Сказка старого эльфийского замка (СИ) - Морецкая Анна

Массивная, чуть не в ладонь Лиссы, дверь открывалась натужно и со скрипом. Дневной свет, упавший в проем, высветил довольно узкое помещение, которое в дальней от двери стороне заканчивалось лестницей наверх, тонущей в непроглядном мраке.

— Жди здесь, — строго наказал Корр мальчику и уже другим тоном, с долей просительности, обратился к Лиссе: — Ты тоже, может, здесь пока постоишь, а?

— Ну, уж нет! Ты не думал, что раз дверь открылась от моей крови, то опасность там, внутри, может подстерегать скорее тебя, чем меня? — ответила она мужчине.

Да и в самом-то деле — он, конечно, ее опекун, но и разум-то терять зачем, при каждой малой предполагаемой опасности? Вот уж не могла она никогда подумать, зная приятеля отца многие годы, что этот бесшабашный хохмач, и в то же время сильный и всегда уверенный в себе мужчина, может превратиться в такую заполошную курицу-наседку, стоило только повесить ему на шею воспитанницу.

— Тоже верно, конечно. Но все равно — я иду впереди, а ты за мной! — подтверждая ее рассуждения и попутно убирая из своего тона просительные нотки, строго, как давеча пацану, сказал Корр.

В общем-то, ничего такого уж страшного внутри и не было. Обычный небольшой холл, каковой имеется в любом в меру приличном особняке сразу за порогом входной двери. Правда почти совсем пустой, только и есть, что в углу непонятная куча из нескольких предметов мебели. Но стоило девочке к ней подойти и коснуться, чтоб разглядеть получше, как она рассыпалась в труху, только и дав приметить, что там, кажется, была пара стульев и вешалка. Да, еще в холле было много пыли — она, пыль эта, поднималась вверх при каждом их шаге и, не собираясь опускаться, так и клубилась в потоке попадающего внутрь солнечного света.

Справа и слева от входа располагались дверные проемы, закрытые створками, и ведущие, видимо, в соседние помещения. Корр толкнул одну из них, и она, не особо сопротивляясь, со звучным скрипом открылась. По всей видимости, это движение было на грани ее старческих сил, так что, вымучив единственный протяжный звук, дверь решила последовать за мебелью в холле — распахнувшись, она на миг замерла и… отвалилась от верхней петли, повисела еще мгновение в таком раскоряченном положение и, сорвавшись вниз, рухнула, почти не издав никакого шума при падении, так как рассыпалась на легкие пустотелые доски и все ту же труху.

Комната, открывшаяся им после гибели старушки-двери, тонула в призрачном свете, пробивающемся сквозь щели в ставнях. Они, эти ставни, может, и были неподвластны топору и огню, но вот времени и погоде, хоть и частично, все-таки поддались. Как, впрочем, и все здание похоже. Что-то не так было с наложенной на него магией. Корр подошел к одному из окон и, со всеми возможными предосторожностями, открыл сначала рамы с вполне целыми стеклами, а потом и ставни, толкнув их наружу. Те, впрочем, разваливаться не стали, и с глухим стуком пересушенного дерева ударились о стену фасада.

Помещение, которое им открылось при полном освещении, больше всего походило на гостиную. Четыре довольно больших окна оказались стрельчатыми по форме, а верх каждой сужающейся створки был забран цветным стеклом, составляясь в какой-то цветочный орнамент. Впрочем, эти эльфийские изыски воспринимались вполне привычными в таких старых домах. Так что и камин, в обрамлении резного камня, и пилястры филигранной работы по стенам, и кружевной плафон на потолке, большого удивления не вызывали, поскольку все-таки это был когда-то эльфийский замок. Только немного обидно стало, что полной красоты этой комнаты они не увидели. Фигурная лепнина частично обвалилась, а фрески по стенам и того более были попорчены временем — местами штукатурка отпала так, что открывала ветхую решетку дранки, а те места, где хоть что-то сохранилось, по большей части не давали даже понять что на них изображено. Только приглядевшись можно было увидеть отдельные детали — вон, в нижнем правом углу, кажется оленья голова, склоненная к траве, а вон посередине — явно женская рука, указывающая на того оленя, а ниже цветы какие-то, когда-то красные, а теперь блекло-розовеющие. Вот, в общем-то, и все, что они нашли интересного в этой открывшейся им комнате. Ну, если не считать, конечно, останков разной мебели, к которой они даже и притрагиваться уже не стали.

