Роман Артемьев - Селеста

Настал Темный Век, дети мои! Триста лет Морван, Владыка Мрака, будет править миром, триста лет продлиться царство Его! Слабые умрут, сильные сломаются, беззаконие и зло захлестнут земли Талеи. Се есть испытание. Господин жесток, но справедлив, он видит каждого. Он узрит, кто следует воле Его, и кто ее отвергает. Отриньте старые законы, ставшие ненужными, возвысьтесь над толпой, забудьте, что есть мораль, справедливость и милосердие! Такова воля нашего Бога! Все, что делается на благо Повелителя Ада, должно быть объявлено добром, злом назовите все, что противоречит изреченным Им истинам! Тысячью цепей обвивает каждого из вас Закон, он тянет к земле, привязывает человека к дому, семье, друзьям, заставляет служить начальству, дает иллюзию счастья. Только глупец верить в благополучие! Жизнь есть смерть, жестокость неизбежна. Мышь убивает травинку ради своего пропитания, дабы через минуту самой быть убитой кошкой. Боль и страх сопровождают человека от рождения до самой смерти…

Речь получилась сумбурной, но, благодаря подсыпанной в пламя факелов «беленькой», народ пришел в экстаз. Дополнительное впечатление нереальности происходящему придавала Медея, тихо вторившая каждому слову проповеди, отчего казалось, что Селеста всего лишь усиливает для неофитов приходящий из ниоткуда голос. Смотрелось, конечно, серьезно. После такого морваниты еще долго будут почитать упырей и без рассуждений выполнять каждый полученный приказ.

Согласно обряда, Осилти следовало сначала распороть грудь клинком, вытащить сердце, скормить его собаке и потом угостить жертвенной кровью каждого из присутствующих. Но Селеста со спокойной душой решила, что ритуал нуждается в некоторой корректировке. Во-первых, собак в городе мало (домашних, со стаями диких предпочитали не связываться даже мутанты), и держать их восставшим негде. Во-вторых, при строгом следовании канону большая часть крови пропадала втуне, от какового расточительства упырица нервно дергалась. Поэтому она сделала знак Хастину и Медее приблизиться, встав по обе стороны неподвижно лежащего и слегка похрапывающего тела, они опустились на колени. Каждый держался за руку жертвы, готовясь вонзить клыки в призывно пульсирующую вену на сгибе локтя.

– Услышь нас, Морван! – возгласила стоявшая у вершины алтаря жрица. – Прими нашу жертву, и одари верных слуг своей силой!

Короткий широкий клинок вошел в грудную клетку, взламывая ребра.

Одновременно Медея и Хастин впились в подставленные руки.

Рана расширилась, и из нее столбом ударила Тьма.

Ощущения исчезли. Не было ни рук, ни ног, осталось только сознание, покоящееся в безбрежном океане Мрака. Бездонная пустота без единого проблеска света простиралось вокруг, равнодушно игнорируя глупые человеческие выдумки, такие как пространство, время, материя… Абсолютная темнота окружала Андрея, бездумно угрожая поглотить его, раздавить ничтожную букашку, осмелившуюся прикоснуться к слишком великим для нее силам. Здесь можно провести вечность и не заметить этого.

Ошарашенный разум не сразу осознал, насколько неоднородно место, в котором он нелепо оказался. Его окружали многочисленные тени, приближались, отплывали, прикасались прозрачными щупальцами. Он не видел и не чувствовал их, но откуда-то точно знал, что они есть. Словно тяжелый взгляд огромного великана ни на минуту не отпускал его. Могущественные сущности, стоящие по ту сторону добра и зла, жизни и смерти, обратили свое внимание на вторгшееся в их владения ничтожество и сейчас решали его судьбу. Излучаемое ими превосходство (не презрение, если уместны эмоции смертных) давило физически, они могли уничтожить слишком слабое сознание Андрея и не заметить его гибели. Состояние неопределенности продолжалось единый миг, но и краткого мгновения хватило, чтобы неслышно застонать от накатившей боли и на десятилетия запомнить животный ужас от отстраненного любопытства жителей Тьмы.

Затем одна из теней метнулась к нему.

Чувства вернулись внезапно, резким скачком. Запахи, приглушенные звуки, ощущения прикосновения чужого тела к спине и боль от чьих-то ударов по щекам. Как ни странно, слабости не было, организм переполняла сила. Хотелось двигаться, бегать, размахивать руками, смеяться без причины. Селеста открыла глаза и огляделась.

Перед ней с испуганным выражением лица сидела Медея, судя по всему, именно она надавала подруге оплеух. Сзади, следовательно, ее поддерживал Хастин. Восставшие по-прежнему находились в зале подземного храма, правда, зал теперь больше походил на морг. На полу полукругом лежали морваниты, выглядя так, словно из них выкачали жизнь гигантским насосом. Абсолютно белые, без единой кровинки тела, ни малейшей ранки и ощущение исходящего холода. Труп Осилти по-прежнему находился на каменной плите жертвенника, его полностью покрывала черная запекшаяся кровь. При взгляде на жертву Селеста почувствовала, как содрогается – нечто древнее и мудрое внутри нее хотело бежать от послужившего каналом в ад человека.

– Что произошло? – собственный голос показался Селесте необычайно громким.

– Мы не знаем, сами недавно очнулись. Похоже, бог откликнулся – Медея смотрела на нее восторженными и напуганными глазами. – Когда ты пронзила сердце пленника ножом, мы одновременно почувствовали чье-то присутствие и перестали пить кровь. Потом разом погасли факелы и из раны возникло… Однажды я видела, как призывают духа, здесь пришло нечто подобное, только иное. Темное, страшное. Не знаю, как объяснить. Оно прикоснулось ко всем, но почему-то пощадило нас, не-мертвых. Морваниты погибли.

– Кажется, мы случайно провели обряд призыва – тихо высказался Хастин.

– Бред. Заклинатель должен верить в успех ритуала, а мы, сам знаешь, разыгрывали постановку.

– Значит, веры смертных хватило на всех.

Селеста легко вспрыгнула на ноги, танцующей походкой обежала помещение. Попинала тела фанатиков, уважительно провела пальцем по лезвию ритуального ножа, отброшенного в дальний угол, засунула его за пояс. Издалека полюбовалась на жуткую гримасу на лице бандита, осторожно пощупала воздух над алтарем жестом слепого. Обратила внимание, как странно выглядят мертвые морваниты, чьи лица в смерти выражали странную смерть боли, страдания и счастья. Похоже, они соединились-таки со своим богом…

Восставшие смотрели на предводительницу удивленно-понимающим взглядом. Их тоже зацепило, но основной поток темной энергии достался Селесте.

– Я думаю, – подал голос Хастин – в замке ведь остались маги? Они должны были почувствовать момент жертвоприношения.

Привычная осторожность подала голос и пробилась сквозь завладевшую мыслями эйфорию. Действительно, расслабляться нельзя. Босая девчушка в белом платье прекратила бесцельно перемещаться по храму и быстро зашагала в сторону выхода: