Анатолий Хохлов - Связующая Нить. Книга 3

Скорость движения снизилась довольно сильно. Ловушки заставляли терять время. Кроме того, дважды пришлось разбирать завалы, в чем хорошо помогли дзюцу с элементом земли, отбрасывающие каменными валами целые нагромождения из вырванных с корнем и брошенных на дорогу деревьев.

— Все, что могут, творят, чтобы задержать нас, — сказала Йори, когда впереди показалась широкая река с разрушенным мостом и взломанной ледяной корой на сотни метров вправо и влево.

— Силы для атаки собирают, — кивнул ей самурай-сенсор, не отрываясь от слежения за окрестностями. — Их мало, они пытаются найти и согнать обратно в свои ряды то жертвенное мясо, что разбежалось по лесам после разгрома под Серой Скалой. Надеются успеть сплотиться и снова атаковать. Наша задача — добраться до цели раньше.

Тягловую лошадь бесцеремонно связали и уложили в спешно освобожденные от пассажиров сани. Четверо верховых самураев склонились, вцепились в сани руками и подняли их вместе с ошалевшей от происходящего животинкой. Кони и люди, испуская из ног энергию Ци, ступили на воду и ходко переправились на другой берег. Кицунэ только поглядывала со спины Болтуна на темную холодную воду и боязливо вздрагивала от мысли, что если конь принца на миг потеряет контроль, они все втроем окунуться в ледяную тьму с головой. Надо учиться ходить по воде. Надо, но некогда. То играть, то платья мерить, то от врагов отбиваться. Где еще и на учебу время взять?

На берегу нашлось немало ловушек, из леса вылетели стрелы, на которые самураи Кано ответили сдвоенными атаками собственных стрел и дистанционных дзюцу. Пейзаж попортили, а от укрытий вражеских стрелков остались только щепки. Сенсор доложил об удирающих врагах и о том, что несколько нападающих все же остались лежать среди изрубленных и прошитых стрелами деревьев.

Лошади, выгруженной из саней и развязанной, было безразлично всеобщее воодушевление. Напуганная диким с собой обращением, она попыталась вырваться и удрать, но самураи справлялись даже с чудовищными боевыми конями. На желания купеческой клячи они даже внимания не обратили, впрягли в сани и крепко держали за сбрую, пока животное не смирилось.

— Ну что ты, Снежинка? — Кицунэ, успокаивая лошадь, гладила ее по морде и совала под нос угощение. — Все хорошо. Вот, скушай яблочко.

— Почему «Снежинка»? — спросил Кано, сжимая рукой поводья Болтуна и посматривая в сторону леса. Эх, вот сейчас как вылетит из леса стрела, а он как закроет собой подругу! А, все равно неэффектно получится. Со всех сторон навалятся латники и заслонят принца щитами. Не дадут геройствовать, заразы!

— А как же ее иначе назвать? — удивилась Кицунэ. — Она белая.

— Серая скорее.

— Не-а. Белая. Не спорь, как хочу, так и называю мою лошадь!

— Твою?

Кицунэ ответила ему очень обиженным взглядом, говорящим: «А ты сразу не понял, что она моя?»

— Кано-сама хотел сказать, — влез в диалог Куо, — что с удовольствием дарит вам, Кицунэ-сама, это замечательное животное.

— Вот! Значит, теперь ее зовут Снежинкой. Ты ведь, Кано-кун, никого не спрашивал, как своего коня называть?

— Он даже меня не спрашивал, как ему называться. Болтун, скажи ей!

— Ывьем оржу! — с готовностью отозвался конь и получил от принца тумака по носу.

— Тронешь Кицунэ-чан, я тебя сам сожру! Понятно?

Конь недовольно покосился на хозяина и обреченно вздохнул. Что же непонятного? Сменял друга на самку. Эх, люди…

Лошадь меж тем успокоилась, схрумкала яблоко и заметно повеселела. Самураи восстановили походный порядок и двинулись в дальнейший путь. Отбиваясь от точечных ударов со стороны противника, обезвреживая на своем пути ловушки врагов, они шли по дорогам, которые указывал им Шичиро. Прошло еще пара часов, и ранние зимние сумерки начали захватывать мир.

— Долго еще, Шичиро-сама? — устало спросила Кицунэ у генерала, молчаливого и мрачного, словно зимняя туча.

— Нет, леди Кицунэ, немного осталось. Можно уже попробовать связаться с Каванами по рации.

Связь наладили довольно быстро, опознавательные пароли от Шичиро были приняты, и стражи научной базы назначили гостям место встречи.

— Впереди перед нами есть городок, на окраине которого стоит придорожная гостиница, — сказал генерал. — Капитан Райджиро лично приведет туда отряд, чтобы сопроводить нас в Каванами, куда ведут только тайные тропы, которых не знаю даже я.

— Пусть он поторопится, — отозвался Куо, в котором начал угасать боевой задор. — Враги что-то притихли. Не нравится мне это.

Еще полчаса пути, и утомленные путники увидели перед собой гостиницу, о которой говорил Шичиро. Проломленная в нескольких местах изгородь. Раскрытые настежь ворота, выбитые окна, с сиротливо болтающимися оборванными занавесями. Ни одного огонька в ее окнах, как и в окнах городка, что располагался ниже по склону холма. Мертвая гостиница перед мертвым городом…

— Нам обязательно оставаться здесь? — Кицунэ поежилась. — Жутковатое место.

— Лес, полный затаившихся врагов, еще более жуток, — хмуро ответил Шичиро. Генерал спешился и первым направился к пустому зданию. — Сейчас разведем огонь, обогреемся, все станет гораздо проще. Выше головы, солдаты! Помощь близка!

Наполнившись людьми, здание придорожной гостиницы перестало выглядеть таким уж страшным. Кицунэ даже вздохнула с облегчением, почувствовав крышу над головой.

Весело затрещали дрова в очаге на кухне, зажженные свечи разогнали тьму в комнатах. Только ветер, свободно гуляющий по всему дому, да тучи, виднеющиеся в проломах крыши, напоминали о том, что это строение — не жилой дом, а разграбленные руины.

Самураи расположились на отдых. Часовые заняли посты, остальные рассредоточились по дому. Часть воинов Красного отряда погрузилась в чуткий сон, часть занялась готовкой пищи, третьи же принялись чинить поврежденную в бою экипировку.

Провизию, что прихватили из Серой Скалы, разделили меж всеми, по потребностям. Ее было достаточно для кратковременной поддержки сил отряда, и женщины, взявшиеся за готовку, старались никого не обделить. Благо разделять на порции была возможность — воры не утащили из гостиницы многочисленную и дешевую деревянную посуду.

— Вы очень добры к нам, благородная леди, — приговаривали самураи, получая свои порции пищи из рук леди Хикари. — Теперь у нас будет возможность хвалиться тем, что мы пробовали пищу, приготовленную камигами-но-отоме!

Хикари смущалась от этих слов и украшалась трогательным румянцем. Молодые солдаты, с детства разлученные со своими семьями и давно забывшие материнскую ласку, не могли сдержать добрые улыбки, согреваясь душевным теплом, что щедро дарила им пожилая леди.