Элейн Каннингем - Маг-гончая

Маттео и Андрис обменялись хмурыми взглядами.

— Сильный чародей может вызвать элементаль, но такие здесь долго не выживают. И все же, тут хватает магии, — констатировал Маттео.

— Элементаль — создание плана воды, — подхватил его мысль Андрис. — Портал близко.

— И вероятно, ларакен. Без помощи Тзигоны, нам придется уничтожить его на месте, — продолжил рассуждения Маттео. — Затем Кива сможет запечатать врата — если она действительно собирается это сделать.

Андрис странно посмотрел на него.

— Нам лучше разделиться. Так мы, возможно, сумеем окружить ларакена. Ты поведешь вторую группу.

Они рассыпались по болоту, пробираясь сквозь мелководье, между лианами. Вода становилась менее застоялой, наконец превратившись в чистую, прозрачную как горный поток. Один из бойцов наклонился, набрал воды в ладонь. Ткнув его тупым концом пики, Маттео сурово покачал головой.

Он отвлекся лишь на мгновение. Маттео не видел могучие зеленовато-черные ладони, раздвинувшие переплетение лиан в нескольких шагах от него. Но сразу же вернулся к реальности, когда болото содрогнулось от резкого, ударившего его словно молния, треска.

И тут, выскочив из разрыва в густых зарослях джунглей, появился ларакен.

— Мать Мистры! — выдохнул Маттео.

Вдвое превышавшее ростом любого человека в отряде, существо было невероятно уродливо. На гигантском черепе извивались угри, наподобие змей медузы. Уши, более заостренные чем эльфийские, росли с обеих сторон демонического лица. Длинные, игольно-острые клыки сочились зеленоватой жижей. Массивная спина ларакена была сгорблена, придавая его облику оттенок коварства. Но в движениях не было ничего неуверенного. Он надвигался быстрыми рывками, зигзагом, словно вспугнутая ящерица.

Не вспугнутая, осознал Маттео. Охотящаяся. Но того, в чем нуждался ларакен, у них не было.

Андрис жестом приказал начинать. Десять лучников пустили стрелы, просвистевшие у головы существа. Ларакен только отмахнулся, как от немного беспокоящей комариной стайки. Стрелки продолжали работу, отвлекая внимание монстра, а еще десять бойцов, вооруженных пиками, кинулись вперед. Они снова и снова кололи его, однако острия не могли пробить толстой зеленой шкуры.

Ларакен поднял гигантскую когтистую лапу и наступил на одно из раздражающих копий. Оружие разлетелось в щепки; нога ларакена придавила копьеносца к земле. Сместив на нее тяжесть, он раздавил человека с отвратительным, влажно-булькающим звуком. Другая нога, ловкая как конечности обезьяны, дернулась навстречу второму противнику. Удар отбросил бойца в глубокий бассейн; забурлила вода, полная голодной, хищной рыбы. Андрис отозвал уцелевших; в это время ларакен запрокинул голову и принюхался, издав громкое, скрежещущее фырканье. Голова дернулась в направлении Андриса, и монстр радостно взвыл.

Он двинулся на Андриса, разбрасывая в стороны копейщиков и лучников. И по мере его приближения, костлявая туша ларакена, казалось, наполнялась плотью.

Маттео просигналил своему отряду заходить сбоку. Уже подбегая к ларакену, он заметил, как побледнел его друг. Нет, не побледнел — стал прозрачным! Он видел контуры деревьев, все отчетливей прорисовывающиеся за фигурой Андриса.

Джордайн понял. Кива не солгала в тот день, когда забрала Андриса из Колледжа джордайни. В нем действительно была какая-то врожденная магия, пусть лишь та, что спала в капле эльфийской крови. Но ее было достаточно для ларакена, и Кива хорошо это знала. Она пожертвовала Андрисом, предварительно использовав насколько возможно его воинское искусство.

Маттео в отчаянии выпустил стрелу, крича остальным последовать его примеру. Ларакен проигнорировал жалкие снаряды. Они метнули копья и пики, но те лишь отскакивали от шкуры.

С удвоенной скоростью Маттео понесся по раздавленным листьям, оставленным на своем пути ларакеном. Он запрыгнул на гибкий хвост твари и пробежал вверх по спине, используя шишки на хребте как опору, ухватился правой рукой за выпирающую лопатку. Левой достал кинжал, ударил несколько раз.

С тем же успехом, с каким стирг мог атаковать каменную башню. Ему не удалось даже отвлечь внимание ларакена.

Монстр приближался. Выхватив меч, Андрис приготовился защищаться — и вздрогнул, при виде собственного полупрозрачного кулака.

Маттео дернулся вверх, выглянув из-за плеча ларакена.

— Беги! Кива предала тебя! — отчаянно крикнул он.

Андрис поймал его взгляд и мотнул головой, но как он мог спорить? Теперь, когда почти растаял в воздухе?

Неподалеку, на самом высоком дереве в округе, за сражением мрачно наблюдала Тзигона.

— Дураки, — пробормотала она, используя старое слово, созвучное названию джордайни. — Будь я проклята, эти идиоты заслужили свое имя.

Злость придала ей силы. Она запела, призывая ларакена голосом, распростершимся на все болото, от которого завибрировали рядом с ней сверкающие прозрачные тени. Зловещий стон раздался вокруг, словно голоса мертвых присоединялись к песне. Но голос Тзигоны, сильный, глубокий, уверенный не умолкал.

Ларакен в неуверенности обернулся. Зашагал к манящей песне, словно мошек игнорируя человека на спине и людей вокруг, пытающихся поразить его оружием.

Маттео соскользнул со спины существа, перекатился, вскочил на ноги. Сорвавшись на бег, обогнал ларакена и развернулся ему навстречу, перегородив дорогу и сжимая в руках непривычный длинный меч, подарок Андриса.

Когда не замечавший ничего монстр вот-вот мог наступить на него, Маттео упал, и тут же рванулся вверх, изо всех сил нанося удар.

Меч вошел в мягкую ткань там, где нога ларакена соединялась с туловищем. Вскрикнув, как гигантских размеров орел, ларакен дернулся в сторону.

На это и рассчитывал Маттео, более неудачного выбора монстр не мог сделать. Джордайн крепко ухватив меч удерживал его, пока отпрянувший ларакен сам проворачивал клинок в ране.

Сила его рывка выдернула оружие из руки Маттео, но он уже добился своего.

Отскочив в сторону Маттео выхватил кинжалы, готовый сделать все, чтобы не позволить ларакену добраться до своих друзей.

Тзигона видела решимость в его темных глазах, сродни ее собственной. Раздраженно пнув толстый сук, она продолжала петь.

В комнате башни, стоявшей посреди приткнувшейся у края болота деревеньки, над магической чашей склонилась Кива, неотрывно наблюдавшая за ходом битвы. Когда Маттео нанес удар, чуть было не оказавшийся смертельным, она выдохнула, словно это ее плоть пронзила сталь.

Гончая подняла взгляд, полный боли, на вемика.