Виктория Иванова - Ступень третья. Хэссар

Ведь даже внешность молодого Раах'Тасса стала практически совсем другой. Не смотря на то, что змеи снаружи мало меняются, он словно бы разом повзрослел на несколько циклов. Как, впрочем, и брат, но здесь всё было не особо заметно.

Направляясь в комнату Найрхаса, серпентера хотела всего лишь выяснить, чем же занималась вся эта чешуйчатая компания, пока отсутствовала здесь. Да, собиралась воспользоваться собственным обаянием, да, рассчитывала подразнить и заставить помучаться но… глядя в неожиданно серьёзные, цвета сияющего Актара глаза, вдруг поняла, что всего этого ей мало.

И запах. Раньше этот змей пах совсем не так завораживающе. А к отблескам на чешуе хотелось притронуться рукой и ощутить, как под ней перекатываются мышцы. С внезапной чёткостью осознала, что не отпустит этого змея. Той же наглой орш'ши[24], которая попытается её подвинуть с этого места, завяжет хвост узлом!

Ведь, казалось бы, вокруг столько мужчин — выбирай любого, зачем враждовать? На всех хватит. Однако так почему-то не получалось. Достойных выбора оказалось не так уж и много. Да и большинство из них оказалось заняты. Мама не зря ворчала, что мужики мельчают, и достойной партии уже не найдёшь. Раньше ей казалось, что она просто так говорит, как и все взрослые. Но когда заинтересовалась этой стороной жизни, то поняла, что родительница была права.

Как всякой нормальной шас-саари видеть рядом с собой абы кого не хотелось. Она часто слушала рассказ матери, как они повстречались с отцом. И хотелось так же, сразу понять, что этого конкретного змеелюда она никому не отдаст!

Дождалась…

Но кто бы мог подумать, что знакомый ей, часто виденный и прогоняемый Найрхас вдруг окажется тем самым? Интересно, что с ним произошло? Только спрашивать она не будет, как сможет — сам расскажет. Воспитательница ей не раз говорила, что любопытные серпентеры очень быстро теряют своих спутников. Ничего страшного, подождёт. А пока покрепче обовьёт его хвостом и уткнётся носом в плечо. Ш-ш-ш-ш, приятно пахнет… может, спросить хоть про это?

— М-да? — черный почти урчит, он явно доволен и не собирается этого скрывать. — Не знаю, как-то не заметил.

— Может, прогуляемся? — казалось бы, только что потратила изрядное количество энергии, но усталости нет. Наоборот, хочется действовать, двигаться. Ну, и похвастаться своим спутником. Особенно, если словно невзначай плавно двинуться с ним по Таарлох'Искер — Набережной Королей.

Черный удивленно вскинул брови. Подобного предложения он, честно говоря, не ждал. С большим удовольствием полежал бы ещё. Ну, или не полежал. Но куда-то идти? Зачем? Однако когда Орин провела рукой по его груди, то все вопросы очень быстро исчезли. Ну хочется ей прогуляться — так почему бы и нет?

Быстро приведя себя в порядок, парочка выскользнула в коридор. Каждому казалось, что этот день заканчивается хорошо, хотя начинался — хуже некуда. Только они не знали, что это ещё не всё, судьба очень любит неожиданности.

Чаще всего — неприятные…

С-сеш-ш с-сей

Шейгаль находился в месте проведения ритуала. Оно располагалось совсем недалеко от Рас'Хашшес'Искер. Конечно, идеально было бы расположиться именно там, но на подобное у светлого просто не хватало нахальства. Как и любой змей, он испытывал некоторый трепет перед самим Дворцом и его Стражами. Только всё равно мечтал увидеть его внутреннее убранство, не говоря уже о том, чтобы занять Змеиный Трон.

У него всё получится, ведь он столько готовился! Пусть союзники и потребовали ускорить проведения ритуала, но это уже почти ничего не значит. Да, хотелось бы урвать ещё немного времени, чтобы уж наверняка подстраховаться, но в принципе можно начинать уже сейчас.

Совсем скоро представитель его новых «друзей» доставит последние, необходимые «ингредиенты» и он сосредоточит в своих руках всю власть над Ташор'Ассарах! А потом — над всеми шас-саари Шаэсса. В идеале же будет и устранение довольно надоедливых помощников. Нельзя, чтобы змеи ощутили слабость своего предводителя. Что произойдёт тогда даже он не в состоянии представить…

— Рейгаль, ну что там? — светлый отвернулся от алтаря, на котором лежали детали облачения, и повернулся к своему сопровождающему. Вид артефактов манил, как близкая вода в оглушающую жару.

— Просят подождать ещё немного, они почти пришли, — почтительно отозвался тот, на мгновение приложив к голове переговорный амулет.

— Быстрее, чего они ждут? — нервно хлестнул хвостом по камням Кэсс'Тарха.

— Благос-с-словения Келес-с-са, — раздалось ехидное шипение со стороны входа.

Резко развернувшись Шейгаль увидел представителя клана Раах'Тасса, протискивающегося в узкую щель. — Нельзя было найти место поприличней, — прошипел тот, отряхивая довольно-таки щегольскую одежду.

— Важна эффективность места, а не его эффектность, — раздражённо ответил светлый.

Этого «помощника» он ненавидел больше всех остальных, как и любого представителя клана Воинов. Причём последний прекрасно знал об этом чувстве и только нагло ухмылялся, демонстрируя ядовитые клыки.

— Вы принесли всё, что нужно, Иклисс? — Хранитель специально пропустил дальнейшее именование, поскольку непризнанный и не представленный Клану змей не имел права носить родовое имя. А именно этого мать, оскорбившись отказом, отцу не отдала. Так что…

Темный тоже знал это и бесился. Однако поменять ничего не мог. Точнее — не хотел делать это так, как принято. В смысле явиться к другому родичу, пройти служение и всё такое прочее. Как и его родительница он хотел всего и сразу. Причём — на золотом блюде. Поэтому полностью поддерживал её мстительные наклонности, да и сам лёгкостью характера не отличался. Точнее был редкостной сволочью даже по меркам шас-саари.

Правда, парень даже гордился этим, но светлого подобное не волновало.

— Ну и что ты там принёс? — поторопил его Шейгаль.

— Всё, и даже немножко больше, — ухмыльнулся черный, протягивая Кэсс'Тарха странный свёрток.

Немного благоговейно развернув грубую ткань, светлый достал шкатулку, из которой извлёк небольшой кусочек чешуи. Если присмотреться, то можно было различить едва видимую полоску по краю. Но даже без этого Хранитель сразу узнал, кому раньше принадлежала эта кожа — последнему радужному!