Лягушка-принцесса (СИ) - Анфимова Анастасия Владимировна

Потеряв надежду докричаться, надоедливый разрушитель спокойствия перешёл к более активным действиям и стал бесцеремонно трясти девушку за плечо.

Та со стоном разлепила веки и с трудом различила склонившуюся над ней Зету Бест.

— Хвала богам, наконец-то я вас добудилась! — облегчённо перевела дух супруга управителя, затараторив. — Поднимайтесь, госпожа Юлиса, господин Септис из города прибыл, очень хочет вас видеть.

Ника чувствовала себя совершенно разбитой, болела, казалось, каждая мышца в многострадальном теле, явственно кружилась голова, и даже дышалось с трудом.

Судя по заполнившему комнату полумраку, который едва рассеивал тусклый огонёк стоявшего на столике масляного светильника, уже наступил вечер, или просто набежали плотные тучи, закрывшие солнце.

— Я долго спала? — с трудом разлепив губы, спросила девушка.

— Весь день, госпожа, — виновато вздохнула отпущенница. — Мы бы и сейчас не стали вас беспокоить, да только господин Септис приказал…

— Он давно приехал? — приподнявшись на локте, Ника прикрыла глаза, пережидая дурноту.

— Да уж пару часов как здесь, — доверительным тоном зашептала собеседница.

Собравшись с силами, племянница регистора Трениума сначала спустила ноги с кровати, потом, держась за спинку, встала.

— Вот выпейте, госпожа, — Зета заботливо протянула ей знакомый бокал.

На сей раз в нём оказалось разбавленное вино.

Утолив жажду и сходив по нужде в стоявший у кровати горшок, девушка почувствовала себя значительно бодрее. Торопливо одевшись и прикрыв так и нерасплетённые косы траурным покрывалом, она вышла из спальни.

Ярко пылавший очаг освещал весьма хмурое лицо Итура Септиса Даума, сидевшего за большим столом, на котором красовался кувшин и одинокий керамический стакан. Застывший в полупоклоне отпущенник, увидев Нику, тут же замолчал, и пятясь, отступил за спину покровителя.

"Плохой знак", — поклонившись, озабоченно подумала та.

— Здравствуйте, господин Септис.

— Что здесь делал принц Вилит? — не отвечая на приветствие племянницы, грубо поинтересовался дядюшка.

— Признавался мне в любви, господин Септис, — ответ на подобный вопрос девушка продумала заранее.

— Что? — выпучил глаза собеседник.

— Когда я встретила его высочество на имперской дороге, он сказал, что направляется в ваше имение, господин Септис, специально за тем, чтобы поговорить со мной, — охотно пояснила Ника. — После ужина мы немного погуляли по саду, где принц и признался мне в любви.

— О, бессмертны боги! — возвёл очи горе дядюшка. — И что вы ему ответили?

— Что он мне тоже нравится, — пожала плечами племянница. — Но если у него серьёзные намерения, то он должен в первую очередь поговорить со своим царственным отцом, а потом с вами, господин Септис. Браки детей — это забота родителей.

— Правильно, госпожа Юлиса, — машинально кивнул погружённый в размышления собеседник. — И что было дальше?

— Ничего, — пожала плечами девушка. — Его высочество отправился спать, а я вернулась к постели умирающей Риаты Лации, где и провела всю ночь, лишив сна семью добрейшего господина Беста.

Регистор Трениума бросил вопросительный взгляд на управителя, и тот поспешно закивал головой.

— Госпожа Юлиса ни на шаг не отходила от своей отпущенницы. Мы даже послали за лекарем господина Дамия, но он ничего не смог сделать, и госпожа Лация скончалась уже под утро.

— Садитесь, госпожа Юлиса, — досадливо морщась, махнул рукой родственник, и дождавшись, когда она займёт место напротив, поинтересовался. — Теперь скажите, как вы попались в лапы к людокрадам?

— Небожители покарали меня за излишнюю доверчивость, господин Септис, — виновато опустив взгляд, пробормотала Ника. — Я всё ещё никак не привыкну жить в цивилизованной стране.

— Бест говорил, что вы стали ревностной почитательницей нимфы Фелои, — усмехнулся дядюшка. — Она вам будто бы даже являлась.

