Григорий Шаргородский - Диверсант

И вот момент моего освобождения настал. Миновав усиленную стражу легионеров в черных гвардейских панцирях, мы шагнули через широкий вход большого шатра.

Все внутреннее убранство временного жилища маршала балансировало на грани роскоши и аскетизма, что многое говорило о характере человека, которого именно я когда-то поднял на вершину военной пирамиды имперских войск, но об этом нюансе не то что говорить, даже думать было опасно.

Маршал, облаченный по случаю войны в генеральский панцирь легионерского образца, поднял взгляд и посмотрел на нас.

— О, наконец-то! Если не ошибаюсь, передо мной пресловутый барон Маран?

Меня словно стукнули обухом по голове. От ощущения провала неприятно засосало под ложечкой. Казалось, прямо сейчас я увижу графа Гвиери и наглую ухмылку Карна. К счастью, все было не так страшно — представителей охранки здесь не было, хотя знакомых лиц хватало. У стола с картами стояли главный военный советник Кобар, там же находился внук старшего сотника «медведей», советник по особым вопросам Харит Дирна, ну и конечно же не обошлось без старой сволочи Выира Дирны.

Так и знал, что он попортит мне еще немало крови. Лучше бы я проглотил то злополучное кольцо.

— Да, маршал, — показал все тридцать два вполне здоровых зуба «медведь», — это именно тот человек, который поможет нам захватить столицу без особых усилий.

Твою ж мать!

Глава 9

ДИВЕРСАНТ

Огоньки в многочисленных спиртовых лампах, несмотря на стеклянные колпаки, все же покачивались от сквозняка, создавая в большом командном шатре слегка бредовую обстановку, особенно в сочетании с мечущимися тенями десятка галдящих мужиков. Мой уставший мозг это не могло не удручать. Спать хотелось невыносимо, но именно в этот момент решалось, как и где мне придется сложить свою буйную головушку во славу империи. Поэтому вполне естественно, что я не мог пропустить сборища.

За большим походным столом собрались очень важные шишки, поэтому маршал империи барон Хордой все еще косился на меня, не понимая, почему провинциальный барон не выказывает должного благоговения перед столь высокими лицами.

Хотя бы орать перестали — и то хлеб. Точнее, орать родовитые сановники перестали на меня, зато оторвались друг на друге. Масла в огонь подливал Выир Дирна, который вновь изнывал от желания облагодетельствовать мою особу, поэтому сразу встал на дыбы против идеи ночной вылазки на стены.

— Нет, не пойдет, это верная гибель не только для первой группы барона, но и для всех «медведей» первой и даже второй волны штурма!

— Сотник, — подчеркнул солидную разницу в служебном положении маршал, — я сам бы рад использовать другой вариант, но его нет. К тому же все мы являемся воинами и готовы умереть, когда это понадобится империи.

— То есть как это нет другого выхода?! — мотнул головой «медведь», даже не думая реагировать на намеки маршала. — Чем вы слушали, когда я рассказывал о захвате столицы герцогства этим молодым человеком?

Жестом красноармейца с агитационного плаката старый вояка ткнул пальцем в мою сторону.

К чести маршала, он не стал давить авторитетом и приказывать, хотя его тон тоже нельзя было назвать уравновешенным.

— А чем слушали вы, уважаемый сотник, когда стражники рассказывали, как охраняются все ворота в столице?

Четверо стражников, которые ушли из столицы вместе с войсками императрицы, а сейчас присутствовали на экстренном совещании армейской верхушки, постарались стать еще меньше и незаметнее, прячась в темном углу шатра.

Если честно, я был согласен с маршалом насчет невозможности захвата ворот. Мой энтузиазм, если таковой имелся вообще, растаял окончательно после рассказа информаторов о службе охраны надвратных цитаделей и настенных башен. Поэтому следующее предложение «медведя» показалось мне вполне разумным.

— Значит, нужно штурмовать по всем правилам осадного дела! — Огромный кулак «медведя» ударил по столу, заставив подпрыгнуть стопки бумаг и серебряные бокалы.

— То есть послать легионы на штурм двадцатиметровых стен, которые еще никто и никогда не смог захватить? Вы хотите оставить императрицу без войска? — сузив глаза, спросил маршал.

— Вы что-то говорили о долге солдата умереть, когда это нужно империи, — парировал сотник, проявляя чудеса изящной словесности, особенно для «медведя».

Ситуация дошла до точки кипения, и я решил вмешаться. Во-первых, надоело все это слушать, во-вторых, жутко хотелось спать.

— Можно мне сказать?

Куда там. За поднявшимся в палатке шумом мой голос был едва слышен, но, даже звучи он громче всех остальных, наверняка был бы попросту проигнорирован.

К счастью, на помощь пришел престарелый генерал Виченсо Дезда, который, казалось, продремал все собрание на удобном стуле. За последний год старик сильно сдал, он давно не носил брони, предпочитая камзол, да и ходить мог только с помощью трости. Вот этой самой тростью он и постучал по панцирю маршала. Словно в пустое ведро. Я даже не удержался и хихикнул.

— Что? — встрепенулся маршал. Все остальные удивленно замолчали.

— Может, послушаем молодого человека? — прокряхтел престарелый генерал.

— Да что он мо…

Брови старика съехались вместе, и лицо стало жестким.

— Это ему идти на острие атаки, а не вам. К тому же скажите, уважаемый маршал и досточтимые генералы, кто-нибудь из вас додумался бы взять город так, как это сделал он?

Короткая пауза дала возможность всем переварить слова старика, а его авторитет не позволил выдвинуть непродуманных контраргументов.

— Спасибо, ваша милость. — Я поклонился старому генералу с максимальной почтительностью.

— Не стоит благодарности. — Дезда с кряхтением вернул свое тело на стул и, казалось, вновь задремал.

— Маршал, — поклон Хордою и кивок генералам, — господа генералы. Все то, что вы здесь говорили, несомненно, верно, но позвольте мне сделать все по-своему.

— И что именно? — переступив через собственный гонор, спросил маршал.

— А вот это пока останется тайной. Все, что нужно знать присутствующим, — это где должны находиться войска в нужное время. Конечно, на маршала условие секретности не распространяется.

Хордой выдержал и этот удар, а я порадовался, что в свое время сделал правильный выбор — маршал из этого человека получился великолепный.

Следующий полдень мне пришлось встречать в телеге. Монотонный скрип колес и достаточно мягкий ход телеги по хорошей дороге убаюкивал. Просыпаться не хотелось, хотя я и проспал в удобном гнезде из мешков часть ночи и половину дня. Небо над головой казалось бездонным, а точки птиц, медленно плывущих в бескрайней синеве, навевали умиротворение.