Viva la Mésalliance или Слава Мезальянсу (СИ) - Давыдов Игорь

Остроносая хитрюшка трогательно похлопала ресничками и капризно надула губки.

— Бронечка, позязя, отдохни сегодня. Твой жених явно не достоин, чтобы ты его выручала, наплевав на своё ментальное здоровье. Я же вижу, у тебя глазки мутненькие! Тебе спа-а-атеньки надо. Ну Бронь. Бро-оня. Не заставляй любимую волноваться.

— В прошлой жизни я на работу заявлялась и в состоянии похуже текущего, и баги вылавливала посерьёзней этого, — усмехнулась некромагичка, но тут же погрустнела, осознав, что среди присутствующих нет ценителей специфичного земного профессионального юмора. — Да и не Дарка я выручать собралась, а пана ректора. Кроме того, я просто не могу упустить такой удачный момент, чтобы сблизиться с Ёлко… в любом случае, это не обсуждается. Если ты меня действительно любишь, Иля, ты не будешь мне капать на мозги, а просто сделаешь, что я прошу, и проконтролируешь ход работ по поиску наследия Сковронского.

Камеристка стремительно посерьезнела. Она не стала больше спорить, а лишь подошла к госпоже и нежно поцеловала её в щёчку.

— Я всё сделаю, дорогая. Не переживай.

Глава 2. Очень важный вечер

1.

Те два часа сна, что Броне удалось перехватить перед подготовкой к королевскому приёму, практически не принесли облегчения. Голова уже почти не болела, однако разум отчаянно протестовал против любых попыток минимально его загрузить, но при этом никак не соглашался “отпустить” ситуацию с предполагаемым наследием Сковронского.

Больше всего на свете Броня Глашек не любила ждать и догонять, а сегодняшний день в полной мере одарил её, как первым, так и вторым.

Благо семейство Маллоев, к которому принадлежал бедовый женишок юной некромагички, относилось к девушке, как к родной, и позволяло ей многое. Обычно синеглазка предпочитала не злоупотреблять гостеприимством высокой шляхты, однако этот день был особенным, с какой стороны на него не посмотри.

Сегодня слечна Глашек ответила “да” на вопрос, станет ли она женой потомка рода Маллой.

Особенно иронично это было оттого, что сам потомок об этом ответе был не в курсе ровно настолько же, насколько были не в курсе текущего местоположения и состояния здоровья наследника его родители, так что заветное согласие пришлось засвидетельствовать матери Дарка, светловолосой цветущей красавице, обожавшей старомодные пышные платья. Та в ответ не забыла пошутить о занудности невестки, слишком педантично отсчитавшей два месяца с момента поступления предложения. Уточнение со стороны Брони о том, что она дала ответ не через два месяца, а через два месяца и девять дней лишь ещё больше позабавило будущую свекровь.

Впрочем, в отличие от большинства подобных историй, главным инициатором неравного брака между благородным сыном ректора и безродной некромагички был отнюдь не жених. Он-то, как раз, был против: у него на момент поступления предложения уже имелась возлюбленная. Подобная светлая мысль пришла в голову именно что родителям Дарка узревшим в данном союзе возможности, мягко говоря, не очевидные для большинства.

Впрочем, не эти мысли занимали голову Брони, когда она, разбуженная сестрой своего будущего мужа, сонно промаргивалась, пытаясь навести фокус на кукольное личико голубоглазой первокурсницы. Как и матушка, эта юная особа обожала старомодную одежду, а потому смотрелась на фоне богатого убранства просторных личных покоев, которые выделило семейство ректора слечне Глашек, куда как уместней, чем их обитательница.

— С пробуждением будущая пани Маллой! — Гиацинт лучезарно улыбнулась. — Матушка сказала, что ты сегодня без камеристки.

— Да, я оставила Илегу приглядывать за Хотской, — безродная лениво потянулась, однако приятная теплота не желала возвращаться в тоскующее по покою тело. — Я смотрю, вы весьма рады тому, что мы скоро станем родственниками.

— А с чего бы мне не радоваться? — взмахнула руками юная дворянка. — Благодаря вам мы стали дружны с моим бестолковым братцем! Кроме того, кто не хотел бы стать родственницей живой аватары мирового зла?

