Кристофер Раули - Драконы Аргоната

– Проклятый дурак! – пробормотал Милкерт.

Дарни не возражал:

– Это не имеет значения. Он лишь номинальный глава нашего дела.

– Ах да… дело, – с нескрываемым скепсисом протянул Милкерт.

Дарни невесело хихикнул:

– Как ни назови, это служит нашим интересам.

– Да, но что ты скажешь насчет других интересов. Мы ведь оба знаем: в этом доме происходит нечто, о чем Вексенн умалчивает.

– Слышал я всякие истории насчет того, что он прячет в подвале. Ты ведь это имел в виду?

– Говорят, у него там демон. – Милкерт забарабанил пальцем по кубку. – Так оно или нет, но какой-то нечистью он обзавелся. И молчит.

– Боится, как бы ведьмы не прознали. Они выискивают и уничтожают демонов, не останавливаясь перед самыми жуткими средствами.

– Чертовы ведьмы. Будь они прокляты, вместе со всеми бабами, вбившими себе в башку, будто им положены те же права, что и нам.

С этим мнением согласилось бы большинство влиятельных мужчин Неллина.

– За наших славных воинов! За свободный Аубинас! – воскликнул Милкерт, прервав дудевшего что-то на счет «марнерийских злодеев» Глэйвса.

Гости обернулись к Валнеру и поддержали его патриотический порыв аплодисментами. Впрочем, могло показаться, что таким способом они пытаются подогреть в себе увядающее воодушевление. Через стол Милкерт встретился глазами с Вексенном. Фалтус улыбнулся, вежливо кивнул и вернулся к разговору с сидевшим с ним рядом бароном Гурдом.

Вексенн чувствовал, что атмосфера в зале становится все более напряженной. Собравшиеся нервничали. Он, Вексенн, – нет. Он всегда умел справляться со страхом. Да и чего бояться? Победа считай что в кармане, а эти трусы сходят с ума от беспокойства. Надо их приободрить. Фалтус приказал вновь обнести гостей элем.

– Что там могло случиться? – пробормотал барон Гурд, высокий, угловатый мужчина, на бледном лице которого выделялась угольно-черная ухоженная, остроконечная бородка.

– Война имеет свои превратности, – уклончиво отозвался Вексенн.

– Но мы уже давно не получаем никаких известий. Что это может значить?

– Понятия не имею, – фыркнул Вексенн, – но уверен, что генерал Неф осуществил задуманное и открыл дорогу на Марнери. Предполагать что-то иное – значит сомневаться в нашей победе.

– Вот именно, – подхватил сидевший напротив Гурда Сальва Ганн.

«Сальва, во всяком случае, держит себя в руках, – отметил Вексенн. – А остальные дрожат, как перепуганные кролики».

– Да, да, – не унимался барон. – Но почему к нам не прислали гонца?

Вексенн раздраженно уставился в свой кубок.

– Насколько я понимаю, со всадником может случиться все что угодно. Например, он может свалиться с лошади. Гонец прибудет, надо просто набраться терпения.

Гурд что-то пробурчал и умолк. Ганн наклонился вперед, навис над столом.

– Я думаю, коли Неф разогнал остатки легионеров, ничто не помешает нам дойти до Пеннара.

– Мы должны взять Марнери, – возразил Вексенн.

– Мы рискуем застрять у стен белого города. Нужно использовать успех и, не останавливаясь, продвигаться к океану. Захватить Пеннар и Би, благо они укреплены гораздо хуже, чем Марнери.

Вексенн покачал головой и ткнул пальцем в столешницу:

– Взяв Марнери, мы одержим сокрушительную победу. Этого будет достаточно, чтобы закончить войну одним ударом.

– Легко сказать – «взять». Это не удалось даже Мач Ингбоку с его ордой демонов.

– У Мач Ингбока не было в городе добрых друзей, готовых в нужный момент восстать и открыть ему ворота.

Барон Гурд хмыкнул. И в этот момент со двора донеслись возбужденные голоса. Кто-то громогласно выкликал:

– Дорогу! Дорогу гонцу!

Спустя несколько мгновений в зал ввели растрепанного, взмокшего и заляпанного грязью после долгой скачки посланца. Он тут же направился к сидевшему во главе стола Вексенну.

– Господа, я прибыл с донесением с поля боя, от генерала Нефа.

Все взоры обратились к нему.

– С донесением о победе, как я понимаю, – сказал Вексенн.

– Нет, сэр. Не совсем так.

– Нет? – с искренним изумлением воскликнул магнат. Он стиснул свой кубок так, что побелели костяшки. – Выкладывай, что случилось?

– Генерал Неф приказал доложить, что произошло ожесточенное сражение, но врагу не удалось разгромить славную армию свободного Аубинаса. Наша доблестная пехота понесла некоторые потери и в настоящее время отошла для перегруппировки в Посилу.

– Как в Посилу! – воскликнул барон. – Это же далеко в тылу! Если мы понесли лишь «некоторые потери», зачем было отступать так далеко от первоначальных позиций?

– Генерал Неф полагает, что этот маневр позволит ему установить полный контроль над окрестностями Посилы.

– Но нам не нужна Посила! – взревел Ганн. – Мы должны идти вперед, до самого океана!

Покачиваясь на нетвердых ногах, Ганн воздел руку с воображаемым мечом.

– Надо полагать, мы разбиты, – произнес чей-то неуверенный голос, и гостей охватила паника. Послышались крики:

– Разгром! Поражение!

– Мы обречены!

– Скоро здесь будут легионеры!

– Моего коня!

– И моего! К утру мы будем далеко!

Все вскочили на ноги.

– Прекратить! – рявкнул Вексенн. – Вы кто, люди или мыши?! Держите себя в руках, чтоб вам провалиться. Настало время проверить, кто из нас чего стоит. Нужно все выяснить: неудача – это еще не поражение. Мы по-прежнему сохраняем численное преимущество. Все поправимо, и мы не можем позволить себе падать духом. Нам всем есть чем заняться.

Речь Фалтуса произвела определенный эффект. Смущенно переглядываясь, гости снова расселись по своим местам. Барон, устремившийся было к выходу, вернулся за стол и был встречен с шумным одобрением. Слуги торопливо наполнили кубки, и гости выпили сначала за здоровье хозяина, потом за Портеуса Глэйвса. Фалтус Вексенн справился с ситуацией и показал, что способен командовать. Собравшиеся неожиданно осознали, что чамперийский магнат стал вождем восстания. Конечно, расстановка сил в правящей клике Аубинаса постоянно менялась, ибо многие магнаты ревниво следили за возвышением Вексенна. Пожалуй, наиболее болезненно переживал это Портеус Глэйвс, чье влияние заметно ослабло за то время, пока он пребывал в заточении в Марнери. Равно как и его богатство. Часть собственности Глэйвса была конфискована Короной, часть распродана за долги: борьба за власть обходилась недешево. Портеус не гнил больше в марнерийской тюрьме, но звезда его закатилась и лидером повстанцев он числился лишь формально.

– Расскажи все толком, – потребовал Вексенн у гонца стараясь, чтобы горькое разочарование не прозвучало в его голосе. – Как могло случиться, что марнерийцы разбили наши превосходящие силы?