Татьяна Устименко - Звезда моей любви

Лекарская магия оказалась неспособна рассеять слепящие яркие точки, плавающие у меня перед глазами, а также избавить меня от тошноты и неудержимого онемения, охватившего конечности. Полагаю, что именно таким способом сказывалось воздействие яда Нага, попавшего ко мне в кровь. К счастью, полученная доза отравы оказалась совсем незначительной, и уж если я не умерла сразу, то придется уповать на целебную силу времени, просто обязанного постепенно нейтрализовать воздействие вредного вещества. Хотя подозреваю, что процесс моего поэтапного выздоровления займет не день и не два… Увы, придется набраться терпения и заставить себя буквально через силу идти вперед, не зацикливаясь на боли и пусть всего лишь частичном, но достаточно тягостном онемении рук и ног. Проанализировав свои ощущения, я решила отвлечься и принялась с интересом рассматривать окружающий нас пейзаж.

Степь заканчивалась в паре шагов впереди нас, обрываясь довольно внезапно, а далее начинался совсем иной ландшафт. Куда ни кинь взгляд, нигде не обнаруживалось ни одного холма, а единственными кустарниками стали те, что остались у нас за спиной. Зато повсюду здесь лежал песок. Но не мягкий и золотистый, как на побережье, а жесткий и крупный, смешанный с камнями и кусками соли. Едва заметная тропа, по которой мы шли ранее, исчезла, и теперь до самого горизонта перед нами простиралось то место, куда мы с таким трудом наконец-то добрались.

Эту безжизненную землю называли по-разному: страной Проклятых Ветров, краем Мертвых или обителью Зла, но чаще всего ее именовали коротко и емко – Пустошь. И не нашлось бы в Лаганахаре ни взрослого человека, ни ребенка, который не знал бы этого ужасного слова и не боялся бы его пуще смерти. Ибо то, что поджидало его в Пустоши, могло стать во сто раз хуже самых изощренных пыток и самой мучительной казни. Так нужно ли упоминать о том, насколько сильные сомнения терзали мою душу на подступах к пресловутой Пустоши, намекая на ошибочность принятого мною решения? Стоит ли вступать на территорию пустыни, ведя за собой безоговорочно доверяющих мне друзей, и подвергать наши жизни столь огромной опасности? «Конечно не стоит!» – внятно подсказывал рассудок. Но, к несчастью, другого пути у меня не было, ведь где-то там, впереди, меня ждала Звезда моей любви, мой незабываемый Арден…

Впрочем, полагаю, что размышления о нашей дальнейшей судьбе беспокоили только меня. Идя немного в стороне, Ребекка и Беонир вдохновенно ругались, не замечая ничего на свете. Судя по их покрасневшим лицам, предметом этой очередной (отнюдь не первой и, полагаю, далеко не последней) свары стали личные взаимоотношения. Да и что еще может настолько сильно взволновать красивую девушку и симпатичного юношу, до одури влюбленных друг в друга и при этом питающих ничуть не меньшую взаимную ненависть?

Вознамерившись утвердиться в своих выводах, я навострила уши и прислушалась, вникая в суть разговора, приобретающего все более эмоциональную окраску.

– Признайся, блохастый, – гневно допытывалась воительница, бесцеремонно ухватив Беонира за нагрудную отделку его щегольского жилета, – ведь давеча ты ржал вовсе не по причине победы Йоны, а лишь оттого, что я тебя обняла?

– Ну да, – не стал отнекиваться юноша. – Именно так. Нет, а что в этом такого?

– Что? – Лицо лайил налилось багрянцем искреннего возмущения. – Ах ты эгоист мохнатый, похотливый пес, извращенец проклятый…

– Извращенец? – Рот юноши изумленно округлился. – Да с чего бы? Ты же сама утверждала, что любишь меня?!

– Я? – взвилась девушка, тряся ниуэ как грушу. – Да ничего подобного. Наглое вранье и поклеп!

– Там, на Зачарованном берегу, ты призналась мне в любви! – напомнил ей Беонир.

– А, это… – Воительница небрежно отмахнулась, словно отметая нечто несущественное. – Чего не скажешь в запале, перед лицом смерти. Я просто хотела сделать тебе приятное. По-дружески! – Она интонацией подчеркнула последнее слово. – Тогда бы ты умер счастливым. Забудь, все это неправда!.. – Она цинично усмехнулась в лицо ошеломленному юноше.

– Да-а-а? – На бледного как полотно Беонира было просто страшно смотреть, таким убитым он сейчас выглядел. – Значит, ты у нас лгунья и обманщица? И тебе наплевать на мои чувства? Милая… – Он умоляющим жестом обнял девушку за талию. – Милая, я тебе не верю!

– Эй, полегче на поворотах, блохастый! – в момент осадила его Ребекка. – А не много ли ты на себя берешь? – Она ехидно прищурилась. – Зря не веришь! Я тебе ничего не должна, ничего не обещала, а то, что обещала, уже выполнила. Мы в расчете! – Она ультимативно ткнула пальцем ему в лоб. – И убери от меня свои грязные лапы!

– Я все больше убеждаюсь в том, что слово «влюбляться» произошло не от «любовь», а от «бля»! – сквозь зубы процедил юноша, опуская руки. – Женщины – самые жуткие существа в мире: коварные, лживые, расчетливые…

– Быть женщиной очень интересно! – Ребекка победно вздернула носик, презрительно поворачиваясь спиной к униженному ею юноше. – Но очень трудно. А все потому, что в основном приходится иметь дело с вами, мужчинами, тупыми, злобными и вздорными.

Выпалив завершающую тираду, окончательно добившую несчастного влюбленного, она целеустремленно направилась ко мне, оставляя Беонира наедине с его горем и разочарованием. Губы девушки кривила печальная усмешка, свидетельствующая об ее истинных чувствах к этому юноше, которые она категорически не собиралась озвучивать. И кстати, мнение Беонира по этому вопросу ее тоже ни капельки не интересовало. Женщины вообще никогда не хотят слышать то, что думают мужчины. Женщины вообще хотят слышать лишь то, что думают сами они, но произнесенное приятным мужским баритоном. А с подобным эгоистичным подходом к проблеме взаимоотношения полов крайне трудно спорить!

Мне очень не хотелось выдавать свою сопричастность к произошедшей сцене, слишком интимной и касающейся только их двоих, поэтому я стерла с лица ироничную улыбку, откинулась на плащ и притворилась крепко спящей. Да и что тут поделаешь, если женщины зачастую ведут себя как упрямые дети, любящие говорить «нет». Ну а мужчины в ответ выказывают себя еще большими детьми, ибо воспринимают это слово всерьез… К тому же я прекрасно понимаю, как нелегко принимать любовь, идущую вразрез с многовековыми обычаями, традициями и верованиями. Наверное, такому необычному чувству нужна сильная встряска, экстремальные условия, способные выявить его истинную ценность и жизнеспособность.

Ребекка уселась рядом, заботливо пощупала мой лоб и неразборчиво помянула проклятого змея, желая ему поскорее попасть на романтический ужин с неизменной мантикорой, столь любезной сердцу нашей воительницы. Я широко зевнула и сделала вид, будто просыпаюсь. Внезапно где-то невдалеке раздался громкий верблюжий рев. Я приподнялась и заинтересованно завертела головой. Оказалось, что к нам рысцой приближается все тот же корабль пустыни, уже вмешавшийся сегодня в нашу судьбу, а на его спине трясется старый, тоже небезызвестный нам дервиш.