Роберт Говард - КОГОТЬ ДРАКОНА. Сага лунных башен

В его ладони появилось нечто напоминающее зубы и когти, но какого-то каменисто-грязного цвета, с тусклым серым налетом. Один очень походил на коренной, но для человеческого зуба был слишком велик. Форма второго зуба напоминала собачий клык, но — огромный, четырехдюймовый! Хидаспес, зажав в каждой руке по зубу, принялся исполнять вокруг валявшейся в грязи фляги замысловатый ритуальный танец, переходя к диким прыжкам. Обезьянка у него на плече в восторге принялась щелкать зубами и тоже пыталась пританцовывать, быстро перебирая худенькими лапами.

Римляне, дети утонченной культуры, с трудом сдерживались, чтобы не расхохотаться. На остальных же зрителей пляска производила совсем другое впечатление. Внезапно Хидаспес остановился и посмотрел на своих гостей.

— О, да! Семена. Вот они. Я наконец-то получил их, все тринадцать. Мне привезли из Китая, те люди, у которых ты покупаешь свой шелк, торговец. Драконьи зубы и когти — вот их название. Посадив их подобно Кадиусу, вырастившему Тибес, я построю собственную империю, тогда как он сумел воздвигнуть только город. И я стану величайшим из правителей. Ведь сейчас могущественней меня нет человека на земле.

Дейм облизнул пересохшие губы.

— Мы поможем тебе создать империю… — начал он неуверенно, но Хидаспес игнорировал его слова, обращаясь только к Ветиусу:

— Ты хотел увидеть моих колоссов, римлянин? Так смотри!

Колдун выдернул маленький кинжал из-за пояса и воткнул в землю. Как фермер сажает орехи, так и Хидаспес поступил с зубом дракона. Он положил его в образовавшуюся ямку, присыпал землей и хорошенько притоптал. Разогнувшись, колдун прокричал несколько слов в небо. Варвары ахнули, но Дейм сильно сомневался, что они поняли хоть слово из того, что произнес Хидаспес. К его удивлению, язык, на котором разговаривал колдун, показался ему знакомым. По крайней мере, однажды, темной беззвездной ночью на берегу Персидского залива, ему уже довелось услышать такое пение… При этих воспоминаниях он содрогнулся.

Потом колдун, не останавливаясь, стал размахивать сосудом и тихо напевать. Черная мантия начала сползать на землю, заставив обезьянку вцепиться в длинные маслянистые волосы хозяина. Когда колдун повернулся, Дейм увидел, что губы зверька вторят словам, произносимым Хидаспесом. Из фляги пролилось несколько кроваво-красных капель. Торговец решил, что это вино или кровь, но переменил свое мнение, когда, зашипев, жидкость коснулась земли. Замерзшая грязь зазвенела, будто от ударов гонга.

Обезьянка, совершенно не чувствуя холода, спрыгнула с плеча Хидаспеса и перескочила через расползающееся пятно. Коддун продолжал песнопение как-то по-новому, произнося слова страшно скрипучим голосом.

Земля в том месте, где на нее пролились звенящие капли, потрескалась.

Обезьянка изнемогала. Хидаспес перепрыгнул через становившиеся все глубже расщелины и, подняв на руки, завернул маленькое создание в свой широкий плащ. На какое-то время вновь воцарилась тишина.

Внезапно из трещины в земле появилась огромная, со скрюченными пальцами рука. Земля затряслась. На этот раз показался покрытый стекающей черной, липкой грязью торс великана. Ветиус узнал чудовище, эти жуткие черты лица. Из-под земли появлялся великан, которого он убил. Он смотрел на легата глазами Хидаспеса.

— О да, римлянин, — ухмыльнулся колдун. — Жизнь, семена и заклятия! Между ними должна существовать взаимосвязь… И вот воин перед тобой, во всей своей красе.

Чудовище, покрытое комьями земли, медленно стало подниматься над рвом. Даже когда гигант находился во рву, скрывавшем часть тела, голова возвышалась над землей на восемь пальцев.

