Маргарита Дорогожицкая - Неразрешимое бремя

— Я прошу вас дать мне хотя бы возможность привлечь душеведов Академии для лечения Николаса.

— Ты надеешься, что они смогут достучаться до его мужской личности, и ты получишь признание?

Я закусил губу с досады, что так легко понятен мой замысел.

— Впрочем, я не против, попытайся. Кстати, если у них получится, я буду сильно удивлен, — церковник улыбнулся и покачал головой. — Но заниматься этим можешь только в свое свободное время. Если услышу от кардинала жалобу, что ты отлыниваешь от обязанностей, мигом отправишься в такое захолустье, куда почта приходит раз в году! И кстати, предупреди свою подружку. Пусть даже не думает соваться в это дело.

— Она мне не…

— Мне плевать, кто она тебе. Просто учти, если девица Хризштайн сунется в это дело, я ее сгною в тюрьме. Например, за подкуп стражника и воровство улики по делу помчицы Малко. И заступничество вояга ее не спасет. Иди.

Угрозы отца Валуа меня ничуть не испугали, гораздо больше страшило осознание того, что могут обвинить невиновного, а колдун останется на свободе. Нет, конечно, в лечебнице условия содержания больных были приближены к тюремным, но… Никто не будет его держать там пожизненно, поскольку в своем женском обличье он демонстрирует вполне нормальное поведение. Я не строил иллюзий по поводу компетентности местных душеведов. Если у них до сих пор даже не получилось вывести обвиняемого из невменяемого состояния, то что уж там рассчитывать на большее. Николас под арестом почти все время пребывал в истерике, его разум напрочь отказывался принимать страшную действительность того, что он — мужчина. Лишь когда ему позволили надеть женскую одежду и парик, только тогда добились внятных ответов. Однако я получил разрешение на привлечение душеведов Академии, не уточняя при этом, какой именно Академии. Сегодня же напишу профессору Адриани в столицу и попрошу помочь. Отец Валуа торопится с судом, значит, необходимо сделать все, чтобы его отложить.

Еще тревожило неожиданно образовавшееся осложнение с Лидией. При мысли о том, что опять придется терпеть ее насмешки и домогательства, мне сразу стало тошно, и противно заныл бок с почти зажившим ранением. Странно, что она еще не отреагировала на происходящее. Зная ее паскудный характер, был уверен, что Лидия не упустит возможности поиздеваться над моим провалом. Кроме того, арест помчика наверняка не в ее интересах, ведь она рассчитывает на покровительство вояга. И она совершенно точно не останется в стороне, а отец Валуа слов на ветер не бросает. Я вспомнил кошмар, в который превратилось прошлое судебное разбирательство, и у меня потемнело в глазах. Резко остановился посреди улицы, вызывая недоуменные взгляды прохожих, развернулся и отправился в другую часть города, где находился дом Лидии.

У входа я столкнулся с Мартеном, он, по всей видимости, возвращался с рынка, таща тяжелые корзины, доверху наполненные фруктами. Увидел меня и почему-то покраснел.

— Г-г-господин инквизитор, — кивнул мне и отер пот со лба рукавом рубашки. — В-в-вы к госпоже?

— Да, давайте помогу, — я подхватил одну из корзин и распахнул перед ним дверь, пропуская его вперед. — Проходите.

Рассеянно наблюдая за тем, как парень ловко выкладывает и сортирует истекающие медом яблоки и груши, нежные гроздья винограда и сладкие персики, я поинтересовался:

— Мартен, зачем вам столько?

— П-п-пиона задумала к-к-конфитюр сделать, а п-п-потом булочки с н-н-начинкой…

— Зачем вы пришли, господин инквизитор? — прервал его Антон, заставив меня вздрогнуть. Я не заметил, как он вошел.

— Мне нужно видеть Лидию.

— Зачем? — юноша сурово сдвинул брови и смотрел на меня, как на врага. Я понимал его настрой, ему должно быть пришлось нелегко, когда он терпел истерику сестры и ее злобные выходки.

— По делу. Антон, будьте так любезны, просто позовите Лидию.

— Нет. Она себя плохо чувствует после… После вашего последнего визита.

Мартен закашлялся и, запинаясь, пробормотал, что забыл купить слив и скоро вернется. Мы с Антоном остались одни.

— Я настаиваю, — я ни на секунду не поверил в эту отговорку. Так плохо себя чувствует, что додумалась угрожать отцу Валуа, как же!

— Сказал же, нет! Уходите.

— Антон, не заставляйте меня…

— Хватит, пожалуйста! Хватит ее донимать. Вы хоть понимаете, что провоцируете ее? Или вы нарочно это делаете?

— Ах, это я ее провоцирую, надо же! Какая неожиданность! Позовите сестру, или я сам поднимусь и, если понадобится, вытащу болезную из постели!

Антон поджал губы, потоптался немного на месте, но, видя мой решительный настрой, поплелся наверх, даже не пригласив в гостиную. Я остался в пекарне один, чувствуя, как начинает урчать голодный желудок, и стараясь не обращать внимания на пленительные ароматы медовых фруктов и свежей выпечки. Звякнул колокольчик на двери, в пекарню зашел важный пузатый господин, оглядываясь в поисках хозяина.

— Эй, милейший, мне нужно полдюжины булочек… Ох, простите, — он сконфузился, увидев длину волос и поняв, что перед ним священнослужитель. — А где хозяин?

Я пожал плечами, но тут по лестнице спорхнула Пиона в довольно открытом платье и накрахмаленном фартучке. Она приветливо улыбнулась посетителю, но, увидев меня, покраснела и нахмурилась. Что же они все краснеют от моего вида? Что-то не так с одеждой?

— Что желаете? — Пиона очаровательно улыбнулась покупателю, демонстративно не замечая меня.

Дородный господин расплылся в ответной улыбке и купил целую дюжину булочек, не сводя голодного взгляда с открытого выреза платья Пионы. После его ухода девушка какое-то время продолжала делать вид, что меня здесь нет, сосредоточенно управляясь с выручкой, но потом не выдержала.

— Зачем вы пришли, господин инквизитор?

Я вздохнул. И почему у Лидии столько любопытных домочадцев?

— Увидеть вашу госпожу.

Пиона вскинула на меня гневные глаза и сжала кулачки.

— И вам не стыдно?

Я опешил.

— С чего мне должно быть стыдно?

— Госпоже нездоровится! — с вызовом заявила девушка. — Не догадываетесь, почему? Какой же вы лицемер!

— Пиона, почему вы так себя ведете? Мои дела с Лидией вас никоим образом не должны касаться…

— Не смейте ее больше мучить, слышите! Ну как же вам не стыдно! Если вы хотите любовных утех, ну так идите в бордель! Зачем вы ее преследуете, пользуясь своим положением!

— Что? Что вы несете? — с какого перепугу она решила, что я…

— У нее до сих пор следы на запястьях от ваших… ваших забав! Вы же слуга божий, еще говорили про целибат… — Пиона вдруг всхлипнула. — Ну пожалуйста, оставьте ее в покое.