— И это так, господин Септис, — подняв глаза, племянница поведала историю о появлении в её любимой лощинке странной полупрозрачной женской фигуры, о визите в священную рощу, о встрече там с мужчиной по имени Мел Керн Васий и о неосмотрительно данном обете. — Я думаю, он кому-то рассказал об этом. Негодяи знали, когда я буду в священной роще и спрятались там заранее.

— И вы ничего не заметили? — недоверчиво усмехнулся регистор Трениума.

— Только осла с повозкой, — прерывисто вздохнула девушка. — Но я подумать не могла, что мне может угрожать какая-то опасность в этом священном месте! Я подошла к алтарю, чтобы принести в жертву кусочек лепёшки, а служанка осталась позади. Когда она закричала, я пыталась обернуться, но не успела. Меня ударили по голове, и очнулась я только в повозке под циновкой…

— Негодяи ничего вам не сделали, госпожа Юлиса? — внезапно прервал её слушатель.

— Нет, господин Септис, — успокоила его Ника. — Они очень спешили. Наверное, понимали, что своим поступком оскорбили нимфу, вот и торопились убраться подальше от её священной рощи?

Дядюшка понимающе кивнул.

Для людей, привыкших к тому, что боги и другие сверхъестественные существа то и дело дают людям о себе знать, объяснение прозвучало вполне правдоподобно. Далее рассказчица разъяснила как сумела перерезать верёвки и убить похитителей. В доказательство она принесла из спальни короткий кинжал в ножнах, пояснив, где и как он крепился. Однако даже после этого попаданка ясно видела, что регистор Трениума по-прежнему относится к её словам с большим недоверием.

— Так это не принц вас освободил? — на всякий случай уточнил он.

— Нет, господин Септис, — подтвердила девушка. — Мы встретились с его высочеством на дороге, когда я возвращалась в священную рощу, чтобы найти тело служанки. Тогда я думала, что её убили, но она оказалась ещё жива. Спутники его высочества помогли мне погрузить тело моей Риаты на тележку, и я повезла её в поместье…

Закончив рассказ описанием ужина, Ника замолчала, вопросительно глядя на дядюшку.

— Мне жаль вас огорчать, госпожа Юлиса, — немного подумав, сказал тот. — Но его высочество не отличается постоянством в своих сердечных привязанностях. Не успел вернуться в столицу — как пошли слухи, будто он уже успел соблазнить дочь сенатора Тулия, а теперь вот говорят о сыне детрибуна Елесия. Поэтому не относитесь к его словам серьёзно.

— Я всего лишь выслушала его, господин Септис, — проговорила племянница. — И не собираюсь оказывать ему какие-то знаки внимания.

— Похвально, госпожа Юлиса, — улыбнулся собеседник. — Я всегда знал, что вы умная девушка.

— Благодарю, господин Септис, — склонила голову она.

— Тем не менее, я решил увезти вас в город, — продолжил регистор Трениума. — Здесь вам оставаться слишком опасно.

— Вы думаете, это похищение было не случайным? — встрепенулась Ника.

— Не знаю, — покачал головой дядюшка. — Может, это были обычные людокрады, пытавшиеся похитить молодую, красивую девушку, или их послал кто-то из наших врагов. Когда дело заходит об имении стоимостью в миллион империалов, ничего нельзя исключить. Собирайтесь, госпожа Юлиса, мы выезжаем завтра же утром.

— Хорошо, господин Септис, — сказала племянница, поднимаясь. — Только у меня теперь нет служанки…

— Госпожа Бест вам поможет, — не медля ни секунды, распорядился хозяин имения.

— Вы расскажете о том, что со мной произошло, сенатору? — прежде чем вернуться в свою комнату, спросила Ника.

— Придётся, — со вздохом проворчал регистор Трениума. — Уж лучше, если он узнает обо всём от меня, чем от других. А ваша история скоро будет известна всего Радлу, клянусь Питром. Даже если принц почему-то промолчит, его приятели обязательно разболтают.

Укладывая вещи в сундук, супруга управителя предложила племяннице владельца имения взять себе в служанки её дочь.

— Будете платить хотя бы риалов сто в год — и то хорошо, — суетясь, тараторила толстуха. — Глядишь, лет за пять накопит себе на приданое. Она у меня девочка старательная, всё, что нужно, умеет.