Марина Дяченко - Казнь

– Упырь? – мужик, кажется, не понял.

– Ну, кровосос ваш…

– Да недели две, – неуверенно сказал мужик. Сомневался он отнюдь не в сроке – сомневался, следует ли отвечать этой странной женщине, что таскается зачем-то за молодым рыцарем, а сама – не скроешь – брюхата…

Недели две.

Десять дней, проведенных в приюте. Три дня, проведенных с Реком в городе… Четыре дня, проведенные в ожидании пропавшего Семироля. Или она сбилась со счета?..

И расстояние от города до хутора…

Хотя расстоянием как раз можно пренебречь. Тут не бывает больших расстояний. Это очень компактная МОДЕЛЬ…

Не особенно сходится. Хотя…

– Рек, – она удивилась своему голосу, неожиданно низкому, хриплому. – Надо поговорить. Срочно.

До околицы их провожал едва ли не весь хутор; ко входу в пещеру – а его оказалось не так просто отыскать среди камней и высокой травы – рыцарь с Иреной подошли уже вдвоем.

Рек мучился. Брови его страдальчески изгибались – уже не «тильдой», а, скорее, ломаной линией.

– А если вы не правы? А вы ведь скорее всего ошибаетесь, я же не могу рисковать…

– Войдем вдвоем, – устало предложила Ирена. – Берите ваши жерди, клинки… фонарь… Я достаточно скоро пойму, ошиблась я или нет. И быстренько сообщу вам…

– Я не могу рисковать, – повторил Рек с нажимом.

Ирена пожала плечами:

– Ну, в самом крайнем случае буду заикаться, как эта бедная девчонка…

Про себя Ирена подумала, что если она дожила до сегодняшнего дня и до сих пор не заикается – поросший диким волосом кровосос вряд ли сумеет произвести на нее впечатление.

Кровосос в суде куда страшнее. Особенно, если он адвокат…

Вход в пещеру выглядел вполне ïðèñòîéíî. Над узкой черной щелью колыхались красные и синие цветы, звенели в траве кузнечики, валялась, задрав потемневшее дно, маленькая забытая корзинка…

И они ходят сюда грибы собирать? Какие-такие грибы, шампиньоны, печерицы?!

– Ирена, – в мучительным раздумье пробормотал Рек. Даже забыл с перепугу про «госпожу»…

Осторожно ступая, она спустилась вниз по вырезанным в дерне ступенькам. Низко наклонилась, заглянула в темноту…

Захотелось вернуться. Милостиво кивнуть Реку – давай, мол, работай, рыцарь, это твоя профессия…

Вероятно, он обрадуется. Аккуратно отстранит ее плечом, подальше от предполагаемого кровососа, в безопасность… Возьмет свое оружие, самострел, фонарь, жерди… Кстати, зачем ему жерди?..

– Кто здесь? – спросила Ирена шепотом. Никакого отзвука, никакого эха; привыкшие к полумраку глаза различают темный узкий лаз, белесое мочало, образующее как бы занавесочку у входа… Это корни, обратная сторона травы.

– Кто здесь?

Тишина.

– Ян… Ян! Это я, отзовитесь!

Ей померещилось движение в темноте лаза – или действительно там кто-то пошевелился?

Она поймала Река за локоть. Хотела взять фонарь, но рыцарь не позволил. Неподобающая тяжесть… для женщины в ее положении.

По замшелым стенкам скакнул свет. То здесь, то там действительно белели матовые шляпки невиданных грибов, более того – неподалеку от входа обнаружился детский рисунок, кропотливо выложенный камушками на стене – пузатый человечек с рогами и собачьим хвостом… Огарок свечи. Несколько старательно отпечатанных ладоней. Умели бы писать – нацарапали бы что-то вроде «Рея плюс Ивоника жених и невеста»…

Вероятно, хуторская молодежь ходила в пещеру не только за грибами, но и ради игр, забав и первых свиданий. Знали бы родители, на какое безобразие расходуется свечной воск…

Рек критически осмотрел узкий коридор. Поставил фонарь на землю, выбрал из всего вооружения незнакомое Ирене орудие – нечто вроде облегченного боевого цепа… Белесые брови его сошлись над переносицей. Он казался очень сосредоточенным студентом-отличником, просматривающим экзаменационный билет…

– Ну, госпожа Ирена? Вы уже поняли, что ошиблись?

Из темноты пахло сыростью, известкой… еще чем-то, Ирена не могла определить, что это за запах, но он беспокоил ее.

– Госпожа Ирена… подождите меня наверху, – рыцарь мягко подтолкнул ее к выходу.

– Рек, вам уже случалось истреблять кровососов?

Если он и решил, что она издевается – виду не подал.

Он вернулся через полчаса. Все это время Ирена просидела в траве среди ромашек и маков – но плести венок у нее не было никакого желания.

Рек тяжело взобрался по земляным ступеням. Сел на траву, положив рядом свое орудие. Ирена невольно пробежала глазами по шипастой стали – нет, крови не было…

– Там кто-то сидит, – сказал Рек устало. – И поумнее, чем просто волосатая тварь… Пару раз мог на меня кинуться – но рассчитал, что связываться не стоит.

– Вы его видели? – быстро спросила Ирена.

Рек мотнул головой:

– Там дальше… Переходы, тупики… грибы эти чертовы под ногами… детишкам, понимаю, раздолье. Привольно в прятки играть…

Он вдруг замолчал, глядя Ирене через плечо.

Она сосчитала до трех и обернулась.

От хутора приближались, настегивая коней, всадники. Шесть человек. Чуть опережая их, гоня волну в высокой траве, неслись собаки. Неопределимое число.

– Приехали, – хрипло сказала Ирена.

Рек неторопливо обнажил клинок. Лицо его стало совсем белым – даже светлые глаза на этом фоне показались почти маслинами…

Шесть всадников со сворой собак – описывая эту ситуацию в своей книге, Ирена, разумеется, предпочла бы жестокую правду. Рыцаря заарканили и приволокли к подножию трона, дабы подвергнуть серии позорных наказаний…

Хотя читатель был бы недоволен.

Она рассуждала, а тем временем уже можно было различить лица всадников, и первым, в бинтах, скакал тот, кто не так давно явился в «приют для убогих», вооруженный тугим ордером-свитком…

– Рек… вниз.

Он не слышал ее. Душой он был уже в схватке – боец и… мертвец.

– Рек!! Вниз, быстро…

Он оглянулся. Кажется, понял. Подтолкнул ее ко входу в пещеру – идите, мол, а я умру на пороге…

– ВМЕСТЕ вниз, Рек!

Земля явственно дрожала под ударами копыт.

– Дурак! – рявкнула она, как никогда не кричала даже на самого тупого студента. – Я же одна боюсь… там! Со мной, скорее…

В его глазах чуть-чуть рассвело. Из-за горизонта отваги острым краешком проглянула мысль.

…Преимущество нападавших в темноте подземелья сходило на нет. То есть, конечно, ничто не мешает им послать на хутор за фонарями и устроить облаву по всем правилам – но Ирене почему-то казалось, что собаки будут по крайней мере деморализованы…

Она всю жизнь хорошо относилась к собакам. И вот пожалуйста – искренне желает всей своре поскорее лопнуть. Ишь разлаялись, бестии…