— Судя по атмосфере любви и обожания в моём культе, имя Лешей пугает не так сильно, как должно бы.

— Забудь про свои монотеистические представления о злых богах, — небрежно фыркнула блондинка. — Форгерийцы — язычники. С их точки зрения открыто ненавидеть подобную силу можно только из-под крылышка Семерых, а когда она заявилась лично в их город, её нужно задобрить. Да и Леший был всегда не столько символом зла, сколько воплощением Хаоса. Просто так говорить принято, во-от. Кстати, забавно, что он избрал для перерождения такую фанатичную любительницу порядка, как вы… но, давайте мы не будем о работе?

— Дельная мысль! — подняла палец Броня. — Не могу не согласиться!

— Можно я буду звать вас сестричкой? — прищурилась высокородная первокурсница.

— Я не против, — старшая некромагичка ощутила под одеялом прикосновение шершавенькой змеиной шкурки. — Только если полезешь обниматься, смотри не обрушь весь свой вес на несчастную Роечку, уютненько устроившуюся рядом с хозяйкой.

— Где?

Голубые глаза слечны Маллой начали обшаривать взглядом ложе названной сестры в надежде обнаружить какие-нибудь следы присутствия изумрудной рептилии, однако зима, пусть даже и ранняя, выдвигала требования к постельным принадлежностям, из-за которых одеяло было слишком тёплым и толстым, чтобы разглядеть под ним не особо подвижную змеюку.

Впрочем, укрытие Рояль было раскрыто из-за предательства Брони, что позволила себе лёгким движением подбородка выдать тайну местоположения питомца.

Всего через секунду юная Гиацинт уже забралась с ногами на постель будущей родственницы и со всей непосредственностью, совершенно не приличиствующей благородной деве, заключила синеглазку в объятия настолько крепкие, насколько было способно обеспечить это изящное хрупкое тельце.

— Я так счастлива, что вы решились! Теперь я хочу увидеть лицо Дарка, когда он проснётся и узнает о том, что вы, всё же, войдёте в нашу семью!

— Проснётся? — Броня осторожно обхватила тонкий стан названной сестрички левой рукой, всё ещё украшенной тяжёлым корсиканским браслетом, который хозяйка забыла снять, отправляясь в объятия Гатеи-ключницы, форгерийского аналога Морфея. — Он, всё-таки, вернулся?

— Не-е-е, — небрежно отозвалась Гиацинт. — Думаю, он специально решил прогулять приём, на котором вам следовало присутствовать вместе, чтобы оскорбить вас. Папенька не стал ждать возвращения блудного сына и велел Вольдемару восстановить копию.

Синеглазка нахмурилась.

— Даркену нет резона пытаться уязвить меня подобным образом.

— Ой, сестричка, вы зря так думаете о нём, — фыркнула юная дворянка. — Ваш брак ему поперёк горла. Я сама слышала, как он в общении со своей зазнобой Ёлко упоминал о намерении быть самым невыносимым женихом на свете. А в чемпионате по невыносимости мой брат занял бы первое место.

— Именно потому он бы его и занял, что отлично разбирается в людях, — Броня перевела взгляд на приподнявшийся край одеялка, откуда показалась любопытная изумрудная мордочка, да потянулась рассеянным жестом почесать ту под подбородочком. — Я — человек, чья интроверсия граничит с социофобией. Меня невозможно уязвить игнорированием. Я отнюдь не оскорблюсь, если мужчина обделит меня своим вниманием. Скорей даже вздохну спокойно.

— Тогда… в чём заключается его невыносимость? — теперь уже нахмурилась и Гиацинт.

— Он стал назойливым, как влюблённый мальчишка. Мне от него бегать приходилось. Каждый день — нелепые презенты, при каждой встрече обиды, если я подарком не пользуюсь, и обязательные комплименты с непрозрачными намёками на то, как твоему братцу хочется уж поскорей консумировать этот брак, — Броня закатила глаза. — Я почти лишилась понятия личного пространства. А уж знала бы ты, как мне приходилось изворачиваться, чтобы перекинуться парой слов с особью мужского пола, которая носила бы фамилию отличную от фамилии Маллой? Дарк очень правдоподобно делал вид, что у него от ревности уже бабина засвистела.