— Мое творение! — пронзительно прокричал Хидаспес, ни к кому конкретно не обращаясь, хотя легату показалось, что все говорится для него. — Частица меня в каждом из них, вы видите? И создавать их помогает мне этот зверек.

Колдун погладил обезьянку, и его помощница довольно заурчала. Огромные звериные глаза затуманились.

— Ты сказал, что слышал обо мне, римлянин, — продолжал колдун. — Я тоже знаю тебя, Лукус Ветиус. Я видел, как ты натягивал лук. Я видел, как ты убил мое творение; видел, как ты убил часть меня, римлянин!

Ветиус расстегнул плащ, позволив ему сползти на землю. Колдун вытер струйку слюны, капающей изо рта, и отступил назад, положив руку на лоб великану.

— Убей меня снова, римлянин, — медленно сказал Хидаспес. — Можешь нападать, никто не станет тебе препятствовать. Но сегодня у тебя нет лука. — И он, обращаясь к своему охраннику, приказал, показав пальцем на Дейма: — Присмотри пока за этим.

Варвар, послушный приказаниям своего повелителя, подошел сзади и крепко сжал плечо торговца. Внезапно великан зашевелился. Легат пододвинулся к куче развороченной потрескавшейся земли. Гигант выбрался из рва и направился ему навстречу, тяжело переставляя косолапые ноги, спотыкаясь в грязи, которая некогда баюкала одного из его братьев.

Ветиус стоял в центре импровизированного круга, готовясь к бою.

— Эй! — закричал он, привлекая внимание великана, и бросился в атаку. Великан отразил удар с поразительной скоростью, отшвырнув Ветиуса в сторону с легкостью человека, играющего в ручной мяч. Римлянин не успел шевельнуть пальцем, как гигант ударом под ребра отбросил его снова локтей на десять. Только неуклюжесть великана спасла Ветиуса от смерти.

Легат тяжело хрипел, всеми силами стараясь восстановить дыхание, взгляд его застыл на лице великана. Струйка крови стекала на землю из разбитой губы. Великан вновь стремительно атаковал.

Только двое из собравшихся без особого интереса следили за поединком. Дейм как можно незаметнее ощупывал шов плаща, следя за сражением лишь краем глаза — не так уж приятно смотреть, как гибнет друг. Так же вскользь поглядывал на сражение Хидаспес. Он только что вырыл еще одну ямку для второго, большего зуба. Казалось, что колдун попросту не замечает сражающихся, которые находились в нескольких шагах от него. Если он и наблюдал за битвой, то, как и утверждал ранее, глазами великана. Несомненно, даже такой сумасшедший, как Хидаспес, вряд ли повернулся бы спиной к врагу.

Вначале Дейм подумал, что колдун знает о происходящем от обезьянки, которая вновь уселась на его плече и выглядела довольно уставшей. Хидаспес принялся утрамбовывать землю, начиная произносить очередное заклинание.

Происходящее сражение очаровало стражника, охраняющего Дейма. Он даже хлопал торговца по спине, выкрикивая кровожадные проклятия в адрес Ветиуса. Торговец наконец-то высвободил тонкий стилет из плаща и аккуратно спрятал его в руке. Действовал он очень медленно, не поворачивая головы, чтобы лишним движением не привлечь внимание охранника. Осторожно проведя рукой вдоль шеи варвара, Дейм коснулся его позвоночника. Резким движением он вонзил тонкое лезвие в основание спинного мозга и дважды повернул его. Охранник умер мгновенно, не издав ни единого звука. Торговец, поддержав падающее тело, прислонил его к одной из подпорок навеса и быстро огляделся. Колдун вместе с обезьянкой продолжал произносить заклинания, слова которых тонули в гуле толпы. Хидаспес, казалось, впал в транс и не обращал внимание ни на Дейма, ни на внезапно заволновавшуюся обезьянку, в глазах которой проскользнуло беспокойство.