Анна Бессонная - Осколки миражей

Она поняла, что это, минутой раньше наблюдавших за легкой вспышкой гвардейцев. И кинулась на свою добычу коршуном, не заботясь, что может задеть кого-то и привлечь к себе внимание. На том месте, где она только что была, действительно возникла небольшая потасовка, но Элейн успела отскочить на несколько шагов, проворно схватив то, что бросил ей Эреол.

Зеркальный клинок, отвоеванный обратно у Л'Аррадона.

Элейн показалось, что он обжег ей руки. Эреол хочет, чтобы она это сделала? Убила Л'Аррадона? Глупый вопрос. Эреол держится из последних сил, умудряясь черпать откуда-то крохи магии, а она стоит и еще сомневается! Не от Софии ли нахваталась избыточного человеколюбия? Она невидима, хотя гвардейцы кружат по залу, пытаясь найти ее на ощупь, и вот-вот схватят, потому что их много, а свободного места мало; клетки нет, подойти к сражающимся колдунам никто не решается. Улучить момент и…

Она метнулась к Л'Аррадону. Тот как раз отшвырнул Эреола на шаг и пригвоздил к полу взглядом. Элейн видела, как наставник пытается вырваться, но скудные магические силы окончательно оставили его. А Л'Аррадон вскинул руку… Элейн показалось, что молния сорвется с его пальцев раньше, чем она успеет вонзить клинок в спину.

Сейчас!

И, больше не колеблясь, она резким движением ударила Л'Аррадона зеркальным кинжалом.

Лезвие скользнуло по ребрам. Колдун обернулся так стремительно, что на миг приобрел сходство со смертоносным черным вихрем. Рука его метнулась к запястью Элейн, но та успела отскочить. Л'Аррадон ее явно видел. Гвардия бросилась на перехват вслепую. В запасе оставалось не больше пары секунд.

Элейн рванулась к Л'Аррадону, встретила его руку острием клинка, ненадолго сбив с толку. Из рассеченной ладони брызнула темная дымящаяся кровь. От неожиданности колдун чуть замешкался…

Элейн поймала безумный взгляд его расширившихся прозрачных глаз. Клинок вонзился в шею под кадыком.

Л'Аррадон остановился. Поднес к кинжалу обе руки, схватился за рукоять, пытаясь выдернуть… Послышалось тихое шипение. Рукоять жгла кожу на его ладонях. Он еще раз потянул за нее… и рухнул на пол навзничь.

Элейн заставила себя отвернуться от этого зрелища.

Л'Аррадон был уже не опасен, а вот остальные… Она оглянулась на гвардейцев. Где-то поодаль легко вскочил на ноги Эреол.

Ее больше никто не преследовал.

Ровные цепочки гвардейцев у стен, отдельные фигуры по всему залу больше не двигались. Они застыли в какой-то полупрозрачной дымке… так показалось, пока Элейн не рассмотрела, что это не дымка — сами люди потускнели и поблекли, как выцветшие картинки. Даже серый камень стен и темные ржавые пыточные инструменты были ярче… просто они были настоящими, а бесцветные картинки — всего лишь бесцветными картинками, с каждым мигом все сильнее напоминавшими вырезанные из газеты фигурки.

Она смотрела на это расширившимися глазами и не замечала, что делает Эреол за ее спиной. И только когда он позвал ее по имени, Элейн обернулась.

Наставник сидел на корточках рядом с Л'Аррадоном. Тот был еще жив. Хрипел, с отчаянным упорством пытался вытащить клинок слабеющими руками, кожи на которых уже почти не осталось — все было выжжено раскалившейся рукоятью… В глазах, когда-то неприятно водянистых, а теперь просто прозрачных, как хрусталь, застыла мука. Наконец руки Л'Аррадона упали в последний раз.

— Ты тоже был достойным противником… — шепнул ему Эреол. Губы поверженного врага шевельнулись, но из горла вырвался только хрип.

Элейн опустилась на колени, стараясь не смотреть на алые пузыри в уголках губ умирающего. Кровь пачкала подол.

— Он не может умереть, пока ты не выдернешь кинжал, — сказал Эреол. — Выдернуть способен только тот, кто нанес удар. Это мне следовало его убить… Хотя ты — тоже не худший вариант.

— Что ты имеешь в виду? — удивилась Элейн. Но наставник лишь нетерпеливо кивнул на Л'Аррадона.

Элейн протянула руку и выдернула кинжал.

Рукоять не обожгла ладонь, не случилось ничего сверхъестественного. Л'Аррадон закрыл глаза и затих.

А потом без всякого предупреждения его тело вспыхнуло темно-алым огнем. И вся эта огненная масса рванулась к Элейн и охватила ее.

Элейн закричала. Ей показалось, что каждая косточка, каждый нерв горят отдельно, плавятся в этом пламени… трупном пламени, прощальном привете Л'Аррадона. Да сделайте же что-нибудь! Перед глазами полыхали багровые отсветы, пол раскалился и жег колени. Краем сознания Элейн отметила, что Эреол не спешил на помощь! Он просто сидел на корточках, оставаясь неподвижным, и смотрел на нее с выражением всезнающего всепонимающего сочувствия…

Голову стиснул огненный обруч, и Элейн потеряла сознание.

По крайней мере, ей так показалось.

Она пришла в себя в той же позе и на том же месте. Эреол все так же сидел на корточках и пристально смотрел ей в лицо. Только на полу больше не было тела Л'Аррадона. Осталась горсть разметанного пепла, потерявшего всякое сходство с очертаниями человеческой фигуры.

Элейн пошатнулась при мысли, что все остальное обратилось в то пламя и… теперь, выходит, было на ней? Захотелось кричать. А потом долго отчищаться скребком для миспардов и истерически смеяться, и плакать, и закатить пощечину Эреолу, внимательно изучавшему ее лицо и не спешившему что-то объяснять… Элейн вскочила и с трудом удержалась на ногах. Эреол поднялся тоже.

— Что здесь произошло? — вдруг донеслось из противоположного конца зала. Резко, панически. Детский голосок Софии звенел. В нем слышались слезы.

Элейн даже отвлеклась от собственных переживаний. С сестрой что-то случилось. Нужно ее успокоить. Пока гвардейцы стоят, замерев, можно уйти отсюда…

Она не сразу обратила внимание, что в пыточной стало намного светлее.

Никто больше не загораживал свет факелов. Цепочки гвардейцев исчезли без следа…

Не без следа. На полу осталось множество горсток пепла. Светло-серого. Выцветшего. Пыль на летней дороге в засушливый день…

София стояла одна. Чуть поодаль неловко пытался избавиться от оков Дарн.

А еще два комплекта наручников и цепей на полу обозначали места, где минуту назад стояли двое других реваншистов.

Итилеан, всплыло из глубин сознания полузабытое имя… Так вот почему сестра похожа на натянутую струну. Все-таки он исчез. Все-таки он оказался атхатоном. А Софии так ничего толком и не пояснили… Да она, должно быть, в панике! И когда узнает обо всем, ей станет только хуже. Бедная сестричка…

Элейн порывисто обняла Софию.

Та почему-то вскрикнула, словно от неожиданности. Но самым странным было то, что изумленный возглас издал и Дарн! Да что такое — он, что ли, никогда не видел, как одни люди утешают других?..