Елизавета Шумская - Пособие для начинающей ведьмы

Даже вспоминать легенду было страшно. А разве не это сейчас происходит? Слишком уж похож менестрель на описание крысолова: худой, жилистый, лицо такое неприятное. И флейта явно волшебная у него есть. Мороки наводить умеет. Кто знает, что там слышалось-виделось детям, ушедшим вслед за флейтой. В легенде, правда, он их не убивал. Но старинные легенды всегда полны иносказаний.

«У меня нет права ошибиться. В одном случае погибнет невинный человек. В другом – еще более беззащитные дети. Да, расклад вдохновляет».

Ива хмуро глянула на менестреля, потом на уже что-то жующего Хоньку. Тот виновато пожал плечами и цапнул вторую ватрушку.

– Есть такая легенда… – начала девушка.

– Знаю я эту легенду, знахарка, – перебил ее бард. – Она немало мне крови попортила. Знаю и про город Гамельн, и про крысолова, и про флейту, и про детей. Только невиновен я в этих смертях.

– Скажешь, и флейты, мороки наводящей, у тебя нет?

– Нет, флейта есть. – Мужчина поднял предупреждающе руку. – Только не всякий ее увидеть и услышать может.

– Не понял. – Хон напрягся.

Менестрель тяжко вздохнул, поднес руки к губам. И внезапно в его пальцах оказалась небольшая тонкая флейта. Бард осторожно прикоснулся к ней губами, и она радостно откликнулась. Ива разглядывала чудесную роспись флейты с каким-то доселе неизвестным чувством непереносимого любопытства. Безумно хотелось прикоснуться к этому чуду. Флейта, красуясь, начала петь, и знахарка в мгновение ока перенеслась к большому покрытому кувшинками и лилиями озеру. Вокруг стояли вековые дубы. Пели невидимые птицы. Все было такое зеленое: и деревья, и травы, и пруд. Только одна яблоня цвела ослепительно-белым цветом. Лихой молодой ветер задорно кружился около нее. Она покачивала ветвями, и лепестки, танцуя под его музыку, падали в воду.

Почти не различимая средь стволов деревьев к пруду вышла тоненькая девушка. И платье, и волосы, и глаза были чудесного зеленого цвета. Даже кожа им отливала. Девушка гибко опустилась к воде, локоны соскользнули вслед за ее движением, остренькое ушко показалось за ними. У лесной нимфы были босые ноги и глаза лани.

Музыка кончилась, и видение исчезло, Ива почувствовала себя обманутой.

– Что это было?

– Это одна из нимф леса Уооэд’иннхав, что в переводе с эльфийского означает Лесное озеро.

– Озеро я видела.

– А что еще видела?

– Кувшинки, дубы, девушку в зеленом с зелеными волосами, глазами и кожей. – Ива медленно перечисляла. – И яблоню…

– Яблоню?!

– Да, белую яблоню. Всю в цвету. Ветер колыхал ее ветви и…

– И лепестки падали в зеленую воду.

– Да. Ты тоже видел?

– Нет, я не вижу то, что играю. Но я был там.

– Так это место существует?!

– Да, оно еще как существует. Это самое сердце прекраснейшего из лесов! Лесное озеро, или Озеро в лесу!.. Самый запретный и самый прекрасный лес в мире! Там даже кувшинки прекраснее роз! А яблоня всегда цветет. Каждый лепесток, упавший в зеленые воды озера, становится волшебным. Такие лепестки вылечивают многие болезни, даже неизлечимые. Они дают красоту тем, кто ее никогда не имел. Вода этого озера чище горных ручьев, а ветер в кронах дубов поет лучше, чем барды при дворе эльфийского короля. Травы этого леса мягче ковров, а листья его деревьев похожи на произведения искусства. Этот лес охраняют дриады и белые друиды. Никто без их разрешения не может ступить на священную землю Уооэд’иннхав. И если кто-то все же заслужил эту честь, значит, ему можно спокойно умирать: самое прекрасное в этом мире он уже видел!

– Ты был там?

– Да, я был. Но это неважно. Послушай, Ива, важно сейчас только то, что ты это видишь. Это действительно волшебная флейта. Ее сделали эльфы…

– Эльфы?!

– Да, но… Ива, пойми, если человек ее видит и слышит, значит, у него есть способности к магии. Понимаешь, к магии?! Разные люди слышат ее, но никто никогда не видел еще белой яблони. Обычно видят только озеро и девушку. Если ты видишь яблоню в цвету, значит, у тебя потрясающий дар. Может, не очень сильный, но, безусловно, уже развитый.

– Что же ты такое говоришь?! Я – ведьма, по-твоему?!

– Какая, к лешему, ведьма! Ты можешь стать магом. Как в сказаниях. Последнюю половину столетия маги перестали рождаться. Вернее, не перестали, но людей с магическими способностями становится все меньше и меньше. Это ужасно. А у тебя прекрасные способности. Тебе надо отправиться в столицу и поступить в Университет магии. Если ты выучишься, то у тебя будет прекрасное будущее, поверь мне. Ты за один прием будешь зарабатывать больше, чем твои односельчане за месяц.

– Я не ведьма.

– Ведьма – это та, которая использует свою волшебную силу во вред людям. А ведь можно и делать добро: лечить, спасать, защищать. На худой конец даже в армии короля служить. Всё лучше, чем здесь прозябать.

– Это чем же?

– Здесь ты всегда будешь только ведьмой. Знахарка, ведьма, без разницы, – так считают крестьяне. Твои способности будут развиваться. Однажды ты их скрыть не сможешь, и что тогда? Костер? Может, твои «друзья» и не дойдут до такого, но кто знает? Почему бы проклятие не превратить во благо? Научись пользоваться своей силой, и ты сможешь жить в столице, в прекрасном доме и быть уважаемым человеком. Ты сможешь помочь гораздо большему количеству людей.

– А то место… Лесное озеро, где оно?

– Уооэд’иннхав стоит на границе трех эльфийских государств.

– А существует ли летающий замок?

– Да. Это столица королевства фей. Ее называют Фруигаан Калэн.

– Что это значит?

– Да, собственно, то и значит. Летящий замок.

– И что единороги есть в мире?

– Ты и единорога видела? Да, есть и они.

– И что трав и деревьев разных много?

– Видимо-невидимо. Лучше всего в них разбираются дриады, друиды, маги-лекари из Университета магии. Впрочем, каждая раса имеет своих умельцев.

– Как я уже понимаю, вопрос о его виновности снят с повестки дня? – Вопрос Хона окунул ее с головой в прорубь.

– Кстати, да… Что скажешь по этому поводу?

До менестреля не сразу дошел смысл вопроса. Потом он немного подумал, пожевывая ватрушку, и пожал плечами:

– Я не знаю, как доказать тебе, что я невиновен.

– Отстань от него, Ива. – В избу, тяжело дыша под весом нескольких платков и шубы, вошла тетушка. «Самое обидное, что у нее дверь всегда безропотно закрывается», – как-то невпопад подумала Ива. – Он единственный, кто не вызывает у меня подозрений во всей этой… – Окончание фразы не годилось для летописи.

– Это еще почему? – надулась блюстительница порядка и справедливости.

– Чужого духа я там не почуяла. Кто-то из наших, из деревенских, там дел натворил.