ноги воинов…

Викинг вновь закричал, хотя теперь в его крике явственно зазвучало отчаяние. Однако перехватив рукоять секиры обеими руками, он в очередной раз размашисто и с дикой силой рубанул ей, целя в голову врага… Но вожак руян даже не подставил под удар щит, который свей обязательно бы расколол — нет. Он просто резко нырнул вниз, пропуская лезвие бродекса над головой, и от души полосонул мечом по открытому боку ярла. Кольчужные кольца не выдержали встречи со сталью клинка, разошлись под ними — разошлась и плоть… Эрик рефлекторно зажал левой рукой кровоточащую рану, но правой вновь атаковал, стремительно обрушив топор на щит врага. А потом еще раз, и еще, вкладывая в каждый удар всю силу, всю гнев и боль! Он бешено бил, пока отскочивший назад Ратибор не стряхнул с руки остатки расколотого щита и, взревев, не ударил навстречу летящей в его голову секире, разрубив древко и отделив ее верхнюю, стальную часть. Она отскочила куда-то в сторону…

Выпустив из рук бесполезную рукоять, Эрик схватился за нож и уже потянул его из ножен. Но в следующий миг его голова подлетела вверх, отделенная от тела клинком Ратибора, и щедро орошая все вокруг себя брызгами крови… Лишь спустя пару секунд отчаянный девичий визг пронзил повисшую над кораблями тишину — даже пленницы неотрывно следили за хольмгангом! Я и вовсе, как кажется, задержал дыхание…