Лорел Гамильтон - Соблазненные луной

– Королева послала нас навстречу принцессе.

– Почему только двоих?

Готорн моргнул, и даже на таком расстоянии мне был виден странный розовый оттенок внутреннего кольца его радужек. Темно-розовый, зеленый и красный – такими были цвета его глаз.

– А почему должно быть больше? Что случилось?

– Они еще не знают, – тихо сказал Баринтус.

– Сколько вы здесь уже простояли на карауле? – спросил Дойл. Поза у него, впрочем, уже стала менее напряженной, ствол пистолета опустился к полу.

– Целую вечность, – сказал Иви, помахивая полой светло-зеленого плаща словно в танце.

Готорн кивнул:

– Часа два или больше. Время в ситхене течет по-разному.

Дойл спрятал пистолет, и словно по сигналу клинки вернулись в ножны и пистолеты в кобуры, и все встали "вольно" – или настолько "вольно", насколько у них получилось.

– Повторяю вопрос, Мрак: что случилось? – Но объяснять не пришлось, потому что стражи чуть расступились по ходу разговора, и Готорн увидел меня. Я и забыла, что на лице у меня кровь. Что-то я стерла о чью-то мокрую одежду, но не все. Все можно смыть только с мылом. – Да спасут нас Господь и Госпожа, она ранена!

– Это не ее кровь, – успокоил Дойл.

– А чья?

– Моя, – сказал Холод, выступая из толпы стражей, и опять, как по сигналу, все двинулись по коридору навстречу двоим ожидавшим.

Иви спросил, забыв ухмыльнуться:

– Что же случилось?

Дойл коротко описал им покушение, не упомянув о Баринтусе и кольце.

Иви качал головой:

– Кто же посмел? Принцесса Мередит несет знак королевы. Поднять на нее руку – значит отдаться на милость королевы. Из Воронов я таких смельчаков не знаю.

В словах не было ни следа обычного для Иви ехидства. Словно известие о покушении на меня так его перепугало, что все шуточки вылетели из головы.

Трехцветные глаза Готорна широко раскрылись.

– И правда, кто посмел?

Баринтус все так же держал меня на руках, но ни снег, ни мороз мне уже не грозили. Я тронула его за плечо:

– Я пойду сама.

Он посмотрел на меня так, словно позабыл, что я сижу у него на руках. Может, и правда забыл. Он согнулся почти вдвое, чтобы осторожно поставить меня на пол. Я одернула юбку, пригладила руками и пожалела, что складки позади не привести в порядок без утюга. Оставалось надеяться, что известие о том, что меня едва не убили, отвлечет королеву от несовершенства моего наряда. Только с Андаис никогда не угадаешь – временами она бушевала по поводу мелочей, если не могла ничего сделать с настоящими неприятностями.

Иви опустился передо мной на колено, и плащ завернулся, обнажив плечо, бедро и бок. Под плащом он был голый.

– Принцесса Мередит, королева Андаис шлет тебе приветствия. Мы – ее дар тебе. – В голосе снова слышалась издевка.

Готорн тоже встал на колени, и то, как тщательно он придерживал плащ, заставило меня подумать, надето ли на нем хоть немного больше, чем на Иви?

– Мы – ее дар тебе, буде кольцо нас признает, – дополнил Готорн тоном, ясно говорившим – он был бы зол, если бы посмел злиться.

– С этим наверняка можно подождать, – сказал Онилвин. – Если королева еще не знает о случившемся, ей нужно как можно скорее доложить.

Ответил ему Усна:

– Если ты так торопишься сообщить королеве дурные новости – вперед! Лично я не хотел бы первым ей все рассказать.

Усна так и не соизволил одеться, ножны с мечом он нес в руке.

Королева славилась обыкновением винить вестника в дурных вестях.

Онилвин слегка спал с лица.

– В этом есть резон.

– В твоих словах тоже, – возразил Баринтус. – Королеве нужно сообщить. Не пойму, как вышло, что никто с ней еще не связался.

– Три часа назад она еще ничего не знала, – сказал Готорн.

– Если бы знала, она прислала бы людей побольше, – заметил Дойл, и все признали его правоту.

– Она развлекается, – сказал Иви полным самоиронии голосом; у него вечно каждое слово будто имело двойной смысл, – и заявила, что отвлечется единственно ради прибытия принцессы.

– Но, конечно, ради такого известия следовало прервать ее забавы, – сказал Баринтус.

Готорн посмотрел на него косо:

– Ты один из нас, лорд Баринтус, но к тебе она относится не так, как к другим. Она уважает твою силу. Нам, прочим, не так повезло. Если мы прервем ее забаву, мы займем место ее игрушки. – Он отвел взгляд и вздрогнул. – Я бы не стал ей мешать известием о покушении на принцессу.

– А если бы оно удалось – ей все же сказали бы? – поинтересовалась я тоном, больше подходящим для Иви.

– Ты забрала к себе всех, у кого хватит сил дразнить зверя в его логове, принцесса, – сказал Готорн.

– Мрак, Холод, Баринтус – все учительские любимчики у тебя, – продолжил Иви.

– Мистраль остался, – сказал Дойл.

Готорн качнул головой:

– Он ее боится, Мрак, как и мы все.

– В последнее время с ней говорить стало легче, – сказал Баринтус.

– Для тебя – возможно, лорд Баринтус, – не согласился Готорн.

– Дайте нам закончить, – сказал Иви. – А потом можете бросить жребий, кто из вас пойдет к королеве с такими новостями.

– Можно подумать, ты жребий бросать не будешь, – хмыкнул Рис.

– Мы не будем, – сказал Иви.

– Готорн, объясни, – потребовал Дойл.

– Мы подарены принцессе, если кольцо нас признает.

– Это ты уже говорил, – сказал Рис.

Дойл сердито на него глянул, и Рис пожал плечами:

– Говорил же.

– А если кольцо вас признает?.. – спросил Холод.

– То мы должны предложить принцессе разделить с нами постель. – Готорн упорно не отводил глаз от Дойла, словно меня тут вообще не было.

Иви хмыкнул, будто стараясь сдержать смех.

– И что смешного? – глянул на него Дойл.

– Королева выразилась иначе.

– Я точно передал смысл ее слов, – заявил Готорн тоном оскорбленного достоинства.

Иви расхохотался.

– Так что же сказала королева, Иви? – устало спросил Дойл, словно слышать он не хотел, но понимал, что выбора нет.

– Если кольцо вас признает... – тут он так точно сымитировал голос королевы, что у меня волосы на затылке дыбом встали, – ...то трахните Мередит прямо на месте. Если она заартачится, уведите в ее комнаты или к себе. Плевать, лишь бы дело было сделано.

– Ну, – протянул Гален. – Это уж...

– Не слишком романтично даже для королевы, – закончил Рис.

– Н-да. – Гален был несколько шокирован.

– А я слово имею? – спросила я.

Готорн склонился так низко, что едва не задел лбом каменный пол:

– Прости меня, принцесса.

– Готорн тебе вот чего не сказал, – пояснил Иви. – Он спросил, что нам делать, если принцесса Мередит не пожелает отправляться с нами в постель, едва переступив порог.