Юлия Васильева - Урожай собрать не просто

И без того первая встреча прошла не совсем гладко: Клаус пришел в один из тех неудачных моментов, когда мой самый младший брат, трехлетний Андрий, закатил очередную истерику. Надо отметить, что еще при дворе министр обороны, услышавший крик этого ребенка, восхитился его убойной силой и высказал предложение укрепить карапузом нашу армию. Родители же утверждали, что в нашей семье родился величайший оперный певец этого столетия и с удовольствием хвастались гулким басом мальчика. Так вот, встречая будущего зятя, матушка пыталась удержать на руках извивающегося сына и наверняка не слышала ни единого слова из тех, которые пытался произнести жених. Через минуту Клаус все же понял всю тщетность своих попыток и, отбросив официальную речь о том, как он счастлив с нами породниться, попробовал если не развеселить, то удивить ребенка.

Оглушительный рев и вправду на секунду прекратился. Стало так тихо, что было слышно, как тикают часы на стене. Воодушевленный неожиданным успехом Клаус, которого никто ни о чем не успел предупредить, решил закрепить успех и пощекотать малыша. В этот момент Андрий потянулся из объятий маменьки и с недетской кровожадностью укусил его за руку. От неожиданности мой жених даже не дернулся, только удивленно смотрел на попытки леди Иветты отодрать дитятю от драгоценного будущего зятя.

Мне оставалось лишь резюмировать:

— Ну вот, теперь ты прошел посвящение перед вступлением в нашу семью. Все однажды укушенные становятся нам друзьями, а дважды — родственниками.

Клаус засмеялся и полушутливо протянул Андрию руку для второго укуса.

— Николетта! Николетта!

Еще секунду назад я полулежала на диване в кабинете отца: на коленях открытая книжка, в руках сочное яблоко, вокруг вожделенная тишина — а теперь замерла в напряженной позе, стараясь ни звуком, ни шорохом не выдать своего местонахождения. Но на этот раз не повезло.

— Николетта, нам не хватает еще одного стола, чтобы усадить гостей! — в комнату ворвались запыхавшиеся Михей и Оська.

Я усилием воли заставила себя не дергаться и спокойно откусила от яблока:

— И что? У меня нет стола, а делать мебель я не умею.

Михей просветлел и пулей вылетел вон. Оська застонал и, укоризненно посмотрев на меня, побежал догонять и останавливать старшего брата.

Я довольно усмехнулась себе под нос: должны же они вкусить все прелести организационной работы.

За шалопаем даже не успела закрыться дверь, как в комнату мрачной тучей ввалился Ерем, он хмуро оглянулся вслед брату и заявил мне:

— Оська не хочет надевать сюртук на твою свадьбу.

— Я не против.

— Я против.

Да, для такого любителя строгости в одежде, как наш юный гений, это трагедия.

— Тогда заставь его.

— Вам не понравится, как я это сделаю, — фраза прозвучала так, будто гений был не только юным, но и злым.

— Ерем, ты же умный, развивай навыки общения, среди них есть такая полезная вещь, как убеждение.

Мальчишка скривился и удалился с таким видом, словно нам всем предстояло об этом пожалеть.

Едва я успела откусить от яблока еще разок, в комнату деликатно просочился Лас. Ну а у него-то что могло случиться, если старший брат практически ни за что не отвечал?

— Николетта, у меня плохие новости. Пришло письмо: отцу придется задержаться в Греладе, и он приедет сюда только в день свадьбы.

— Главное, что приедет.

— Но кто-то должен обсудить с господином Клаусом размер твоего приданого. — Лас уставился на меня ожидающе, словно и впрямь рассчитывал, что я, невеста, стану решать со своим женихом подобные вопросы. В страшном сне не приснится!

— Тогда в отсутствие отца это должен сделать его наследник.

— А может, матушка?

Он безнадежен.

— Чего уж там, поручай сразу Полетте! — не выдержала я.

Лас смутился и вышел. В новорожденной сестре он души не чаял, поэтому мой упрек мог показаться очень суровым.

Не прошло и пяти минут, как дверь снова распахнулась, и на пороге появился Ефим:

— Николетта, завтра приезжает повар, а нам негде его разместить!

— Я ему очень сочувствую.

— Может, ты поговоришь с женихом, чтобы он поселил его к себе в дом?

— Ты тоже умеешь говорить, — ответила я, не отрываясь от книги.

Брат махнул на меня рукой, потом неожиданно замер:

— Тогда я попрошу леди Филиппу, она добрая.

Ага, не то чтобы Клаус злой, просто не такой красивый и женственный, как его сестра.

В день прибытия приглашенного из Земска повара мне не посчастливилось оказаться на фабрике. Мы с леди Филиппой и Клаусом сидели в гостиной, обсуждая перестановки в доме, которые нужно будет провести перед свадьбой, когда вошла экономка и объявила о его приезде. После того как хозяйка попросила провести кулинара к нам, в дверях появился знакомый мне обладатель рыжих шевелюры и усов.

— Добрый день, господа и дамы! — Возникла минутная пауза. — Николетта?

— Вы знакомы? — недоуменно спросил Клаус.

— Нет.

— Да, — ответил повар.

— Немного, — сдалась я.

— Леди Николетте доставило большое удовольствие уволить меня с прошлого места работы.

— Ты заслужил.

Лицо Клауса, наблюдавшего за перепалкой, становилось все мрачнее.

— Сэр Кит, бывший королевский повар, — пояснила я, чтобы не оставлять места двусмысленности.

— Если бы не ты, был бы действующим.

— Если бы не я, остался бы без рекомендательных писем при увольнении.

— Николетта, позволь уточнить, — вмешалась леди Филиппа, видя, что дело принимает странный оборот, — мы должны отказаться от услуг этого господина?

Рыжий тут же повернулся к ней, привычным жестом подкручивая ус:

— А вы, наверное, невеста? Леди, не слушайте ее, я лучший кондитер во всей Греладе. Обещаю, ваш свадебный торт гости будут вспоминать до конца своих дней!

— Кхм-кхм, — я откашлялась и подняла руку, — вообще-то невеста я.

Не знаю, как мои гости, а я точно на всю жизнь запомню, чего мне стоил этот свадебный торт. Поздней ночью с фабрики стали доноситься пьяные выкрики и смех рыжего. Сэр Кит заявил, что у Клауса обязательно должен быть вечер прощания с холостой жизнью, и под этим предлогом стал рассказывать байки из моей дворцовой жизни, изрядно приукрашивая и добавляя новых деталей. Естественно, слушать такое можно было только под очень крепкую наливку. В какой-то момент к их компании присоединились и мои братья. Я уже хотела разогнать этот шабаш, но леди Филиппа отправила меня домой, пообещав, что проследит, чтобы старшие не пили ничего крепче медовухи, а младшие компота. Надо ли говорить, что ночь я провела очень неспокойно, в самых мрачных красках воображая, что может наговорить моему жениху обиженный Кит.