Алексей Осадчук - Доля победителей

— Мастер?

Это похоже на сон. Еще вчера учитель лежал, умирая от болезни, а теперь вот — стоит и улыбается. Правда, чувствовалась какая-то неестественность во всем происходящем.

— Поднимайся, сынок, тебе нужно поесть.

Грильби медленно поковылял к очагу, где на старой наковальне была разложена всевозможная снедь. Брольд, еще не совсем веря в происходящее, поднялся и последовал за учителем.

Ели молча, наслаждаясь теплом и трапезой, показавшейся после крысиной диеты верхом блаженства. Молоко, хлеб, немалый кусок копченого мяса, головка сыра, всевозможная зелень и фрукты…

— Мастер! Откуда такое богатство?! — наконец спросил Брольд, стараясь медленно поглощать чудесно пахнущее лакомство.

— Мы получили заказ, — спокойно ответил Грильби, задумчиво глядя на языки пламени.

— Но…

— Все вопросы потом, мой мальчик, — перебил старый мастер. — Главное — работа!

— Что? — буднично спросил подмастерье, внутренне возликовав: соскучился по работе, по молоту, по звону наковальни, по жару горна.

— Меч! — Глаза мастера горели. — Клинок с пятирунной вязью!

— Как обычно? Руна Крепи и тому подобное?

— Нет, сын мой. — Их глаза встретились. — Пять Высших Рун!

По спине Брольда пробежал острыми иглами ледяной холод.

— Но, учитель! Такое…

Энан задыхался от возмущения. Он не узнавал учителя! Где же его гордость?!

— Нет, мой мальчик. — Грильби, видя возмущение честного ученика, лукаво усмехнулся. — Сей клинок не для врага!

Лицо подмастерья выражало недоумение.

Мастер отвел горящий взгляд и задумчиво посмотрел на огонь.

— Этой ночью мне было видение! Снился мне меч.

Он стал чертить угольком на полу эскиз будущего творения.

— Был он чудесен и гибок, как стан молодой Лилво! Линии его начертал сам Хозяин! Он как волна морская и молния небес! Смотри!

— Очень странная форма… Похож на граш альвов, но не он… Нет, совсем не он… — задумчиво глядя на эскиз на полу, бормотал Брольд.

Порыв учителя передался ученику. Глаза горели в предвкушении скорой работы.

— Это шеттир, мой мальчик, — произнес Грильби.

— Но ведь…

— Да-да, тот самый, — перебил старый энан восклицание подмастерья.

— Мастер, я не пойму… Кто из рабов сможет воспользоваться клинком с вязью из пяти Высших Рун? И если я не ошибаюсь, этот меч парный, да притом тот, что нарисовал ты, является Младшим. Ведь так?

— Эх, сынок, даже ты называешь людей рабами. А ведь еще несколько веков назад эта раса господствовала в нашем мире… — грустно произнес Грильби. — Ты прав — это действительно Младший, его Старший брат уже рожден… Только он еще спит…

Неизвестно, что пообещал тюремщикам старый энан, но это подействовало. В распоряжении кузнецов было все: их инструменты, три бруска изилирд, рунный камень…

Сколько времени прошло, Брольд не знал. Он не следил за временем, которого больше не существовало. Жизнь растянулась в один чудесный и прекрасный миг рождения клинка. Мастер превзошел самого себя! Казалось, Грильби жил последние мгновения, выкладываясь без остатка. Он не ковал. О нет! Он творил, подобно Хозяину Недр.

Родившийся меч был прекрасен. Венец творения мастера! Брольд в жизни много повидал, но подобного — никогда… Изилирд, лучшая сталь энанов, словно застывшая ледяная слеза, искрилась в свете пламени. Чудесные замысловатые узоры оплели клинок… Они словно что-то нашептывали… Брольду хотелось смотреть и слушать не отрываясь…

— Он родился, сын мой! — Мастер смотрел на меч, покоившийся на наковальне. Взгляд учителя был полон удовлетворения… Свершилось…

— Пришло время разбудить его, — произнес Грильби. Оторвавшись от созерцания замысловатого узора стали, мастер взглянул на ученика. Не понравился Брольду этот взгляд, будто прощальным он был.

Взяв в руки свое творение, учитель начал медленно, нараспев бормотать древний наговор, создавая вязь из Высших Рун.

Брольд вздрогнул и бессильно опустил протянутые было руки к мастеру и отцу… Мастер уходил… Мастер так решил, отдавая свою жизнь клинку…

Последние строки древнего наговора подмастерье слышал уже как во сне… Эти слова пробуждают самую сильную из Высших Рун. Руну Сердце Мастера.

Тихо стало… Только редкие сдавленные всхлипы одинокого подмастерья нарушали мертвенную тишину сырой пещеры…

Клинок родился!