Противоположная дверь, с таким же жутким скрипом, как и предыдущая, но, как ни странно, без видимого желания к окончанию существования, открыла им помещение очень похожее на только что осмотренное. А вот при открытых дверях в хорошо освещенные комнаты, вдруг стало заметно, что в дальней части холла кроме лестницы имеется еще и проход вглубь дома.

Корр сходил к лошадям и принес масляную походную лампу. И вот они, в круге ее вздрагивающего неяркого света, двинулись в этот коридор.

За лестницей тоже ничего таинственного и ужасного они не нашли — еще пара — тройка небольших, похоже, хозяйственных помещений, ступени в подвал, по которым они не стали спускаться, и высокий дверной проем в виде стрельчатой арки, который, по всей видимости, когда-то вел в основную часть замка. Теперь он был завален кирпичом и битым камнем так, что пологая насыпь из этого строительного мусора спускалась из под самого верха проема, заполняя собой почти всю площадку перед арочным проходом. Создавалось впечатление, что здание за ним рухнуло в одночасье и все составляющие строения хлынули в открытую дверь.

Лестница наверх, слава Тебе Светлый, была каменной, так что Корр, поднявшись по ней почти до середины и потопав там основательно, позволил ступить на нее и Лиссе.

Девочка быстро нагнала опекуна. Он к тому моменту уже почти достиг второго этажа.

Здесь они в свете лампы разглядели небольшую площадку со ступенями, ведущими выше, такой же заваленный извне проем и высокую двухстворчатую дверь из поразительно крепкого на вид дерева.

— А от нее у тебя ключ есть? — спросила Лисса опекуна, когда они, было, попытались толкнуть темные резные створки и натолкнулись на непривычную в этом доме крепость дверей.

— Неа, тут, похоже, тебе опять придется палец колоть, — ответил ей мужчина, пристально разглядывая что-то под витой медной ручкой.

Лисса уже не боясь, прямо даже привычно как-то, отодвинула язычок, укрывающий углубление с иглой, и приложила палец. А стоило ей отдернуть руку и слегка надавить на дверь, как та, без скрипа даже, тихо открылась.

Ставни, похоже, как и дверь, в этой комнате сохранились не в пример лучше, чем во всем остальном доме, так что впереди зияла непроглядная темнота. И эта тьма, встретившая их внутри помещения, ни в какую не хотела поддаваться жалкому огоньку маленькой походной лампы, так что Корр ступил внутрь комнаты первым, запретив подопечной следовать за собой.

Лисса стояла и смотрела, как небольшой круг света, едва высвечивающий руку, плечи и голову мужчины, и уже почти не показывающий его ноги, продвигается вглубь этого пугающего помещения. А по сторонам… а по сторонам ничего и не видно совсем! И чудиться стало, что тьма по краям поглощает желтоватый вздрагивающий круг и специально не дает ему показать, что находится в комнате.

И вдруг, в какой-то момент, Лисса… ослепла!

Ах, нет — это всего лишь Корр добрался до противоположной стены и открыл одно из окон. А потом еще одно и еще — все пять окон в ряд, как и были они по фасаду. Только вот представший взгляду Лиссы зал, именно, что зал — такой в котором можно было бы устраивать балы, будь он пуст, не мог точно поместиться во втором этаже этого небольшого здания.

— Это эльфийская библиотека! — восторженно воскликнул Корр из другого, такого далекого конца комнаты, что ему пришлось повышать голос, чтобы девочка его услышала. — И создали ее, точно, самые первые эльфы! Так увеличивать объем имеющихся помещений могли только они. Те, что жили задолго до Большой Битвы с простыми людьми. Сегодняшние, подозреваю, так уже не могут! — говорил он, продвигаясь к воспитаннице по хорошо освещенному и гораздо более длинному, чем он шел в ту сторону, проходу.