Маргарита Епатко - Путь Грома

– Удивительно принимать вас не только в выходной день, но и так рано утром, – подчеркнуто-холодная вежливость холеного моложавого человека за громадным столом нисколько не покоробила Серого. Не замечая этого, человек в дорогом костюме нажал на кнопку звонка: – Тамара, через пять минут у меня должен быть Игорь Петрович с отчетом.

– Надеюсь, вы понимаете, что я не смогу уделить вам больше времени, – он так пренебрежительно смотрел на Серого, словно удивлялся тому, что тратит на него время. – Если бы не личная просьба Алины Петровны…

Серого ужасно раздражал этот тип, и только жалость к человеку, которому он принес такую страшную весть, не давала поставить его на место.

– Дал слово крепись, – прошептал он едва слышно и, подойдя вплотную к столу банкира, сел на красивый, но жесткий и неудобный стул напротив.

– Я хочу поговорить о вашей дочери. И думаю, что разговор займет больше пяти минут.

Говоря все это, он полез во внутренний карман за конвертом, который дала ему Алина.

Рука банкира молниеносно нырнула под стол. Раздался легкий шорох, и в комнату влетело пять здоровых ребят. Как минимум у двух из них в руках поблескивали стволы.

– Все нормально, – Серый поднял руки. – Там просто конверт. Вы же обыскивали меня на входе.

– Береженого бог бережет, – усмехнулся банкир и кивнул одному из парней, – Посмотри.

Телохранитель подошел к Сергею и вытащил у него из кармана белый прямоугольник.

– Не иначе как любовное послание, – скривил губы банкир. – Что там?

Мужчина открыл конверт. Из него выскользнули две пластиковые карты и листок бумаги сложенный вчетверо.

Холеное лицо мужчины посерело.

– Пошли вон, – рявкнул он на телохранителей.

Те исчезли так же быстро, как и появились.

– В комнате не меньше четырех дверей, причем три из них удачно замаскированы под стены и шкафы, – автоматически отметил про себя Серый.

Его неприятно поразили перемены, произошедшие с банкиром. От былой самоуверенности не осталось и следа. Лоб мужчины покрылся испариной. Он боком, боясь оторвать взгляд от карточек, обошел стол и сел рядом с гостем.

– Они же лежали в сейфе. Что вы хотите? – наконец, выдавил он из себя.

– У вашей дочери неприятности. Скорее всего, она не сможет вернуться домой. То есть… – Серый запнулся, подбирая слова.

– Да плевать мне на эту шлюху! – вдруг истерично закричал банкир, брызгая слюной. – Мне осточертели ее бесконечные похождения, любовники, скандалы. Теперь эта сука еще и в хранилище ко мне залезла! Вся в мать… – поток нецензурных слов окатил Сергея.

– Ты бы заткнулся, – процедил он сквозь зубы.

– Да, да конечно, – банкир сник и сжался в кресле. – Вы вернете мне это? – он с тоской посмотрел на пластиковые карты, лежащие на столе.

Серый потер лоб рукой. В голове пульсировала, набирая силу, чужая и абсолютно ненужная ему мысль. Он ненавидел, когда это с ним происходило. Но ничего не мог поделать. Только переждать несколько неприятных секунд. Расслабиться и переждать.

Чужое сознание распалось на несколько бессвязных слов и словосочетаний:

«Совладельцы. Акционеры. Оффшор. Вывести капиталы. Счета для семьи. Развод. Банкротство.» Последнее слово полыхнуло напоследок красно-коричневым хвостом и исчезло.

– Кидалово задумал, – понимающе кивнул головой Серый. – А если твои совладельцы-акционеры об этом узнают?

– Вы пришли меня шантажировать? Новый дружок моей дочери?

– Вашей дочери больше нет в живых, – медленно и четко произнес Сергей.

Слова его, казалось, не произвели никакого впечатления на банкира. Он продолжал, не отрываясь смотреть на стол, будто боясь, что карточки исчезнут.

– Что вы хотите? Вы уже сняли с них деньги?

– Деньги там и их вам возвращают, – в доказательство Серый подтолкнул карточки с конвертом ближе к банкиру.

– Можно? – тощее тело в дорогом костюме придвинуло их и дрожащими руками развернуло листок бумаги. – С-сука-а, – завыло оно протяжно. – Это же шифры-ы-ы.

Серый повернулся на стуле и отвесил пощечину мужчине.

– Прекрати орать. Никто твои деньги не трогал. Пока не трогал.

– Ч-чего вы хотите?

– Я хочу, чтобы ты сообщил всем друзьям, если они у тебя есть, а так же знакомым и жене, что твоя дочь уехала путешествовать за границу. Надолго.

– Да-да. Я так и сделаю, – мужчина кивнул головой и зачем-то взял в руки конверт.

– Сволочь! – кричало все внутри у Серого, – Речь идет о дочери, а это лишь кусочки пластика с цифрами!

– Еще одна, – мужчина посмотрел на него в упор.

– Что? – не понял Сергей.

– Здесь должна быть еще одна карта, – мужчина смотрел на него такими по-собачьи преданными глазами, что Серому захотелось отвесить ему еще одну пощечину.

– Карту получишь через месяц, если все будет тихо.

– Все будет тихо, – кивнул головой мужчина. – Я обещаю. Только уж и вы, – он запнулся и опять посмотрел на сурового посетителя.

– Я два раза не повторяю, – Сергей понял, что надо уходить. И уходить побыстрее. Иначе он в землю зароет этого папашу, только что продавшего свою дочь.

– Сергей Павлович, – приторный голос банкира зацепил его на пороге.

Он обернулся. Холеный моложавый мужчина в дорогом костюме улыбался ему искренней и широкой улыбкой: – Передайте, пожалуйста, Алине Петровне, что моя дочь уехала учиться за границу. Мы ей подобрали замечательный колледж. Там, кстати, прекрасные инструкторы по дайвингу. Это, конечно, опасный вид спорта. Но чего не позволишь любимой дочери, – и он развел руками.

Серый кивнул и вышел из кабинета.

Черный Мерседес с дотемна тонированными стеклами плавно затормозил у здания из синего стекла.

– Доброе утро, Сергей Павлович, – охранник услужливо открыл дверь Серому. Начальник пробурчал что-то в ответ и мрачно пошел в здание, предоставляя охраннику почетную возможность самому запарковать машину.

В этот промозглый осенний день, когда через прохудившееся небо сыпал мелкий противный дождик, Сергею меньше всего хотелось с кем-нибудь разговаривать. И так уже наговорился с утра. Сначала Алина, потом этот банкир. Здание в выходной день было полупустым. Значит, никто не станет лезть с текучкой и есть время для того, что собраться с мыслями.

Он зашел в свой небольшой кабинет на первом этаже и тупо уставился в темный монитор компьютера. Нет, с этим явно надо что-то делать. Он, конечно, жизнь готов положить за семью. Но превращаться в монстра?! Правое плечо окатила волна горячей боли. Серый стиснул зубы.

– Я не собираюсь ее предавать, но и таким же, как она становиться не хочу, – прошептал он, потирая плечо.

Вдруг, осознав всю бессмысленность фразы, рассмеялся. Отчего то ему давно уже не было так весело. Произнесенные слова казались слишком забавными. Он все смеялся и смеялся до слез в глазах, до колик в животе. И только случайно увидев свое отражение в зеркальной поверхности небрежно брошенных на стол темных очков, понял, что у него началась истерика. С трудом подавив смех, который давно уже перешел в утробное бульканье, он распрямился в кожаном офисном кресле и включил компьютер.