Феникс Яровщинский - Кровь Предков

— О чём? — вопросительно взглянул я.

— Почему от тебя иной раз, не пахнет оборотнем?

— Вот, — показал я ей на пояс. — Это пояс Оборотня. Он позволяет мне обращаться в любой одежде, и она не будет рваться. Ещё он скрывает мой запах, когда я этого хочу, именно так я совершенно случайно зашёл к вампирам в кафе. И узнал о нападении.

— А откуда он у тебя?

— Гном дал…. Точнее, это я у него забрал. — Немного замявшись, ответил я.

— Это как-то связано с той работой? — нахмурилась Ксюша. — Но если хочешь, можешь не отвечать.

— Ты права! После того, как я убил демона и поссорился с тобой, я на следующий день отвёз к гному ножны, но он сказал, что у него нет маны для чар….

— И он отдал тебе вместо этого пояс? — неверяще спросила Ксюша. — Что-то я сомневаюсь, чтобы гном отдал просто так пояс!

— Видишь ли, он отдал пояс не просто так, и не за работу, потому как вот, — я сосредоточился на мече, и он появился у меня за плечами.

— Ты ещё что-то сделал?

— Нет, просто я съел сердце демона….

— Что! Но зачем?! И почему!? Это же глупо! — громким криком перебила меня Ксюша. — Ты хоть знаешь, что ты наделал?!

— Ксюша! Не кричи, пожалуйста! Этим самым ты будишь во мне частицу демона, он ещё не до конца усвоился мной! И именно он, нагрубил тебе в тот вечер! — остудил её пыл я. — Точнее, это я, но под действием на мой разум сердца демона!

— И что теперь? — тихо прошептала она, и села рядом со мной. — Ты не изменишься?

— Нет, конечно. — Улыбнулся я. — Этого кусочка не хватит, чтобы изменить меня. Но пока он не рассосётся, злить меня не стоит.

— Хорошо, я не буду. Ты прости меня, за то, что я на тебя тогда накричала. — Прижавшись ко мне, прошептала она. — Я сама не знаю, что на меня тогда нашло.

— Нет, это я виноват. — Ответил я, и поцеловал её в лоб. — Мне не надо было срываться.

Больше нам не нужно было слов, чтобы понять друг друга. Так мы, молча и просидели, обнявшись, до семи часов.

— Пора! — шепнул я Ксюше на ушко.

Ничего не ответив, она молча встала, и мы вышли из комнаты в коридор. Друзья тоже практически синхронно с нами, вышли из своих комнат. На улице уже стемнело, но включенное освещение уличных фонарей разгоняло темноту. И, по-видимому, взглянув на Кристину, свет не только боролся с темнотой, но и вселял некую уверенность в наши сердца. Да и я сам, мимоходом подумал, что при полной темноте, чувство страха наваливается гораздо сильнее. Это как смотреть ужастик, ночью, когда сидишь один при выключенном свете, или днём. Две разные вещи.

— Мишка! Как ты думаешь, что там происходит? — громким шёпотом спросил меня Костя, когда мы спрятались за кустами.

— Не знаю, — пожал плечами я. — Но судя по тому, что ничего не слышно, похоже, что ничего пока не происходит.

И в тот же миг, со стороны школьных ворот, раздался протяжный волчий вой. А после него, сразу же несколько громких рыков.

— А вот теперь, кажись, началось! — сказал я, а сам ненароком подумал об обычных людях, в соседнем посёлке. — «Интересно, а что они подумают, когда до них дойдут отзвуки этой битвы?»

С началом нападения все страхи по его поводу у нас ушли. Наверное, именно это, так сильно отличает оборотней от обычных людей. Мне вспомнился один фильм, в котором солдат не выдерживал приближение противника, и покидал поле боя, а тут, даже Кристина, отбросив все страхи, пристально вглядывалась в ночной лес. Но…. Ничего не происходило. Мелькали неясные тени, но стоило вглядеться, как понимаешь, что это игра ветра, который шевелил кроны деревьев, заставляя тех, отбрасывать причудливые тени. Прошла одна минута, затем вторая, но ничего не менялось. Звуки боя всё также доносились до нас, со стороны школы, а до нас ещё никто не добрался. В томительном ожидании минуты текли как старый мёд, медленно и тягуче. И вот, когда прошёл почти час, и у нас появились мысли по поводу нашей победы, как из леса вышел….

….Мальчик! Самый, что ни на есть, обычный семилетний мальчик, вот только его сандалии, шорты с пауками и майка с летучей мышью Бэтмена, да ещё красные глаза, выдавали в нём его нечеловеческую сущность, учитывая, что на улице ноябрь месяц. Он остановился ровно в центре пятна света, который бросал уличный фонарь, и немного оглядевшись, не мигая уставился прямо на кусты, за которыми мы прятались. На его лице появилась улыбка, можно было сказать, что озорная, если бы не два игольчатых белоснежных клыка.

— Насол! — громко крикнул он, показывая на нас пальчиком. — Насол! Вылезайте!

Я оглянулся на друзей, и увидел, как они все дружно смотрят на меня. Немного поразмыслив, я пришёл к выводу, что дальше сидеть в кустах, попросту глупо.

— Пошли! — одними губами произнёс я, и первым вышел из-за кустов.

А мальчик всё это время, с озорной улыбкой смотрел на нас. И ещё шире улыбнулся, когда увидел, что я остановился на достаточно почтительном от него расстоянии.

— Пливет! Меня зовут Асталот! — весело представился он. — А вас?

— М-м-м, Миша, — и дождавшись, пока друзья поочерёдно назовут себя, я у него спросил: А может тебя зовут Астарот?

— Ты, навелное лесыл, что я невыговолил букву «л»? Нет, меня и плавда зовут Асталот. — Хихикнул он.

— А кто ты? Вампир? — спросил я.

— Нет. — Покачал он белобрысой головой. — Я Сталец!

— Кто? — вмиг пересохшим ртом, прохрипел я.

— Сталец. — Просто ответил он. — Я четвёлтый блат Ноосфелату.

— Ты хотел сказать Ноосферату? А три Старца, которых нанял Эмануэль братья? А ты четвёртый? — задал я вопросы, краем глаза отмечая, как побледнела Ксюша.

— Да. — Кивнул он головой. — Мои сталсые блатья, сейчас делутся с самыми сильными оболотнями, а я посёл искать добычу полегче. И насол!

— Но почему ты так выглядишь? — тянул я время, в надежде на помощь. — И как ты прошёл через нашу защиту?

— Я такой маленький, потому сто меня укусили, когда я был лебёнком. А мои блатья были уже почти взлослыми. — Грустно насупился он. — А вампилы не ластут, после того, как их укусили. А плосёл я легко, у меня такой же пояс, как у тебя Миса. Я хотел поохотиться там, но почуяв запах Инфелно, понял, сто могу найти себе неплохую еду.

— Так ты собираешься убить нас! — произнёс я, чувствуя, как от адреналина кровь забежала по сосудам быстрее.

— Нет! — покачал он головой в разные стороны. — Не вас, а только кого-то из вас. Видись ли, я очень ласчётливый, поэтому я знаю, что попытавсысь убить вас всех, я тоже умлу! А я этого не хочу! Поэтому, у вас есть выбол, — он посмотрел прямо на меня — или ты уходись, так как ты самый сильный здесь, или уходят они, потому как ты плактически лавноценен им. Сто ты выбелешь?