Катерина Полянская - Береника

И за всеми своими подвигами даже не заметила, как допрыгала до улицы Листопадов. Почти до самого ее конца.

Осознала только в полете, когда до заветной крыши меньше шага осталось. Испугалась, обругала себя последними словами и попыталась резко скорректировать направление. Повернуть! Обратно!!!

Нет, отношения с ветрами у меня тоже не заладились. Следовало это еще в прошлый раз понять, когда в трубу вылететь пыталась. Так, хочу самой себе что-то доказать!

Естественно, поворачивать вихри не пожелали категорически. Встряхнули меня хорошенько и со всей дури ка-ак шмякнут о крышу… «Только бы Марлекс не услышал треска», — взмолилась я, проваливаясь в образовавшуюся дыру.

Видно, Провидение решило отомстить мне за недавние забавы…

— А-а-а-а-а…

Бульк!

По закону подлости именно в этом месте надо было оказаться ванной комнате. Вот же… уже не знаю, кем ругаться! А правда, кого полагается вспоминать, когда с визгом приземляешься в пенную воду, в которой уже сидит совершенно голый мужчина. Дасх, если быть точной.

— Привет, — пискнула, отфыркиваясь от щекотной пены.

Щеки бросило в жар. Да что там щеки! Все лицо, и уши, и шею, и…

— Ды-ымка… — протянул Марлекс с предвкушением. Серые глаза сделались почти черными.

Ой-ёй. Кажется, на этот раз попала я.

— А я тут мимо пролетала…

Негромкий треск заставил меня снова глянуть вверх. Однако… Понятия не имею, что он сделал, но свежепроделанной дыры как не бывало.

— Я заметил. — Темная бровь насмешливо изогнулась, губы суженого дрогнули в улыбке.

И пришло четкое осознание: удрать по-тихому не судьба. Уж слишком довольная у некоторых физиономия. Итог один — надо срочно прощать.

— Как водичка? — Горячее дыхание дразняще обдало ухо. Это он уже успел развернуть меня спиной к себе.

— А можно мы сначала поговорим?

Ловкие пальцы пробежали по застежкам.

— Как скажешь, милая!

Ой, не нравится мне его интонация… И вообще!

— Ты что делаешь?! — Наученный горьким опытом дасх легко перехватил локоток, коим я всерьез вознамерилась врезать вконец распоясавшемуся нелюдю в живот.

Плясь! Промокший плащ, щедро украшенный белыми клочьями ароматной пены, оказался на полу.

— Раздеваю тебя, — просветили меня совершенно спокойно. — Или ты привыкла купаться в верхней одежде?

Нет, ну вообще-то он прав… Только от этого почему-то не легче!

Руки бы поотрывала тому умнику, который придумал пуговки на платье на спине пришивать! Несколько еле уловимых движений, поток возмущений — и мокрые, чуть шершавые ладони беспрепятственно скользят по обнаженным плечам, распространяя по телу стайки мурашек. Ой, кажется, я его уже простила…

Платье нашло приют рядом с плащом.

— Рубашку! Рубашку оставь! Я слышала, некоторые дамы забираются в ванну прямо в ней, — и изо всех сил вцепилась в творящие неприличное руки.

Да что ему мои жалкие трепыхания!

— Вот уж не ожидал, что ты у меня такая скромница. — Шеи коснулись твердые губы, заставляя откинуть голову на широкое плечо, выгнуться им навстречу.

Треск ткани — и гору одежды на полу венчает светло-бежевый лоскуток. А тело приятно ласкает мыльная вода. Ну и не только она. М-м-м, хорошо-то как…

— Дымка! Ты до сих пор носишь панталоны?!

У-у-у… А ведь я собиралась приличное белье купить. Еще несколько месяцев назад собиралась!

— Я вообще-то погорелица, забыл? Или надо было у Балоша попросить что-нибудь кружевное и соблазнительное?

Представила лица обоих мужчин при подобном разговоре и чуть не расхохоталась. Суженый тоже юмор оценил, крякнул пришибленно, проворчал что-то крайне неодобрительное и принялся освобождать лягающуюся меня от последнего элемента одежды.

— Марлекс…

Дыхание перехватило, мир расцветился золотыми искрами. Они же, теплые щекотные, дразнящие, заполнили тело, заставляя выгибаться в сильных руках.

— Дымка…

Уж не знаю, в чем тут колдовство, но вода по-прежнему оставалась, чистой, пенной и обжигающе горячей. Будто и не сидела я в ней прямо в одежде, будто и не было нашей возни.

Судорожно вдохнула, и в глазах просветлело. Только тело все так же плавилось в огне его рук и моем собственном огне, оранжевыми лепестками гулявшем по коже. Кажется, меня снова накрыло…

И так будет теперь всегда.

Задыхаясь от переполняющих меня ощущений, немного сместилась вправо так, чтобы оказаться к нему лицом. Запустила пальцы в длинные влажные пряди, скользнула ладонями по плечам и крепко обвила шею, прижимаясь к жаждущим губам. Больше не сердилась, не сопротивлялась и не думала. Разве это все важно сейчас? Отзывалась на поцелуи, изгибалась под настойчивыми ласками и откровенно наслаждалась нашим общим безумием.

Мир снова потонул в россыпи искр и реве пламени. Моего, мурлычащего, словно довольная кошка, и его, яростного, требовательного, сметающего все на своем пути. Стихии стремились навстречу друг другу, закручивались в золотисто-черный, словно игра света и тени, вихрь, увлекали нас за собой. Забыться, не существовать, раствориться друг в друге до последнего вздоха…

И мы оба с энтузиазмом нырнули в раскрывшую свои объятия бездну.

Окутавшая сознание тьма медленно таяла.

Первыми вернулись ощущения. Пальцев, легко, почти невесомо касающихся спины, горячего тела, к которому я уютно прижалась, мерного дыхания дасха. Заботливые руки извлекли меня из ванны, растерли полотенцем и уложили в кровать. Но, наверное, не слишком давно, потому что волосы до сих пор оставались немного влажными.

— Как себя чувствуешь? — В голосе суженого звучало неподдельное беспокойство.

— Нормально.

На самом деле отлично, но столь явно признавать заслуги этого дасха не стоит. Он и так от переизбытка скромности не страдает. Но и с силой огня управляется замечательно, я даже после нескольких часов работы с родной стихией не чувствую такой гармонии.

— С Балошем пора завязывать, — проговорил Марлекс буднично и принялся неспешно перебирать пальцами влажные пряди. — Для всех будет лучше, если мы станем жить под одной крышей. И безопаснее.

Он прав. Но как же это бесит!

Недовольно шевельнулась, потерлась губами о пахнущую травами шею и натянула на нас лежащее рядом одеяло. Гораздо удобнее разговаривать о важном, когда тебя ничто не отвлекает.

— Сначала Магда. Надеюсь, у тебя есть идеи для поединка?

Молчание, долгое, нехорошее. Будто бы он заранее знает, что его вариант дальнейшего развития событий мне не понравится.

— Ты должна позволить ей себя ранить.